Мультивселенная ошибочных миров. Часть 2

Постепенно его взор застлал огонь. Нескончаемый коридор пламени, в который попал поглотитель, уносил его все дальше, пока, наконец, боль не осталась позади. Но Дрю не почувствовал облегчения. Это было невозможно находясь в окружении огненной стихии, которая оставляла на его теле обширные ожоги. Раны тут же пузырились и покрывались белесой гнойной коркой, после чего медленно затягивались, оставляя глубокие рубцы.

Фейн продолжал идти вперед. В конце коридора появился тусклый просвет, и поглотитель ускорил шаг. Языки пламени обжигали все сильнее. Выйдя из коридора, он без сил рухнул на выжженную землю. Лихорадка и эти раны окончательно вытянули из него последние остатки жизни. Он с трудом дышал.

Послышались тяжелые шаги металлических сапог. Они становились все громче, эхом растекаясь по сухой огненной пустыне. Даже шум пламенных смерчей, что бушевали на горизонте, не мог приглушить грохот доспехов и треск земли под его ногами. Густая аура вдавливала Фейна в почву, не давая вдохнуть и пошевелиться. Он с замиранием сердце ждал, когда его, наконец, пронзит клинок смерти.

Изогнутая тень огромной косы нависла над ним.

– Вот оно, – подумал Дрю, – неизбежный рок.

Свист разрезанного воздуха пронесся у его уха. Клинок вестника смерти пробил почву в паре сантиметров от его головы. Металл полыхал, и на виске появился очередной ожог. Поглотитель хотел отодвинуться от косы в сторону, но стоило ему пошевелиться, и рука в тяжелой перчатке из раскаленного докрасна металла схватила его за горло. Через секунду он уже болтался в воздухе, глядя в не моргающие огненные глаза, пронизывающие его душу насквозь.

Страх. Это было единственное, что он сейчас чувствовал. Священный дух мог испепелить его по щелчку пальцев, оставив жалкое ничто, коим он перед ним и так являлся. Легендарный воин, что не нуждался в представлении, сжимал его горло с такой силой, что шейные позвонки хрустели и крошились на кусочки, вызывая дикую боль.

Он не мог знать, сколько он так провисел. Каждое мгновение в этом измерении тянулось вечность, и, меж тем, век здесь пролетал за секунду. Но, наконец, Редэм отшвырнул его в сторону, и Дрю прокатился кубарем по твердой сухой земле. Не было кости в его теле, которая до сих пор осталась целой. Не было и сантиметра его кожи, что не покрылся алыми ожогами. Он скрежетал зубами, сдерживая боль. Фейн не знал, почему именно, но точно понимал, что показывать при Великом Редэме свою боль никак нельзя. И он терпел.

– Ты пришел за мной, – шипел он сквозь сомкнутые челюсти, – чтобы забрать мою душу за то, что я сделал, верно?

Он чувствовал, как металлические клыки у него во рту начали плавиться. Кипящая жидкость заполнила глотку, но он лишь сплюнул черно-серый сгусток и вытер израненные губы.

– Я убил ее, – продолжил он, – убил ту, что подарила нам нового правителя мира, как он себя называет. Но он не достоин называться твоим потомком! В нем нет ничего, кроме твоей силы! Лишь огонь и безумие в его сознании. Жаль, это вижу только я. И лишь я могу разглядеть в тебе Бога!

– Я не Бог, – возразил Редэм.

Его тяжелый глухой голос истошно бурлил, переполняемый силой. От его слов воздух перед ним колыхался, будто он выдыхал кипящие языки пламени.

– Но я укажу тебе, – продолжил легендарный воин, – твой путь.

– Разве я здесь не для того, чтобы ты оборвал его? – Изумился Фейн. – Разве я не заслуживаю смерти от руки Редэма?

Воздух вокруг заколыхался еще сильнее. Всей своей кожей он чувствовал гнев воина, что стоял перед ним. Животный истинный страх не покидал его тела. Одно из сильнейших существ в мире трепетало перед ликом неизбежной гибели.

– Рано! – Заявил Редэм. – Ты еще не исполнил свою миссию. Твой долг передо мной и перед всем миром еще не уплачен, Фейн. Ты еще не погрузил человечество в истинную Веру. Веру, что приведет твое измерение к Катарсису.

Горячий воздух раздирал его легкие, но он нашел в себе силы, чтобы заговорить вновь.

– Вера? – перед глазами все расплывалось в клубах пара, и Дрю вытянул руку вперед, чтобы стать чуточку ближе к Редэму, – Что за вера может сотворить подобное? Какая вера может объединить все человечество под эгидой единой цели? Во что мне верить?!

– Три истинных бога были рождены в твоем мире, – звучно ответил легендарный воин, – и все трое предстанут пред тобой в нужный момент, Дрю Фейн. Ты увидишь их и уверуешь, ведь только божество может обладать той же силой, что и они. Они станут богами, которых будут восхвалять. Им будут поклоняться. Их будут бояться. Века. Тысячелетия. Даже когда само солнце взорвется, погрузив мир во мрак, эта вера продолжит витать в черной пустоте холодного космоса.

– Невозможно, – задыхаясь, возразил поглотитель.

Глаза легендарного воина загорелись еще ярче.

– Нет ничего невозможного для истинной веры, глупец! – Его голос громовым раскатом прокатился по алому небу, испещренному молниями. – Ступай, и приведи человечество к истинным богам, коих ты отыщешь сам на своем пути! Это твой долг, Фейн! Твое предназначение!

Пламя вновь заполнило его взор, и Дрю погрузился в огненный смерч, выбросивший поглотителя в его выжженные покои. Долгое время он не мог пошевелиться, и лишь истошно прокашливался, сплевывая обгорелые куски плоти.

Раздался телефонный звонок. Каким-то чудом аппарат связи все еще работал, несмотря на то, что весь его пластиковый корпус оплавился и растекся по полу. Дребезг звонка шипел и прерывался, но все же был достаточно громким, чтобы Фейн его услышал сквозь писк и гул, что зудели в голове.

Только один человек во всем мире мог позвонить по этому номеру. Его вызывал единственный, кто мог отдавать приказы сильнейшему существу в этом измерении. Как не вовремя! Дрю, все еще сжимая зубы, чтобы сдержать боль, подполз к устройству и взял трубку, оторвав ее от станции.

– Что тебе нужно сейчас? – прорычал он.

В динамике послышался расторопный писк, прерывающийся раздражающим потрескиванием практически сломанного аппарата.

– Начало уже через три дня? – отрешенно удивился Дрю, упираясь локтем в пол.

Сустав еще не обтянулся кожей, поэтому он фактически вдавил хрящ в бетонную плиту. Нерв в руке еще не успел восстановиться, поэтому и боли он, на этот раз, не почувствовал. После вразумительного ответа он заговорил вновь:

– Что делать с «Электом»? – Он внимательно выслушал указания и покачал головой. – Хорошо, но Фрэнсис схвачен, поэтому мне придется послать туда других людей. – В трубке послышались ругательства и брань. – Не переживай, устроить подобное может любой идиот.

Когда послышались гудки, Дрю отшвырнул трубку в дальний угол помещения и растянулся на выжженном полу. Нервная система почти регенерировала, но тело еще не успело покрыться кожей, посему поглотитель превозмогал опьяняющую боль.

Он сжал челюсти еще сильнее и ощутил, что на месте расплавленных металлических клыков выросли новые, родные. Фейн приподнял голову и оскалился. Его гогот тихим эхом прокатился по закоулкам и коридорам убежища.

***

Пространство вновь разбилось на осколки и выбросило Зокушикару прямо в грязь темного металлического переулка. Шестиугольники на его теле беспорядочно двигались, дергаясь во все стороны. В глазах рябило.

Он дал себе пару крепких пощечин и отполз к титановой стене позади себя. Отдышался.

– Так, – шептал он сам себе под нос, – очевидно, никто мне не объяснит, что это за херня, и как я здесь оказался, – быстро покачав головой, заметил Йоками. – Дерьмово. Причем, крайне.

Зуд по всему телу постепенно стих, и герой смог подняться на ноги. Все еще сильно пошатываясь, он, опираясь о стену, вышел по проулку на главную улицу, мигающую тучей неоновых вывесок. Многие из них неподвижно застыли в воздухе. Некоторые размеренно проплывали мимо, прикрепленные к свитджетам и тобукам.

Это была типичная планета третьих миров, коих были тысячи на окраинах ОЦК. Зоку не составило труда понять это. Он видел достаточно таких колоний в своей жизни, чтобы сразу распознать этот въедливый запах человеческого порока и жажды легкой наживы. Раньше он буквально питался этими чувствами, но сейчас герой с отвращением поморщился, когда те пробрались в его ноздри.

Меньше всего на свете он желал очутиться на планете третьих миров после всего, что случилось. Алый коридор «Кинши» до сих пор стоял перед глазами. И слова Эби о той боли, что он должен испытать, чтобы спасти Мультивселенную. Что старик имел в виду? Зоку не мог этого знать. Да и не было времени разбираться. После происшествия в тюрьме могло случиться две вещи: первое – Джотай оповестил всех наемников в близлежащих системах о том, что за его голову теперь назначена огромная награда; второе – Сайко решил не афишировать столь пагубное для своей репутации происшествие и направил на его поимку военных.

Что из этого было хуже для задницы и головы самого Зокушикары, он еще не решил. Чтобы не попасться военным, нужно было просто обходить стороной все места, где они могли бы быть. На планетах третьих миров таких мест было немного. С наемниками же можно было просто договориться. Дело было лишь в каннах, коих у Зоку на собственном зашифрованном счету было предостаточно.

Он медленно брел по улице, погруженный во все эти раздумья. Кроме того, он никак не мог понять, почему он вообще оказался здесь, да и что это за планета.

– Пустой мир… – шептал Йоками себе под нос, – где все сделано из стекла. Нет времени и других людей. Нет воздуха и материи. Только пространство, наполненное пустотой. Что за бред? Откуда все это вообще? – Он с трудом понимал, что только что сказал.

Слова будто сами вылетали из его рта, пытаясь показать ему истину, ускользавшую от него. Его начинало это бесить.

– Твою-то мать, старик, – шипел он себе под нос, идя по грязному бетонному тротуару все увереннее, – что за подарок ты мне всучил?

Раздувающийся как мыльный пузырь гнев не мог решить его проблем, первой из которых был тот факт, что он не знал, где находится. Решить это недоразумение можно было множеством разных способов, поэтому Йоками выбрал тот путь, пройдя по которому он сможет решить сразу несколько первоочередных задач. Путь этот лежал через бар.

Первым на глаза попалось заведение «Высокоградусный выстрел». Название подходящее, но с трудом выговариваемое, из-за чего постояльцев здесь было немного. Здешний владелец, он же бармен, являл собой типичного ветерана «плацдармов», который увешал стены своего бара боевыми трофеями и оружием. Стилистика Зоку понравилась.

Дождавшись, когда железная дверь позади него захлопнется, он неспешно, все еще прихрамывая и пошатываясь, прошел за барную стойку и сел на стул прямо напротив входа. Видное место.

Владелец хмуро покосился на темно-серые шестигранники, из которых состояло тело гостя, но все же подошел к нему с бутылкой синеватой жидкости. Налив пару глотков в стакан, он опрокинул их себе в рот, после чего церемониально отставил бутыль в сторону.

– Тебе чего здесь надо? – сплюнул он, протирая тряпкой, зажатой в протезе, металлическую стойку.