Плененная фаворитка

На следующий вечер дочь герцога, сев в дорожную берлину, дала приказ кучеру – ехать во дворец его величества короля Франции.

ГЛАВА 2

Двор Людовика XIII находился в самом центре Парижа. Это было огромное, мраморное поместье, со всех сторон окруженное парками. Возле ворот толпились десятки людей. Тихо играл придворный оркестр, состоящий из лучших музыкантов Франции.

Мажордом, поклонившись, отвел Арабеллу в тронную залу, где приветствовал своих гостей король.

Девушка увидела, стоявшие в ряд, пары. Мужчины оделись в сверкающие мундиры и, обшитые золотыми лентами, панталоны, заправленные в высокие сапоги. Их одежду нельзя было назвать простой, но она почти не привлекала всеобщего внимания, так как женщины выглядели вызывающе: дорогие, шелковые платья с глубокими декольте и обнаженными спинами смотрелись далеко не чопорно. В отличие от дам, Арабелла была одета в полностью закрытое платье, чьим украшением являлся только чеканный пояс, облегающий тонкую талию. Молодая женщина незаметно смешалась в толпе.

Глашатай, стукнув три раза в барабан, торжественно провозгласил: – Его величество король!

Все склонились в глубоких реверансах и низких поклонах. В зал величественно вошел сам Людовик. Его покорно сопровождали несколько пажей из благородных, иностранных семей. Монарх никогда не смотрел, в стоявшую вдоль стены, толпу, но на этот раз он окинул внимательным взором Арабеллу, хотя она едва виднелась из последнего ряда. Опустившись на позолоченный трон, Людовик громко проговорил: – Дорогие гости! Я с величайшей радостью приветствую вас в своем устаревшем дворце! Я с радостью сообщаю, что бал состоится в честь возведения нового поместья в центре Парижа! Волей Бога, Создателя нашего, я разрешаю начинать торжество!

Все пары закружились в вальсе, но только Арабелла стояла в стороне и равнодушно наблюдала за происходящим. Она не любила танцевать, да и кто пригласит «серую мышку» на столь утонченный танец? Девушка решила пойти в дворцовую галерею. Там на стенах висели сотни картин, изображающие членов династии Бурбонов. Но молодая женщина обратила внимание на портрет Генриетты Марии Французской, младшей сестры короля. Художник точно изобразил ее элегантную красоту и хрупкость.

Залюбовавшись портретами, молодая женщина не заметила, как к ней подошел Луи. Вздрогнув от его прикосновения, Арабелла поспешно сделала реверанс, изгибаясь в приседании и слегка приподнимая полы платья.

– Ваше Величество, – робко произнесла девушка: – Простите, я не заметила Вас.

– Ничего страшного, – король поднес к ее лицу канделябр: – Ваша красота затмила мне разум, дорогая мадемуазель. Я никогда не видел таких огненных волос. Кажется, что жаркое пламя растопило золото и украсило им эти шикарные локоны. А Вашим глазам нет равных. В них поселился восторг и игривость. Будь моя воля, я бы заключил себя в Ваш сладкий плен.

Покраснев до корней волос, девушка застенчиво опустила глаза.

– Простите, я не хотел Вас смутить. Мне доводилось редко встречаться с Вами, но в те драгоценные минуты, будучи мальчишкой, я любовался Вами, но молчал. А сейчас я стал рабом любви. Помилуйте несчастного влюбленного, павшего от стрел Ваших незабываемых очей, – король хотел коснуться губ Арабеллы, но внезапно отошел от нее и с повелительным видом сказал: – Следуйте за мной, – молодая женщина, потупив взор, пошла вслед за королем. Он завел гостью в свой роскошный, огромный кабинет. Опустившись в кресло, король жестом приказал Арабелле присесть рядом.

– Мадемуазель, – начал он: – Я бы хотел узнать, где Вы живете и кто Вас вырастил. Ведь мне известно, что Ваша мать умерла еще при родах, а отец погиб на войне. Кому же посчастливилось удочерить Вас?

Девушка опустила, покрасневшие от внезапных слез, глаза. Она вспомнила свою мать, которая пожертвовала жизнью ради нее, и сердце Арабеллы сжалось от боли. Она никогда не ходила на кладбище к своим родителям, никогда не вспоминала о них, своей матерью считала Антонию, хотя на свет девушку произвела Джульетта.

Утерев непрошеные слезы, Арабелла проговорила: – Меня воспитала служанка Антония, – девушка не могла сказать: «Моей матерью стала благородная женщина». Это бы стало оскорблением для покойной Джульетты. Но Людовик не стал прислушиваться к словам своей гостьи. Его поразила сама мысль, что дочь герцога жила под опекой обычной горничной, чьим делом являлось ведение домашнего хозяйства и незаметное существование в доме господ.

– Что?! Вас, благородную леди, воспитывала жалкая девчонка с грязных улиц?! – взревел разгневанный и шокированный Луи: – И Вы, миледи, без стыда об этом говорите? Такими словами Вы оскверняете память о своих покойных родителях! – внезапно прилив гнева наполнил сердце Арабеллы де Фрейз. Девушка с криком вскочила:

– Я не оскверняла память о родителях! И не смейте Антонию называть девчонкой с грязных улиц! Да, я согласна, что она бедна и никакого титула не может мне дать, но она женщина, благодаря, которой я живу на этом свете. Матушка много лет назад поступила очень рискованно, удочерив меня. Вас еще тогда не было на этом свете…. Поэтому не судите ее…. Если бы об ее поступке узнало правосудие, ее бы казнили, а меня отдали в приют. Ведь закон запрещал и запрещает брать простолюдинке под свою опеку девочку из богатой семьи. Но Антония это сделала!

Король, усмехнувшись, допил алое вино, налитое в хрустальном бокале, и с нахмуренным видом сказал: – Понимаете, мадемуазель, Вы еще слишком юны и о многом не ведаете. Да, я не старше Вас, но благодаря титулу короля мне известно очень много о прошлом Вашей…матери. На ней все еще держится клеймо греха, который перевернул жизнь женщины с ног на голову. В юности все глупы, но не до такой степени.

Арабелла ничего не могла понять. Какой грех могла совершить эта непорочная женщина?

– Расскажите мне о ее провинности перед Всевышним. Пожалуйста, – смиренно попросила девушка.

– Нет, эта долгая история и юной леди ее знать не нужно.

– Не забывайте, сир, что Антония стала моей матерью, и я вправе знать все о ней.

Не удержавшись перед блеском голубых глаз, Людовик XIII сокрушенно вздохнул: – Ну, хорошо, Вы сами напросились. Теперь слушайте, – с паузой молодой человек начал свой рассказ: – Ваша приемная мать была обычной девушкой из бедной семьи. У нее имелось все для полноценного счастья: любящие, но строгие родители, младшая сестра и брат. Но в пятнадцать лет мать решила выдать свою дочь замуж на богатого барона. Конечно, такой возраст еще неподходящий для брачной жизни, но Антония росла в постоянном послушании, не зная слова «нет». Разумеется, она не хотела этого замужества, но, опасаясь гнева родителей, согласилась. Состоялась скромненькая помолвка и Антонию ожидала скорая свадьба. Но однажды около реки она встретила сына кузнеца. Это был высокий, красивый юноша. Его тоже привлекла молоденькая крестьянка. Так Ваша мать стала тайно встречаться с тем парнем. Они подолгу сидели на берегу реки, разговаривали, смеялись, купались в прохладной воде, ласкающей тело. Но внезапно их дружба превратилась в пылающую страстью любовь. Антония уходила из дома поздно вечером, а возвращалась на рассвете. Родители либо крепко спали после тяжелых, рабочих дней, либо уезжали по делам.

Конечно, любовь – это прекрасно, но женщина узнала, что носит под сердцем дитя. Вновь ночью Антония пошла на встречу с любимым, но ее выследила давняя подруга. Предательница рассказала все господину Килету и госпоже Зинефер. Отец девушки пришел в бешенство от такой новости. И с условием сказал Антонии: «Решай, неверная, либо ты избавишься от ребенка и выйдешь замуж за барона, либо я убью тебя собственными руками, как отступницу от родительского решения и женщину, опозорившую свой род и растоптавшую часть семьи. Так что ты выбираешь? Но знай, твой ублюдок никогда не появиться на этот свет, ибо смерть постигнет тебя раньше». Родители Вашей приемной матери, мадемуазель, были родом из Ирака, и воспитывали свою дочь в рамках мусульманских законов. Антония стала христианкой только из-за желания ее бабушки, проживающей во Франции и служившей фрейлине моей матери. Женщина приказала своему сыну переехать в Париж и крестить Антонию согласно всем заповедям Библии. Килет, уважающий свою мать, согласился, но после ее смерти возненавидел эту страну и свою собственную семью: Зинефер, Антонию и еще двух детей.

Настало время Антонии принимать решение. Она хотела, чтобы дитя, растущее в ее чреве, родилось живым и здоровым, но жестокие обычаи и нравы страны запрещали сохранить хрупкую жизнь.

– Как ты будешь смотреть людям в глаза, если родишь этого ребенка? – шептались жительницы деревни: – Что тебе даст этот малыш? А? Это дитя сына кузнеца. Он его отец. И этот позор известен всем обитателям окрестности. Смой с себя и со своей семьи это пятно.

Антония согласилась избавиться от ребенка, опасаясь гнева родителей. Но при аборте что-то нарушилось, и повитуха сказала Вашей матери, что она больше никогда не сможет иметь детей. Скорбь не давала Антонии покоя. Но незадолго до свадьбы, барон узнал, что его невеста забеременела от бедного мальчишки и опозорила семью. Мужчина отказался жениться на девушке, родители же выгнали ее из дома. Ваша мать долго скиталась в горах, жила у бедных людей, питалась одним сухим хлебом, пшеничной кашей и водой. Вскоре на город напали татары и забрали Антонию в плен. На невольничьем рынке ее купил работорговец и отдал в качестве подарка Вашему отцу – герцогу Эдуарду де Фрейз. Антония служила в его доме несколько лет, а после смерти мадам Джульетты, герцог отдал Вас ей. Это была настоящая милость судьбы. Но Антония – недостойная счастья женщина. Я давно знал, что она удочерила Вас, и поэтому поинтересовался, как Вы к ней относитесь. К сожалению, Вы ничего не знали о прошлом своей приемной матери….

ГЛАВА 3

Арабелла сидела в глубоком оцепенении. Она не могла поверить услышанному! Как Антония посмела избавиться от ребенка, которого носила под сердцем?! Эти жгучие, как огонь, слова не доходили до сознания Арабеллы. Разумеется, правда была слишком горькой, чтобы принять ее.

– Вы лжете! – лихорадочно воскликнула девушка.

Луи, подскочив с кресла, подошел к Арабелле: – Успокойтесь, пожалуйста, – мужчина попытался взять француженку за руку, но дочь герцога решительно отошла в сторону:

– Нет,… Вы лжете! Моя мать не могла так поступить!

– Запомните, Арабелла, Вашей матерью является Джульетта, – Людовик нежно провел рукой по ее щеке: – Я понимаю Вашу боль. Но Вы не должны закрывать свои прекрасные глаза на правду, – монарх отошел от девушки и проговорил: – Покиньте тот дом, покиньте Берне. Я хочу, чтобы Вы стали придворной дамой, жили во дворце. Я прошу Вас, сделайте это ради меня, ради моего уважения к Вам.

Его голос звучал ни как приказ короля, а, как человеческая просьба. Такое предложение шокировало молодую женщину, но, конечно, она была вынуждена отказать: – Нет, я не могу, мой дом не здесь. Простите, Ваше Величество….

– Арабелла, умоляю, согласитесь.

– Об этом не может быть и речи, сир. Я выросла по другим традициям и законам. Все шестнадцать лет своей жизни я не видела ничего, кроме своей деревни. Я не умею танцевать на балах, флиртовать с кавалерами, с достоинством носить драгоценные украшения, надевать дорогие платья, обшитые золотом и серебром, не умею накладывать косметику на лицо, иметь служанок. Я не смогу научиться жить в этой роскошной, королевской резиденции. Моя жизнь там, в Берне, вместе с приемной матерью, – тяжело вздохнула француженка.

Король посмотрел на нее с нежностью и робостью: «О, Всевышний, в этом трогательном создании скрывается решительный нрав, здравый разум и неудержимая сила воли. Она подобна ангелу, невинному существу с небесными глазами, шелковистыми волосами и с робкой улыбкой. О, Господи, не лишай меня этого милого виденья. Пусть даже перестанет биться мое сердце, но мой взгляд, устремленный на Арабеллу, никогда не потухнет», – подумал правитель Франции.

– Арабелла, – аккуратно произнес он: – Вы, словно лучи солнца, осветили мое сердце. Ваш свет также осветит этот дворец, а тепло согреет ледяные стены. Ради всех святых, останьтесь, согласитесь стать придворной дамой.

Очаровательная красавица больше не могла противиться приказу сына Марии Медичи и Генриха IV. Волей-неволей Арабелла согласилась.

Служанка отвела мадемуазель де Фрейз в просторную комнату на втором этаже. Это были роскошные, уютные покои, вмещавшие в себя большую кровать, застеленную белоснежными простынями и укрытую от посторонних глаз шелковым, воздушным балдахином и несколько предметов мебели. Возле окна находился камин времен Средневековья, расписанный изысканными рисунками. На маленьком столике из красного дерева покоилось блюдо с сочными, экзотическими фруктами. Стены сделаны из чистого мрамора, потолок – из гипса…. Арабелла мечтательно вздохнула. Если бы она не потеряла родителей, все было бы по-другому….

Внезапно девушка обратила внимание на огромный сундук с золотыми пряжками:

– Что в нем? – заинтригованно спросила француженка у хрупкой, сероглазой горничной Джесси.

Служанка, потупив взор, ответила: – Книги короля Генриха IV. После гибели мужа Мария Медичи приказала собрать все его самые ценные вещи в этот сундук. Такими оказались книги, еще помнившие на своих страницах чуткие прикосновения его величества…. Много лет Людовик XIII не позволял никому прикасаться к сундуку, но сегодня своим приказом он отдал его Вам, мадемуазель, – дочь герцога ничего не сказала, но в глубине души она чувствовала удивление, и к тому же страх.

На закате, плотно поужинав, девушка собралась спать. Джесси зажгла ночную лампаду и вежливо спросила: – Мадемуазель, могу ли я помочь Вам раздеться?

– Нет, спасибо. Я сама. Ты уже иди, день был трудным, хорошенько отдохни, – отказалась Арабелла, снимая с волос золотые шпильки. Юная камеристка, пожелав спокойной ночи, тихо удалилась в свою крохотную комнатушку.

Под утро Арабеллу стошнило. В комнате «стояла» невыносимая жара. Девушка распахнула окно. Свежий воздух волной покатился по помещению. Придворная леди хотела поменять постель, но внезапно увидела букет белых роз, стоявших в золотой вазе на столе. Но Арабелла не стала придавать этому значения. Она подумала, что вчера из-за усталости просто не заметила цветы.

Ранним утром в покои француженки пришла служанка Джесси. Юная камеристка выглядела уставшей и измученной. Всегда горевшие блеском глаза потухли, как звезды на рассвете: – Доброе утро, госпожа.

– Доброе…. Что с тобой? Ты такая бледная.

– Ничего, миледи. Все хорошо. Вам понравился букет белых роз, подаренный сегодня на рассвете нашим монархом?