Танцы и не только

Хозяйка произнесла еще несколько вежливых фраз и удалилась. Катра медленно прошлась по комнате, трогая мебель и разглядывая картины на стенах. Она в доме у Райана. Все эти предметы помнят тепло его рук. От этой мысли у нее стеснило грудь.

Ну что ж, по крайней мере ему хватило совести вести себя вежливо. Катра кое-как скинула с ног башмаки и повалилась на кровать.

Следующее, что она почувствовала, был Райан, осторожно прикоснувшийся к ее плечу. Нет… это не Райан… это же Феррис! Она спала и видела во сне Райана, а Феррис ее разбудил! Господи, уж не назвала ли она его по имени?

Через секунду Катра успокоилась: физиономия Ферриса хранила обычную безмятежность.

– Кэт, милая, очнись, – ласково повторял он. – Пора одеваться к обеду!

– Ох… – Она с наслаждением потянулась и зевнула. – Вот бы еще поспать часиков десять…

Феррис ласково отвел волосы у нее со лба, наклонился и запечатлел у нее на челе братский поцелуй.

Катра резко уселась, не желая поощрять его к дальнейшим ласкам. В глазах у Ферриса снова возникло то жалкое выражение неуверенности, которое появилось впервые в их брачную ночь, когда Катра умоляла оставить ее в покое из уважения к ее взвинченным нервам. Она с плачем призналась, что ее пугает физическая близость, что ей требуется время, чтобы смириться с мыслью о неизбежности этого акта, и что Феррис должен ее понять и простить. Феррис понял. Если уж на то пошло, он уступил ее мольбам так поспешно, что у Катры зародилось подозрение: уж не боится ли он их близости еще сильнее, чем она сама? Но время шло своим чередом, и Катра с ужасом обнаружила, что чем дольше они откладывают брачную ночь, тем больше сомнений и страха зарождается в ее душе. Тем более немыслимой казалась их близость здесь, под одной крышей с Райаном Сент-Джеймсом.

Феррис встал и отошел к зеркалу. Поправил жилетку и снял с рукава невидимую пушинку.

– Я немного поболтал с Райаном, – сообщил он. – Кажется, он сегодня с похмелья, хотя строго-настрого запретил тебе об этом говорить. – Феррис добродушно ухмыльнулся. – Он просит извинить его, если показался недостаточно учтивым. Сказал, что чувствует себя сегодня не в своей тарелке.

Катра задумалась. Похмелье? Так вот, значит, откуда взялась эта странная тревога во взоре! Прежде Катра никогда бы не сказала, что Райан любит выпить.

– В общем, сегодня они дают обед в нашу честь, так что лучше тебе не опаздывать. Может, мне попросить Лидию прислать к тебе горничную, чтобы помогла переодеться?

– Да, пожалуйста, если тебя не затруднит. – Катра все еще не верила, что выдержит такую пытку: изо дня в день делить трапезу с Райаном на протяжении целых трех недель. – Я сейчас встану.

Феррис торжественно ввел Катру в гостиную. Райана там не оказалось, но ей навстречу живо поднялся с места незнакомый молодой человек с прямыми каштановыми волосами и округлым приятным лицом. Как и следовало ожидать, это был Том Стюарт, супруг Лидии. Сама Лидия и миссис Сент-Джеймс тепло приветствовали своих гостей.

Через минуту появился и Райан. Он толкал перед собой инвалидное кресло, в котором сидел старик с пышной копной седых волос. Катре уже было известно, что Бенджамин Сент-Джеймс почти не может ходить. В те далекие годы, когда он еще сам водил по морю корабли, на их небольшой шлюп налетел внезапный шквал. Грот-мачта не выдержала и рухнула, пригвоздив к палубе капитана. У Бенджамина оказались сломаны обе ноги, причем одно бедро было изуродовано так, что не срослось до конца.

Но даже не будь Катра посвящена в подробности их семейной истории, достаточно было один раз испытать на себе ястребиный взор по-юношески живых, пронзительных серых глаз, чтобы догадаться о близком родстве между Райаном и этим осанистым стариком в кресле.

– Отец, ты уже знаком с Феррисом Честером. – Как всегда, стоило Райану заговорить, и у Катры по спине пробежал нервный холодок. – А это его жена… – он сделал едва уловимую паузу, заметную только им двоим, – Кэтрин Честер.

– К вашим услугам, миссис Честер, – с грубоватой хрипотцой произнес мистер Сент-Джеймс. – Надеюсь, вы не очень устали в пути?

– Ничуть, – отвечала Катра. – Мне вполне хватило времени, чтобы передохнуть перед обедом.

Как всегда в таких случаях, завязался вежливый, почти беспредметный разговор. Катра так увлеклась, исподтишка следя за Райаном, что не сразу уловила суть вопроса, с которым обратился к ней Феррис.

– Разве я не прав, Катра? – Она чуть было не подскочила на месте и уставилась на мужа так, словно ее поймали с поличным. – Если не считать того резкого похолодания пару недель назад, погода у нас всю осень оставалась на удивление ясной.

– Да… да, конечно. Было очень тепло. Была ясная теплая погода. – Она кивала как заведенная и чувствовала, что выглядит довольно глупо.

– А миссис Стюарт надеется, что, пока мы в Бостоне, нам посчастливится увидеть настоящий снег! Я сказал, что буду просто в восторге увидеть его хоть раз своими глазами, – продолжал Феррис.

– Да, я тоже буду рада. У нас никогда не бывает снега – разве что припорошит чуть-чуть крышу.

– Послушайте, Честер, – послышался резкий голос Бенджамина Сент-Джеймса, – Райан говорил, что у вас есть конюшни, а в них – пара чистокровных жеребцов. Это правда? Вы выставляете их на бега?

Мужчины дружно углубились в дебри коневодства и скачек. Феррис не упустил случая похвастать своими рысаками, и у Катры сложилось впечатление, что старик добивался именно этого. Он не хотел, чтобы Катра оставалась в центре внимания, потому что почувствовал напряжение, что сковывало по-прежнему и ее, и Райана.

Доложили, что кушать подано, и все отправились из гостиной в столовую. Густое красное вино и обильная еда оказали свое благотворное действие, и мало-помалу теплая, дружеская атмосфера, царившая за столом в семействе Сент-Джеймс, подействовала и на Катру. Даже Райан под конец стал улыбаться по-настоящему, той обворожительной, ослепительной улыбкой, что будила у нее в душе сладкую щемящую боль. Том с воодушевлением развлекал все общество рассказами о том, как он ухаживал за Лидией и при этом с ужасом думал о неизбежном знакомстве с суровыми мужчинами клана Сент-Джеймсов.

Рассказ то и дело прерывался взрывами добродушного хохота, причем каждый из персонажей считал своим долгом дополнить историю собственным взглядом на тот или иной эпизод. Том украдкой пожал Лидии руку, и они обменялись такими взглядами, что Катре стало завидно. Она покосилась на Райана. Он тоже следил за молодой парой со смесью снисхождения и зависти.

Когда обед закончился и всем предложили вернуться в гостиную, мужчины против обыкновения не покинули дам ради сигар и бренди. Том с Лидией шли впереди рука об руку, все еще вспоминая подробности их знакомства. Следом за ними Кора Сент-Джеймс катила кресло своего мужа. Только теперь Катра сообразила, что осталась втроем с Райаном и Феррисом. Она торопливо отвернулась от Райана и взяла под руку Ферриса.

В гостиной Лидия уселась за фортепиано. Том встал рядом и попросил, положив руку ей на плечо:

– Сыграй что-нибудь из Гайдна.

– А вы умеете играть? – поинтересовалась Кора Сент-Джеймс, усаживаясь на диван рядом с Катрой. Та поморщилась и призналась:

– Конечно, мне давали уроки, но боюсь, у меня так и не хватило таланта, чтобы стать хорошей исполнительницей. Зато слушать музыку я могу целую вечность.

– Значит, у вас тоже должен быть талант, только скрытый, – .великодушно заметила миссис Сент-Джеймс.

– Да, наверное. – Катра спиной почувствовала, что Райан сел на диван напротив матери.

Феррис и Бенджамин Сент-Джеймс вели негромкий разговор, уединившись у окна. Кто-то позаботился задвинуть занавеси, от чего гостиная приобрела особенно уютный вид. Лидия увлеченно исполняла пьесу Гайдна, и Том не отходил от нее, легонько раскачиваясь в такт музыке и мечтательно прикрыв глаза.

Райан с преувеличенным вниманием наблюдал за этой парой, пока его не отвлекла мать:

– А ты почему забросил музыку, Райан?

Вот так сюрприз! Оказывается, он еще и музыкант! Катра едва сдержала удивленный возглас, а Райан явно смутился.

– Нет времени. Чтобы быть хорошим музыкантом, надо постоянно упражняться. Раз уж я не могу быть хорошим, то лучше не буду никаким.

– А по-моему, среди твоих последних увлечений есть некоторые вещи, от которых можно было бы безболезненно отказаться в пользу музыки. – Кора многозначительно подмигнула Райану и обратилась к Катре: – Райан был чрезвычайно одаренным учеником. Впрочем, какая мать не скажет этого про свое чадо? А кроме того, у него неплохой голос.

– Безнадежно растраченный на перепалки с недобросовестными партнерами по бизнесу и слишком придирчивыми родителями! – буркнул он, скрестив руки на груди.

Катра невольно улыбнулась и снова удивилась тому, что способна как ни в чем не бывало участвовать в беседе с человеком, разбившим ей сердце.

– А также на ругательства, божбу, сигары и прочие вещи, совершенно необходимые для любого мужчины, – язвительно дополнила мать. – И все равно ты вернешься к музыке. Когда обретешь настоящее счастье.

Райан осуждающе глянул на мать и невольно покосился на Катру. Она сделала вид, будто смотрит в другую сторону.

– Как поживает ваш отец?

– Спасибо, у него все хорошо. – Она заставила себя посмотреть на Райана и продолжала: – Сейчас у него самые горячие дни в году – нужно как можно выгоднее продать урожай.

– М-м-да, – задумчиво процедил Райан.

– Значит, ваш отец тоже плантатор? – уточнила миссис Сент-Джеймс.

– Да. Наша плантация Брайтвуд находится по соседству с Уэйверли, плантацией Ферриса.