Сыграй со мной в любовь

Беру ее за локоть, подталкивая к выходу.

Похоже, вечер сегодня будет намного веселее, чем я его себе представлял!

Уже на выходе поворачиваюсь к охране.

– Объяснительную завтра начальству по поводу ваших действий.

– Алексей Николаевич, постойте, мы правда думали…

Замираю, смотрю сверху вниз. Они правда думали? Интересно, чем и о чем?

– Алексей Николаевич, да она тут вдоль забора шарохалась туда-сюда. Высматривала что-то явно. Ну мы и… Знаете же, Шилохвостовых на днях обнесли. Бабки пропали приличные. Так вот видели, вроде как ошивалась неподалеку баба, на эту похожая.

– Ясно. Бдительные вы мои. Молодцы. Но премию не ждите. И за дурака меня держать не надо. Представляю, что бы вы тут с ней сделали, если бы я не пришел.

– Да нет, мы только собирались… документы проверить, вещи, сумку…

– Они… они с меня плащ сняли и… блузку вот хотели… – Малышка всхлипывает.

Странно, только теперь думаю – а чего она так ревет-то? Обычно у Элки девицы хорошо обучены, за себя постоять могут и словом, и делом. Сразу знают, куда бить и с какой силой. Да и охраняют их.

Ладно, это уже не суть важно.

– Вещи ей отдайте. – Голос становится резким, сильно не люблю, когда берут и трогают без спроса что-то моё.

Девчонка натягивает простенький плащик, берет сумочку, достает из нее платочек. Ни дать ни взять – непорочное дитя, даже меня удивляет.

Наверное, в театральный поступала и провалилась – хотя играет натурально.

Выходим из домика охраны, я приглашаю ее в машину.

– За… зачем?

– Как зачем? Поедем ко мне.

– На машине?

– А как?

– Так… вот же ваш дом? – глазками хлопает, сама скромность и невинность.

Хотя… может, в этом дело? Может, Элла действительно решила меня таким образом развлечь? Я же ей говорил, когда последний раз встречались, что устал от всего, хочу чего-нибудь новенького, свеженького?

Она и подогнала мне… свежак.

Где только нашла такую!

Девчонка просто улет. Нереальная. Я уж думал, таких больше не делают.

Чистенькая вся. И пахнет… чем-то таким простым и вкусным. Сливочным мороженым.

Смотрю на неё, не понимая, чего мы стоим, зависли. Когда давно уже пора ехать.

– Садись в машину.

– Зачем? – дрожит как котенок перепуганный.

– Много вопросов, девушка, вы так не считаете? Если вы от Элеоноры, должны сами все понимать.

Распахиваю дверь, протягиваю руку. Малышка беспомощно оглядывается на мой дом. Она что, реально думала, что я ее в своем доме буду пользовать?

Там у меня дочь, самое главное в моей жизни.

В доме никакой грязи никогда не будет. Да и живут там все время близкие мне люди, почти семья – домработница моя, Нинель, Нина, дочь её, Ася.

– Давай-давай, запрыгивай, кисуля, как зовут хоть тебя?

– Лика.

– Лика, красивое имя. – И явно вымышленное, хотя, может быть, ее в натуре Анжеликой звать? Тогда подходяще.

Она пытается поднять ногу, чтобы поставить на ступеньку – внедорожник у меня высокий – юбка мешает.

Не задумываясь наклоняюсь, приподнимаю подол, и обнимаю ладонью стройную ножку.

– Вы… что вы делаете?

– Помогаю, кисуль, давай скорее, времени нет.

– Что?

– Поздно уже, я устал, давай, не ломайся.

– Я не ло-ломаюсь… – слышу судорожный вздох, она вся дрожит, – и я не кисуля! И… никуда я не поеду, пустите!

– Поздно, малышка, ты сама на это подписалась. Говоришь, Элеонора тебя прислала? Ну вот! Прыгай в тачку, или я сам тебя туда затащу!

– Нет!

Смотрю удивленно. Эта пигалица таращится испуганно, губки приоткрыла – так и хочется смять, неожиданно она поднимает руку – и мне прилетает хорошая пощечина.

Не ожидал. Да уж. Почему ее с такими способностями в театральный не взяли-то? Играет натурально. Оскорбленная невинность.

Ладно, разбираться некогда.

Хватаю за талию, заталкиваю в машину, сам лезу следом, двери блокирую, водитель мой, Степан, сразу все понимает, поднимает защитный экран. Теперь он нас не видит и не слышит.

– Что вы делаете?