Сыграй со мной в любовь

Я руку на женщин очень даже могу поднять. По обоюдному согласию.

Девушка подходит, проходит мимо меня, я снова ловлю ее аромат и думаю – погорячился я с тем, что отрезало.

Все на месте. Все работает.

Иду вперед, прихрамывая, но иду. Открываю перед ней двери.

– Прошу.

– Спасибо.

Заходим в просторный стильный холл. Не обжитой, конечно, но нам с парнями это и не надо. Свет загорается автоматически – датчик движения. Сразу начинает играть приятная тихая музыка – не знаю откуда, это Егор настроил, он у нас эстет.

Лика оглядывается вокруг, она все еще на диком взводе. И эта ее дрожь… Хочу, чтобы по другим причинам дрожала, и собираюсь это обеспечить.

– Нравится?

– Что?

– Дом?

Молчит. И ладно.

Что-то в ней меняется, я наблюдаю – музыку, что ли, слушает?

– Что?

Смотрит на меня, хочется стереть с ее лица эти идиотские следы от туши, насладиться уже цветом ее нежной кожи, и не только цветом, но и вкусом.

– Это Циммер.

– Кто? – не могу понять, о чем она.

– Ханс Циммер, композитор. Он пишет музыку к фильмам.

– Неужели?

Ухмыляюсь, очень интересно, откуда такие познания?

Достаю смартфон, включаю «Шазам».

– Громче музыка. – Умный дом сразу поднимает уровень звука.

Прошаренное приложение тут же выдает картинку. Действительно композитора зовут Ханс Циммер, а музыка, которая звучит – саундтрек к фильму «Интерстеллар». Название очень знакомое, но вспомнить сам фильм не могу. На картинке чувак в скафандре и космос. Все.

Музыка не расслабляющая точно. И не очень подходящая для уединения с красоткой. Интересно, с хрена ли Егор это тут оставил?

Смотрю на девочку, понимаю, что она слегка расслабилась. Из-за музыки? Может, думает, что если мы тут такую музыку слушаем, то… ничего дурного не сделаем?

Да я, собственно, и не собирался, дурного.

Непроизвольно делаю к ней шаг, хочется быть ближе. Поворачивается – снова испуг в глазах. Словно лань, застигнутая охотником врасплох.

Мне нравится это сравнение.

Я охотник. Она добыча. Трепетная лань. Наверное.

Беру за локоть, притягивая к себе, прижимая.

Малышка с шумом выдыхает, поднимает глаза. Даже тушью перепачканная – все равно красивая.

– Не надо, ну пожалуйста.

– Почему? Ты же сама пришла?

– Я не за этим пришла, вы ошиблись!

– Ошибся? Я никогда не ошибаюсь, Лика-клубника.

И мои губы снова опускаются на ее крохотный ротик. Заявляю права. По фигу уже, кто она, откуда. Она девица Элеоноры. Она пришла ко мне, значит, представляла, что тут будет. Так что…

Она не податливая, не мягкая, напряженная как струна. И все так же дрожит. И губы не расслабляет. Пытается дернуться, вырваться, и почему-то меня это начинает дико бесить.

Доиграешься ведь, девочка!

Сжимаю сильнее, впечатываю в стену у двери, обхватываю ладонью ее лицо.

Почему-то несмотря ни на что жестить с ней не хочется. Ох, Лика-клубника!

Может, тебя надо нежностью брать?

Не помню на самом деле, когда я делал это нежно. Не с кем мне было нежничать. Обычно мои партнерши этого и не требуют.

Но тут… Может, Элла специально мне такую ягодку-конфетку и подогнала?

В яблочко попала. С девчонкой так точно. Я оценил.

Ласкаю губки, смакую, можно даже сказать, любя целую. В какой-то момент понимаю, что малышка обмякла, расслабилась, может, даже успокоилась.

Отодвигаюсь на пару сантиметров, смотрю в её глаза.

Вижу, что затуманились, помутнели. Смотрит на меня, словно не видит, и опять дрожит, да, собственно, и не переставала.

– Ну что, – говорю тихо, боюсь спугнуть, – дальше будешь ломаться, или уже закончим игру?

– Какую… игру?

– Такую. Игру в недотрогу закончим? Или ты мне скажешь, что это был твой первый поцелуй? – ухмыляюсь, почему-то прекрасно понимая в этот момент, что чувствуют искусители, соблазняющие невинных дев.