Сыграй со мной в любовь

– Я просто против… насилия…

– Против? Мне кажется, он как раз собирался тебя там… Нет?

Вспыхиваю, как спичка резко.

– Он бы не стал. Он… просто отпустите его. Он уйдет.

Алексей Николаевич ухмыляется, но слушает. Опускает руку, осторожно ловит каждое движение Кирилла, чтобы тот не бросился на него или на меня. Кирилл смотрит исподлобья, недобрым взглядом.

Но ничего не делает.

– Извинись перед девушкой.

Алексей Николаевич говорит тоном, не терпящим возражений, Кирилл ухмыляется.

– Прости, «клубничка», не рассчитал…

– Свободен. – Будущий босс указывает на дверь, и Кирилл двигается в том направлении, у выхода поворачивается, усмехается, глядя на нас, но, ничего не говоря, скрывается в подъезде.

Мы с Александровским молчим.

Я не знаю, что сказать. Правда. Ситуация дикая и противная. Не нахожу ничего глупее, чем спросить:

– Что вы тут делаете?

– Что? – он опять смотрит на меня как-то по-особенному, пристально. Почему-то хочется поёжиться под этим взглядом. – Спасаю вас, видимо. Или нет? Может, я не прав?

– Спасибо. Я… ой… я на работу опаздываю, маршрутка…

Я бегом возвращаюсь в комнату. Он идет за мной. Прикрывает дверь.

Я хватаю сумку, плащ, поворачиваюсь к выходу и чуть не сталкиваюсь с ним нос к носу.

– Какая работа? Вещи собирайте, переезжать будем. – Он снова говорит мне «вы» и… это как-то пугает.

– Я… Я не знаю, мне… на работу, правда. Там занятие. В младшей группе. – Теряюсь, так сложно с ним разговаривать!

– Когда? Время точно? – Голос звучит жестко, требовательно.

– В десять. Ровно в десять.

– А сейчас девять только. За час соберете часть вещей, до садика я вас подвезу.

– Я не успею, и мне надо быть в половину, подготовить всё, – я мнусь, мне неудобно отказываться и хотелось бы поехать с ним.

– Хорошо. До которого часа работаете? – опять прищуривается.

– Я… вообще до шести. Но… иногда задерживаюсь.

– Почему? Не успеваете? – теперь бровь приподнимает.

– Нет, просто…

Не могу же я ему сказать, что иногда мне просто не хочется возвращаться домой? В эту квартиру, в эту комнату… Несмотря на все хорошие воспоминания…

– Сегодня в шесть я за вами заеду, привезу вас сюда, будем собирать ваши вещи. Здесь вам оставаться нельзя. Ясно?

– Да.

– Что «да»?

– Мне ясно.

– То есть… вы согласны переехать к нам и работать у нас?

Согласны? Он разве спрашивал о моем согласии?

– Мне ясно, что оставаться тут я не могу. А вот куда мне ехать… Я могу снять квартиру.

Как-то так получается, что он поворачивается и почти прижимает меня спиной к двери.

– Лика…

– Что?

Я тону в его глазах. Меня опять парализует. Но не так, как с Кириллом. Не страх. Другое…

– Лика…

***

Ох, Лика, Лика, клубника…

Положить бы тебя на колено да хорошенько вдарить по заднице! Чтобы… Чтобы не нарывалась больше! И глупостей не делала!

Какого вот она этого хрена в квартиру пустила? И в комнату?

Или… может, я что-то не так понял и у них тут свидание было? Тайное? А может, и не тайное…

Мне она не разрешила вчера в квартиру зайти, а этого, получается, пустила?

Ох, Лика, как же я зол! Хорошо, что ты даже не догадываешься о степени моей злости!

– Что, Алексей Николаевич?

– Почему ты не хочешь работать и жить у меня?

Стою, почти прижав ее к стене, напираю авторитетом, так сказать, давлю. Пока только авторитетом. Руками не трогаю.