Чужая рука на запястье

– Вы намереваетесь оклеветать меня лично или всю нашу часть? Хотите раскопать здесь что-то, чего вовсе нет? Это не самое страшное, поверьте. Ваше пребывание здесь незаконно! Это вы понимаете?!

– Пытаетесь меня запугать!? Да мне даже раскапывать ничего не нужно! Все и так на виду!

Говорили мы уже на повышенных тонах, сцепившись не на шутку. В дверях появилась Полина. Она принялась переставлять иголку в соседнюю бутылку, но я остановила ее.

– Не нужно. Спасибо, Полина. Господин капитан намеревается арестовать меня. А капельница помешает ему это сделать.

– Арестовать? – ошарашено повторила медсестра.

Капитан тяжело вздохнул.

– Я пытаюсь донести до вашего любопытного журналистского носа, что совать его не в свое дело чревато последствиями. Я не знаю, каким образом вы оказались здесь, но поверьте, выясню. Стоит только добраться до базы – и вы как на ладони. Посмотрим, станете ли вы и дальше хранить свои секреты.

Рокотов поднялся.

– Продолжайте, – кивнул он Полине на бутылку и перевел взгляд на меня. – Надеюсь, до следующей нашей встречи, вы выздоровеете настолько, чтобы дойти до моего кабинета.

– Не сомневайтесь. До вашего кабинета я дойду гораздо раньше, чем вы думаете.

Дверью он не грохнул, но впечатление такое создал. Сапоги-то уж точно прогромыхали на весь коридор. План удался. Можно было спокойно подумать, что будет дальше.

Полина переставила капельницу.

– Чего вы так с ним?

– Он заявил, что я шпионка. Ваш капитан, он совсем что ли сумасшедший?

– Да что вы, – расплылась в улыбке медсестра. – Он всегда вежливый. Молчаливый только. Я вообще первый раз слышу, чтобы он повысил голос. Нехорошо это, базы он поднимет. И вы тоже.

– Что?

– Он вас на руках к нам принес. Сидел тут с вами полночи, а вы так на него.

– Сидел?

– Вот прямо на этом стуле, – Полина кивнула на стул, на котором только что сидел недовольный капитан. – А вы упираться. Рассказали бы ему все, чего уж таиться. Не шпиенка ж, в самом деле. И газетку бы назвали, чего вам стоит? Не съедят же вас там за это.

Я замолчала. Она вздохнула.

– Ох, молодежь. Нет чтоб улыбнуться ему. Поболтать, пофлиртовать. Мужик-то неженатый. Да и вы, смотрю, без колечка.

Я обожгла ее взглядом. Отчего-то именно сейчас это кольнуло больнее всего. Полина ушла все еще тихо ворча, а я прикрыла глаза, намереваясь поспать хоть час спокойно без кошмаров и переходов.

Приняв позицию оскорбленного представителя прессы, я не стала ждать, когда явится очередной посланец и позовет меня к начальству. Почувствовав себя гораздо лучше после сна и капельниц, я взяла штурмом для начала кабинет главного врача, то бишь начальника медпункта, лейтенанта Грунчева. Сухопарый доктор в белом халате, накинутом поверх формы, сидел за столом и жевал бутерброд. Возраст его с ходу не определялся. Можно было дать ему и сорок, и пятьдесят лет. Я, постучавшись, вошла в кабинет. Он с сожалением отложил свой перекус на тарелку, потом и вовсе, проводив тоскливым взглядом, убрал в шкаф и с вниманием посмотрел на меня.

– Я бы хотела поблагодарить вас, доктор, за то, что спасли мне жизнь.

Он посерьезнел. Морщины на лбу и между бровей выделились сильнее.

– Смотрю, вам лучше.

– Вашими стараниями.

– Вам бы еще отлежаться денек. Но, полагаю, вы захотите уйти. По вашему здоровью могу сказать уверенно, основные симптомы интоксикации мы сняли. Но это не значит, что не нужно продолжать. Я выпишу вам средства, которые есть в любой аптеке. Пропьете, диету подержите с недельку и будет гораздо лучше. А вот с плечом шутить не советую. Не знаю, что с вами случилось, но кости на ощупь требуют гипсования. Возможно, там трещина, а возможно и перелом.

– Перелом, – подтвердила я, прерывая его измышления. – Был перелом со смещением, вставили на место.

– И не наложили гипс? – брови его подскочили вверх. – Даже съемный? У каких коновалов вы лечились? Мне, конечно, сложно судить без рентгена, но если вы уверены в переломе, то…

– Я обязательно проконсультируюсь, доктор.

– Конечно, я даже знаю где. Раз вам не сидится на месте, то я отправлю сейчас вас в город. Сдадите анализы. Сделаете рентген. И попадете к прекрасному специалисту, моему коллеге. Он точно посоветует вам, как лучше поступить. Только вы уж попросите у него, чтоб бумажки выдал, а то наш единственный компьютер захворал. И похоже, что уже не выздоровеет. А мне отчетность сдавать, – он увидел сомнение на моем лице. – Езжайте, езжайте, не сомневайтесь. Там точно все сделают.

– Сейчас? – выудила я из его слов основной смысл.

– Конечно, а чего тянуть? Я узнаю, какая машина сейчас поедет в город и отправлю вас с сопровождающим. Правда, вам придется уладить все дела с капитаном. Иначе вас не выпустят.

Я кивнула, соглашаясь. Уехать от капитана выглядело самым верным решением. Но сначала нужно было до него дойти и услышать, наконец, как он ошибался на мой счет.

– А что вы можете рассказать мне о вашем полковнике?

– Полковнике Савине? Андрее Яковлевиче? – удивлённо переспросил он, как будто в части было несколько полковников Савиных. – Ну, что вам сказать, человек он непростой. Мягкого расположения не ждите. Вы же интервью хотите у него взять?

– Побеседовать.

– Беседовать с ним тяжеловато. Хотя, смотря на какую тему. Он ведь на этой должности давно. Часть как свои пять пальцев знает. Прижимист, есть в нем это. Ну, и голос у него… командирский. Об этом вам, наверное, уже рассказали. А о чем ваша статья? – спохватился доктор.

– Что, доктор, и вы меня за шпионку принимаете? – я покачала головой. – А ведь я ехала хорошую статью о вашем полковнике писать. Часть держит в ежовых рукавицах, нареканий не имеет, порядок тут у вас, дисциплина, – перечисляла я все подряд, что приходило в голову. – Но уж больно подозрительны все. Хотя, понимаю, не в магазин попала, в воинскую часть. И все же.

Доктор кивал на все мои слова, в конце даже мягко улыбнулся.

– Вы знаете что? Вы идите-ка к полковнику перед обедом. Андрей Яковлевич, подобр…, торопиться будет.

Я поблагодарила за совет.

– Так вы у него и сопровождающего попросите. Или нет, лучше я сам. Ну идите, идите, полежите пока. После пообедаете. Я вам диетический стол прописал, не слишком вкусно, но полезно.

К полковнику меня сопроводил сам доктор, иначе не пустили бы. И так смотрели почти через прицел. Он же представил и пояснил, что нужно, а после оставил нас.

Кабинет полковника мне не понравился, но общая пошарпанность мебели говорила о том, что выделять себя «горлопан» не любит. Аскет, стало быть. Или, скорее всего, как говаривала миссис Шерри, «ни себе, ни людям».

Хозяин кабинета, этакий квадратноголовый, короткостриженный, широколобый и набыченный экземпляр прекрасно отражал свою суть, оценивающе глядя на меня сквозь прищур. Рот его был закрыт, а губы почти скрылись в глубине ротовой прорези. Морщинистое, одутловатое, поджаренное на солнце лицо, с мешками под глазами и сведенными к переносице бровями никак не располагало к душевной беседе.

– Ну и каким недружественным ветром вас сюда занесло? – первые фразы подтвердили мое предположение. Людей полковник не любил. Женщин – в особенности. Тактика в общении с такими людьми предполагала введение их в заблуждение восхвалением всех сфер их деятельности. Без ожидания благодарности. И никакого флирта.

Я сдержанно улыбнулась.

– Признаюсь вам как на духу, меня привело любопытство. На фоне общей расхлябанности слова о царящем в вашей части порядке удивили. Я, если честно, не поверила слухам и решила проверить все лично. Но за все время пребывания на территории вашей части не нашла к чему придраться. Как вам это удается?