Валентина

Что делать, если обида так глубоко, что не достать? Валентине не 10. Всё помножено на два. Две сестры. Две женщины. Две мамы.

Валентина зовёт её «в красном» и «она». Валентина уже не маленькая девочка.

– Так кто ты мне?

– Твоя мама. Если позволишь.

Свет машин прыгает по стенам. На лицах – игра теней. Неоновый грим. Так чужд и неестественен. Тебе мерещится хвостатая тень за столом. Рыжая осень шуршит листвой под окном. Тебя тоже две. Простить-не прощать. Сказать-не сказать. Грустить-отпустить. Забыть-понять.

Выбор есть всегда. Во всём. В твоей голове – сотни сценариев. В её – и того больше.

Хочешь, чтобы поступили по-твоему – напиши и раздай сценарии. Порви и выбрось. Кто на сцене – не тебе выбирать. Ты не знаешь конца этой пьесы. Играй без суфлеров. От твоей игры зависит многое. Заплачешь – драма. Обратишь всё в шутку – комедия.

– А если нет?

Причинишь боль? Уколешь так, чтобы за живое? Или впустишь холод между вами?

– Тебе решать.

Выбирай. Ты же помнишь об этом? Пора выбирать.

Валентина становится взрослой. Так говорит тётя. Так сказала «она». Взрослые всегда делают правильный выбор, правда? В детстве они всегда представали умными. Ответственные. Мудрые. Авторитеты. Нельзя спорить. И хватит. Выросла? Повзрослела. Принимай решения.

Выбор есть всегда. Так чего хочешь ты? Маятник качается в сторону. В одну. В другую. Обратно. Ре-шай. Ре. Шай. Вы. Би. Рай.

– Я… Не знаю. Можешь остаться, – маятник качнулся и замер в нерешительности. Как понять, правилен ли твой выбор? Разве можно сказать точно, что повлечёт за собой твой поступок? Твоё слово? Что теперь сулит тебе будущее – ураган или же тёплый дождик?

– Я не буду возражать.

Валентина поводит плечами. Расправляет плечи.

– Доброй ночи.

– Доброй ночи, дорогая.

Мирный договор подписан. Полководец бежит с поля битвы. Кружки-солдаты брошены и забыты. Ответственность тяжестью плаща обвивает плечи, душит горло. Развязать бы завязки…. Ослабить бы узел…. Жаль, что это лишь её воображение.

Валентина поднимается по лестнице. Двадцать шагов до комнаты. Что потом? На последнем шаге окно бросает свет на девушку. Девушка бросает тень. Тень на стене. Плащ развевается.

День твоего рождения. Поздравляю. Что значит быть взрослой?

Сон не идёт в гости. Он забыл про тебя и щебечет с подружкой-зимой.

Что значит быть взрослой? Вопрос. Снова и снова вопрос. У взрослых есть ответы на все вопросы. Не знаешь – не взрослая. Знаешь – всё равно не взрослая.

ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛНА

Валентине двадцать пять.

Валентина знает, что такое боль. Предательство любимого. Брошена дважды. Трижды и повторно оставлена. Зачем? – новые вопросы. Без ответа. Опять. И навсегда.

Её жизнь – морская пена. Взбита и разрознена по волнам. Её чувства – пена. И вокруг уже давно – другое. И то же.

Море всегда манило гладкими серыми замшевыми камнями, блестящими водорослями. Море не пугает. Шипя рассерженной кошкой, настойчиво ластится к ногам. Присев на корточки, наклонила лицо над водой. Силясь разгадать этот мир и познать его сокровенные тайны. Зачерпнула полные ладони пены, случайно прихватив длинную полоску морской травы. Зелёные волосы подданной вод, что неумолимо стремилась на берег. Даже теперь. После заката. Небо хмурится, едва сдерживая слёзы дочери. Трава мокрая и скользкая. В ветре – соль и печаль.

Под ногами песок и галька – несказанные слова, что тяжестью опадают на дно. «Прощаю». «Люблю». «Мама». «Мне вас не хватает».

Одинокий ребенок плачет тихо. Точно язычник среди христиан. Его мир – песчаный замок на берегу. Красивый, тяжёлый. Смыт весенней грозой. Такой беспощадно-весёлой.

Валентина не видит моря.

Красное пальто и теплые руки. Чайки и Робинзон. Цветная галька. В термосе рядом – пунш. Как жалкая попытка вернуть. Её, их. Обеих и чтобы рядом. Как было. Не как стало.

Валентины на самом деле нет. Она подменыш. Её забрали пикси. Фейри. Брауни. Кто угодно. Утащили за холм. На старое кладбище. Вырыли две могилы. Спрятали под землёй. Зарыли. Закопали. Обложили камнями. Подписали красиво «В память о мамах. Русалочка и Боадицея».

Пошутили после. Оставили дух бродить по мокрой гальке и песку.

Она знает – она живёт на свете уже тысячу лет.

Почему ей надо быть Валентиной? Она не умеет. Не хочет!

Шторм на море. Крики чаек резки и громки. Как раскаты. Как росчерки света в клубах черноты.

Тяжёлые капли прорезают небо. Вбиваются в землю и прогоняют пикси. Фейри. Брауни. Омывают лицо маленькой девочки, что так любит море. Нежно ласкают пряди волос. Шепчут. Убаюкивают.

– Спасибо, – печальная Боадицея качает головой. Ты видишь гордость в её глазах? Пока нет….

Что есть мечты? Что есть Большая Жизнь? Никто не замечает жизни, пока она не заканчивается.

– Прости…. Мама, – когда наступает «поздно»? Русалочка обиженно вильнула хвостом на прощание. Её подарок – жемчужина на память и галька. Не потеряй того что есть. Не забывай. Отныне нет.

Время. Да что мы знаем о тебе? Ничего и больше! Ты вечно-быстротечно-немыслимо-несущественно-важно. То сковываешь льдом, то утекаешь водой сквозь раскрытые веером пальцы. Равнодушно-безжалостно-нежно-добродушно смотришь на маленьких человечков, что играют самих себя. И проигрывают. Глупые. Безнадёжные. Жалкие.

Валентина плачет. Её смех прорывается сквозь тучи.

Валентине двадцать пять.

Она знает, что такое вечность. Не обнять, не простить, не сказать столько нужных слов. Вечность – когда не услышат. Не спросят как прошёл день или что хочешь на ужин. Не ответят на сотню глупых вопросов. Вечность – когда ласковые руки не вытрут твоих слёз, а щемящий сердце голос не расскажет как всё будет хорошо. Вечность – когда больше некого обнять. И горечь от того – тоже вечна.

Никто не замечает жизни пока она не заканчивается.

Валентина давно живёт Большой Жизнью. Её волосы рвёт грозный ветер. Неумелые руки отца. На ней и у ног – дары. Мамин чемодан – потрёпанный ржавый компаньон. На запястье белая шерстяная нить – тётин талисман на счастье.

Ты слышишь как поют ветра в холмах? Послушай.

Послушай…

ПОСЛЕСЛОВИЕ