Немчиновы. Часть 4. Я смогу!

Все изменилось, когда на третьем курсе мы стали ходить в лабу. Поначалу, конечно, были полными салагами. За счастье почитали самим какой-нибудь прибор включить или помочь аспирантам результаты в тетрадь записывать. А потом Елизавета Андреевна показала нам, как магнитное поле на плазму влияет. Увеличиваешь поле, плазма светит все ярче и ярче, а потом – раз, и разряд практически гаснет. Главное, почему так происходит, вроде понятно, только не очень. Мы с Танькой сразу на этот эффект запали. Пришлось методики всякие для диагностики плазмы осваивать. Почему-то, когда в практикуме вроде как методику изучаешь – скука смертная, отстой, а в лаборатории – кайф. Жалко только время на научную работу студентов в лабе практически не предусмотрено. Это уже в самом конце, на шестом курсе можно в лабе с утра до ночи сидеть, а до того – максимум день в неделю. После окончания факультета мы с Танькой поступили в аспирантуру. Раскололи мы свой любимый эффект, поняли, что к чему. Даже странно, что сразу во всем не разобрались. Правда, поработать пришлось ого-го! Больше всего нам нравилось работать вечером, когда основные сотрудники уходили, а у нас, аспирантов, работа была в самом разгаре. На факультете становилось тихо, и почти за каждой дверью трудились такие же, как мы, пролетарии. Трудились – просто потому, что нам это было интересно. Днем обсуждали результаты, спорили. Казалось, вот, все уже померили, все понятно, садись, пиши статью. Но некоторые личности начинали вредничать: оценили ли мы ошибку, совпадает ли результат с расчетами, почему не рассмотрели еще какой-нибудь идиотский случай. Мы бесились, но работали и шли дальше. Я в основном занимался экспериментом, а Танька считала. Танька тоже эксперимент любит, но у нас родился Дюшка, она почти год дома сидела, пришлось забыть про эксперимент и заниматься расчетами. Защитились мы с Танькой почти одновременно, и перед нами встал вопрос, что делать дальше. Нам так надоело, что в лабе нет хороших приборов, что мы сдуру решили поехать во Францию поработать постдоками. Благо связи у деда остались.

Поначалу нам в нашей новой, французской лабе очень понравилось. Оборудование классное. Никаких самоделок. Никто над душой не висит. Работай сколько хочешь, в смысле, можешь много отдыхать. Платят нормально, не то что в России. С нами в Париж поехали дед и тетя Зина с Дюшкой. Мы, конечно, свинтусы, частенько оставляли Дюшку на старшее поколение, а сами мотались по Европе. Где только не побывали!

Я сумел разыскать ребят, с которыми когда-то вместе учился. Встретились. Неужели, если бы я остался во Франции, я бы был таким же. Полные пофигисты. Живут – небо коптят, обсуждают за сытным обедом, где, в какой стране несчастные голодают. Танька послушала-послушала и согласилась с тетей Зиной, что Парижу до нашего Сосновска еще расти и расти.

Потихонечку работой в лаборатории мы тоже начали разочаровываться. Оборудование – отличное, приборы – какие хочешь, мастерские – пожалуйста, а чего-то не хватает. Танька считает, что просто энергетика не та. Скучно!

Летом повезли Дюшку на море в Йер. У нас там какой-никакой домишка. Вечером пошли с Танькой в магазин, молоко кончилось. Танька у входа в магазин осталась, а я за молоком пошел. Вдруг слышу, Танька кричит, меня зовет. Я вылетел, а ее мигранты окружили и руки к ней тянут. Тетя Маня и дядя Коля меня чему-то все-таки научили. Мигрантов я раскидал быстро, но появилась полиция, и в полицию забрали меня, а не мигрантов. Видите ли, мне следовало позвонить и вызвать полицию, а они бы приехали и навели порядок. Я их на их же родном, то есть французском, языке спрашиваю: а если бы, пока вы ехали, мою жену на моих же глазах мигранты трахнули, что тогда? Молчат, глаза прячут, про толерантность мне лекцию прочитали. Хорошо, что Танька сообразила деду позвонить. Полицейские, как только узнали, что мой дед знаменитый Немчинофф, сразу меня отпустили. Поинтересовались, конечно, где я так драться научился. Про Сосновск они в этой связи ничего не слышали.

Как-то само собой вышло, что контракт в Париже мы с Танькой решили не продлевать. Списались с Елизаветой Андреевной, она пообещала устроить нас на факультет. Место отличное, только зарплата никакая. Жить на деньги деда – это не для нас с Танькой. Я в который раз мысленно поблагодарил отца и дядю за то, что они сохранили для меня отцовский дом. Я решил его сдать. Арендная плата позволит нам не роскошествовать, конечно, а нормально жить и заниматься любимым делом. Единственное – я попросил дядю сделать ремонт в доме так, чтобы он перестал быть мне родным. Все, что напоминало мне о родителях: часть мебели, книги, посуду, – мы отправили в Сосновск.

В Москве в лабе очень, очень хорошо, но иногда так в Сосновск хочется. Неужели благодаря деду мы сумеем связать несвязываемое?

Валя

Утром к нам на дачу приехал Никита Валерьевич с детьми. Мишка прозвал его Лополысом. Очень метко, по-моему. Надо сказать, что выглядел Лополыс ужасно. Зеленый и с огромными синяками под глазами. Вадим пригласил Лополыса к себе в кабинет для обсуждения деталей проекта, но очень быстро позвал меня. Я все сразу поняла. Никите Валерьевичу стало плохо. Я сразу же набрала телефон врачихи, которая живет рядом с нами. Она никогда не отказывается помочь. Выяснилось, что утром у Лополыса поднялось давление, сосед-врач сделал ему укол и немного перестарался. Сейчас давление было много ниже нормы. Лополыс признался, что не спал уже три ночи. Врачиха дала Никите Валерьевичу таблетку снотворного и порекомендовала сразу же лечь спать.

Было заметно, что Лополысу крайне неудобно. Пойти спать у чужих людей – на такое он не подписывался. Лополыс начал путано объяснять, что он совсем потерял голову от страха за детей и жену. Никита Валерьевич был в длительной командировке, а когда вернулся домой, обнаружил, что его жена исчезла и где-то прячется. Почему – дети не говорят, боятся, утверждают, что в квартире установлены камеры слежения, телефоны прослушиваются. Он поначалу думал, что это игра в шпионов, а потом обратил внимание, что за ним все время следует серый «опель». Вот и сейчас «опель» проводил его машину прямо до въезда в наш поселок. Видимо, поехал бы и дальше, но на въезде охрана. Никита Валерьевич с надеждой посмотрел на Вадима и поинтересовался, не знает ли он хорошего детектива. В ситуации надо срочно разобраться.

– Перво-наперво вам надо выспаться, – я старалась говорить убедительно. – Представьте себе, что вы заболеете, с кем останутся ваши дети? Чтобы разобраться в ситуации, вам нужно иметь холодную, трезвую голову. Я сейчас провожу вас в гостевую комнату, и вы ляжете спать. Поселок и территория нашей дачи охраняются. Ваши дети в полной безопасности, никого чужого мы к себе не пустим. Если хотите, дети могут пожить у нас, пока вы со всем разберетесь. У нас сейчас гостит наш большой друг Николай Иванов, полковник МВД, он именно тот человек, который вам нужен. Колька выручал нас из таких ситуаций… Когда-нибудь расскажу, а теперь спать и еще раз спать.

Мишка

Лополыса уложили спать, мелкота расположилась рядом с бассейном, а мы с Танькой и Дюшкой пошли гулять за территорию поселка. Зашли довольно далеко, и Дюшка устал. У меня с собой был специальный рюкзак для переноса детей. Только поди Дюшку туда посади. Сошлись на том, что мы в пустыне, и Дюшка едет на верблюде. Верблюд, конечно, я. Через некоторое время я стал слоном, и мы ехали уже в джунглях. Перед входом в поселок Дюшка закричал: «Тпрууу!». Я понял, что сейчас я уже конь, остановился, сделал вид, что бью копытом, и только собрался закричать: «И-го-го!», как увидел незабвенную Розовую рядом с мужиком, явно из слуг победившего пролетариата.

Танька от прогулки раскраснелась и была чудо как хороша! Я увидел, что мужик совершенно наглым образом осмотрел Таньку с ног до головы и хамски причмокнул. Танька сразу схватила Дюшку и потащила его домой. Я же остался разбираться с наглецом. Сначала, по обыкновению, поклонился Розовой и сделал вид, что щелкаю каблуками. К сожалению, на мне были шлепки, и один шлепанец в результате щелканья отлетел довольно далеко. Я не смутился, и на одной ноге допрыгал до обувки.

– Молодой человек, вы совершенно неприлично вели себя вчера на приеме и сейчас прыгаете, как кузнечик. В вашем возрасте уже пора перестать изображать из себя клоуна. Хотя я вас прощаю. Нам нужно срочно поговорить с Никитой Валерьевичем, который сейчас гостит у Немчиновых. Приведите его сюда как можно скорее. – Розовая, по-видимому, считала, что я у нее в услужении.

– Никита Валерьевич изволят почивать-с. Позвать их никак невозможно-с. – Я поклонился.

– Парень, ты что, дурак? Тебе русским языком сказано: «Приведи Никиту», – мужику стоило быть повежливее.

– Я изволю понимать-с только по-французски. Приходите завтра, на сегодня прием закончен. – Я повернулся и хотел пройти на территорию поселка мимо охраны. Мужика я явно недооценил, он побежал вперед меня и загородил дорогу. Краем глаза я увидел, что охранник напрягся, почувствовал, что назревает ссора. Тут появился дядя. Танька, видимо, доложила о непрошеных гостях.

– Мишель, у тебя проблемы? – Надо сказать, что вид у дяди был еще тот. Он был в старых джинсах и футболке, заляпанных краской. У дяди в последнее время появился бзик, он все время что-то красит. Когда мы уходили гулять, Глебка с Максиком собирались опробовать водяные пистолеты. Судя по всему, несколько шальных пуль дядю таки достали.

– Мужик, ты к Немчиновым пройти можешь? – спросил у дяди слуга народа. Совершенно ошарашенный дядя кивнул.

До Розовой дошло, с кем разговаривает ее спутник, и она стала дергать его за рукав. Мужик никак не реагировал и пер вперед, не разбирая дороги.

– Приведи Никиту. Он должен срочно бумаги подписать.

– Видите ли, Никита Валерьевич почувствовал себя плохо, и врач дал ему снотворное. Сейчас Никита Валерьевич спит.

– Спит?! Так разбуди, я в долгу не останусь, доволен будешь.

– Вы предлагает мне деньги за то, чтобы я побеспокоил больного человека?

– Кто больной? Никитка? Он – лось, а не больной. Давай, мужик, двигай, веди Никиту. – За шлагбаумом мужик разглядел старшего сына Лополыса – Сашку. На морде появилось довольное выражение.

– Эй ты, Сашка, приведи сюда отца. Быстро! А то матери не поздоровится. Она у меня вот где. – Мужик показал кулак. – Она у меня золотая заложница.

Иногда жизнь очень доходчиво доказывает, что Бог есть.

– Гражданин, предъявите документы, и вы, гражданочка, тоже. – К нам сзади подошел Борька. Видимо, решил начать руководить проектом, то бишь нами с Танькой, не откладывая. Борька показал мужику какую-то ксиву: Следственный комитет. Я чуть не упал.

– А в чем дело? – начал ерепениться мужик. – Я буду жаловаться, я позвоню своему адвокату.

– Звоните сколько хотите. Вы только что угрожали несовершеннолетнему и заявили, что его мать ваша заложница. Придется разбираться. Молодой человек, – обратился Борька к Сашке, – где ваша мать?

– Я не знаю, – Сашка опустил глаза. Ответ Сашки откровенно привел меня в ужас. Неужели здесь действительно какой-то криминал? Вчера Люська просила родителей разобраться, почему Розовая обижает Лопоухих. Я думал, это так, ерунда, у Лополыса просто кризис среднего возраста. Бес в ребро то есть. Хорошо, что у нас сейчас гостят дядя Коля с тетей Маней, они должны помочь. Судя по реакции Борьки, он тоже не ожидал, что тут что-то серьезное. Прикололся с ксивой, а тут – криминал.

– То, что я сказал про заложницу, – это просто фигура речи. Мы все беспокоимся, так как не можем найти Полину. Я директор фирмы, где работают родители Александра. Полина пропала, Никита проводит много времени в командировках. Мы с дочерью присматриваем за детьми, вот и сейчас приехали узнать, как дела. – Мужик потихоньку стал продвигаться к своей машине. Борька состроил наистрожайшую рожу: «Имейте в виду, я лично разберусь с вашим делом, советую не расслабляться».

Николай

Кому что на роду написано. Меня, видимо, наверху задумали как мента. Никуда от криминала не деться, приходится разбираться. Только приехали в Москву к Вальке, хотели отдохнуть, нате вам – новое дело. Манька с девчонками утром в музей поехали. Юрка девчонкам целый список составил, что в Москве посмотреть надо, а я – по делам. Ребята говорили, что много новых технических штучек появилось. Вот я и поехал посмотреть, кое-что даже прикупил, в работе пригодится. Вернулся на дачу, думал, сейчас искупнусь и чайку из самовара попью. Ан нет – проблемы! У нового знакомого Немчиновых – Никиты – трудности. Все на меня смотрят, как будто у меня волшебная палочка есть, махнул – и все по полочкам разложилось.

Никита – в ступоре. Жены нет, ребята молчат. Я сразу сказал, что если и дальше будет несознанка, то помочь ничем не смогу. Точка! Ребята отошли в сторонку, посовещались и написали мне записку, что у них телефоны прослушиваются. Я проверил. Действительно, и у ребят, и у Никиты телефоны с «жучком». Я все мобилы собрал и отнес в комнату с телевизором, естественно, включил его погромче.

Начал рассказ Никита. Он, его лучший друг Федор и жена Полина учились вместе в одной группе. Они специалисты в области биохимии. Все втроем дружно занимались наукой, пока не приперло. Никите с Полиной детей кормить нечем стало. Посовещались и решили заняться бизнесом. Полина с детьми сидела, а Никита с Федором придумали эффективное средство для стирки белья, все биологические загрязнения на раз уходят. Нужны были деньги на раскрутку. Нашли спонсора – Ивана. Он дал денег и получил 40% акций фирмы. Никита и Федор получили по 30%. Дела пошли в гору, финансовые проблемы ушли, и друзья потихонечку стали думать, чтобы продолжить заниматься наукой. Кое-что даже стало получаться. Еще немножко, еще чуть-чуть, и новый продукт должен выйти на рынок. Дальше хотели начать работать над фармацевтикой. Производство стирального порошка фирма организовала довольно далеко от Москвы. Все шло хорошо, технология производства была отработана на отлично. Вдруг, месяца три назад, начались сбои. Кто-то должен был поехать разбираться. Полина не могла, на ней дети, у Федора нарисовались проблемы с сердцем. Пришлось ехать Никите, больше некому. Разобраться оказалось не просто. Не по технике дела, а из-за всякой бюрократии. Пока Никита присматривал за производством, все было хорошо, а стоило отвернуться – сбой. Никита даже стал подозревать, что дело нечисто. Ситуация стала его доставать, кроме того, по семье сильно соскучился. Конечно, каждый день были на связи, но очень домой хотелось. Вдруг позвонил Федор и попросил срочно приехать. По телефону никаких подробностей не сказал. Никита, как только смог, ноги в руки и домой. Приехал, дома дети, Иван и его дочь Агата. Полины нет. Иван утверждает, что Полина без Никиты спилась, и сейчас ее в больницу отправили. Никита набрал сотовый Полины. От слов Полины его чуть кондратий не хватил. Она собралась, как только выйдет из больницы, подать на развод. Сказала про развод и отключилась. Иван пытался подбодрить Никиту и предложил, чтобы Агата за детьми присмотрела, пока Никита будет в отсутствии. Никите предписывалось утром следующего дня срочно вернуться на производство, так как там только что произошла авария. Как только Никите удалось выпроводить Ивана с Агатой, он начал расспрашивать детей. Они – в полной несознанке. Хотел поехать к Федору, узнать, в чем дело. Юлька, дочка, в слезы. Сашка, старший сын, втолкнул Никиту в ванну и сунул планшет. То, что там прочитал Никита, он не забудет до конца жизни. Первое, Полина Никиту любит. Второе. Федор скоропостижно умер, сегодня похоронили. Третье. Иван не разрешил ничего рассказывать Никите, иначе Полине будет плохо. Четвертое. В квартире Иван приказал установить камеры слежения, вслух ничего обсуждать нельзя, так как Полине опять же будет плохо. Никита, естественно, решил никуда не ехать и остаться с детьми, но дети попросили поехать, чтобы не подвергать опасности мать. Два дня и две ночи Никита работал и устранил все неполадки. Приехал в Москву прямо перед сборищем у Батищевых. Сильно устал, но пошел, хотел заинтересовать кого-нибудь своим фармацевтическим проектом.

Я посмотрел на ребят. Сашка, твоя очередь рассказывать.

– Последнее время мама сильно нервничала, но ничего нам не рассказывала. Несколько дней назад вдруг пришла все в слезах. Дядю Федю вызвал к себе Иван, они там сильно поругались, дяде Феде стало плохо, вызвали скорую, но до больницы его не довезли, он умер по дороге. Иван запретил маме говорить папе про смерть дяди Феди, он считал, что папа нужен на производстве. Иначе все развалится. За день до похорон дяди Феди мама предложила мне пойти в бассейн. Я очень удивился, маме совсем плохо было. Там в бассейне мама сначала уверилась, что рядом никого нет и нас никто не слышит. Потом призналась, что жизнь может сложиться так, что ей на время придется исчезнуть. Мама попросила меня передать папе, чтобы он не подписывал никаких бумаг и что дядя Федя оставил папе бумаги у какого-то нотариуса, которого папа знает. Мама подозревала, что дома у нас установили камеры и что телефоны могут прослушиваться. Больше мама не сказала ничего. После похорон мама вернулась совсем никакая и хотела прилечь. Вдруг к нам пришли Иван с Агатой. Иван потребовал, чтобы мама ушла из дома и развелась с папой. Иван показал маме фотографии, где папа в одной постели с Агатой. Только это фотошоп, мама это сразу поняла, только виду не показала. Максик одну фотографию стянул, чтобы у нас доказательства против Ивана были. Дальше Иван нам объявил, что у нас в квартире камеры, которые будут за нами следить. Если мы расскажем все папе, то он маму посадит в тюрьму, так как она якобы украла дорогие и ядовитые химикаты. Если мама расскажет все папе, то нам подкинут наркотики. После этих слов маме стало плохо. Иван хотел маму в больницу отвезти, но она отказалась. Мы соседу нашему позвонили, он в больнице работает, он маму и забрал. На следующий день сосед дал знать, что мама из больницы ушла, что с ней все в порядке, но пока она вынуждена скрываться.

Бедный Никита, на него было страшно смотреть. Я сразу предложил план действий. Во-первых, надо проверить, правда ли в квартире установлены камеры, во-вторых, взять у нотариуса бумаги, в-третьих, надо найти Полину. С камерами помог разобраться Борька, он свистнул в свою систему охраны, и через час нам уже скинули файлы с камер. Эти идиоты даже поленились стереть разговор Ивана с Полиной. Все было так, как рассказал Сашка. На порядочный срок потянет, даже не считая незаконной установки камер в частную квартиру.

Нотариус оказался другом детства Никиты. Он вошел в положение и привез конверт Федора прямо к Немчиновым на дачу. Свои акции Федор завещал Никите. В своем письме Федор сообщал Никите, что Иван последовательно доводит его до сердечного приступа или до смерти, как получится. Каждый день скандал. Иван почему-то уверен, что акции Федора в случае его смерти он поделит с Никитой пополам и получит блокпакет. Фирму и технологический процесс Иван хочет продать. Покупателя он уже нашел. Новый технологический процесс он тоже хочет продать. Для того чтобы довести его разработку до конца, ему нужен Никита. Полину он будет стараться изолировать от Никиты, так как она настроена категорически против всего, что предлагает Иван.

Стали думать, как найти Полину. Никита уверен, что ее родители знают, где она. Мать Полины оказалась учительницей французского языка. Это сильно упростило дело. Манька оделась в черные брючки, белую блузку в горошек, нацепила очочки и парик с кудряшками. Прям недотрога с Елисейских полей. Сашка написал записку бабушке, что Манька – детектив, и что она может помочь. С моего телефона Сашка позвонил бабушке и попросил ее через час выйти в магазин за хлебом. Манька вся из себя в кудряшках, стоя у магазина, стала спрашивать у прохожих по-французски, как ей найти булочную. Знатоков французского рядом не оказалось. Кое-кто пытался поговорить с Манькой по-английски, но по-английски Манька не понимала. Наконец подошла Полинина мать. Она объяснила Маньке, где можно купить хлеб. Тут Манька попросила еще объяснить ей, как ей найти какой-то там дом и подала записку Сашки. Пока бабуля читала, Манька делала вид, что пытается объяснить, что ей нужно, а на самом деле скороговоркой умоляла бабулю вести себя естественно. У бабули, конечно, не очень получилось, так, средненько. Манька с бабулей вместе зашли в магазин, а затем Манька помогла бабуле донести покупки до дома. Бабуля пригласила к себе Маньку на чай. Манька предложение приняла. Говорили только по-французски, на всякий пожарный. Выяснилось, что Полина живет в квартире в одном подъезде с родителями. Квартиру она сняла заблаговременно. Маньку препроводили к Полине. Полина сразу в слезы, о детях беспокоится. Манька показала Полине фотку – Никита с детьми у Немчиновых. Поселок охраняется. Дети под присмотром. Полина ревет еще хлеще. Манька вошла в положение. В общем, привезли Полину к Немчиновым. Пришлось через забор лезть, чтобы Ванькины ищейки не засекли. Слезы и слюни описывать не мастак, главное, что Манька довольна. Никита Бога благодарит, что поехал к Немчиновым. Все разъяснилось. Полина нашлась. Борька ему обещал помочь с проектом, а производство этого самого стирального порошка можно организовать и в Сосновске. Легко!

Что у Ивана на Полину есть – она не знает. Естественно, ничего не брала. То, что некоторые химикаты пропадают, замечала. Ивану ничего говорить не стала, а начальнику охраны сказала. Он принял меры: каждый день фиксировал количество химикатов после ухода и перед приходом Полины. Иван об этом не знает. В принципе, Ванька мог подставить на чем угодно. Пока суть да дело, Борька пригласил Полину погостить в летней резиденции его родителей. Там ее никто не достанет. Полина начала отказываться, но Никита настоял. Сейчас не до китайских церемоний.

Дети стали шушукаться в углу. Манька сразу раскумекала – придумывают, как Агате отомстить. Ясно, Маньке самой хочется Агате, извините, жопу на глаза натянуть. Придумали план. Утром Никита отвез детей домой в Москву. Наши тоже потащились за компанию. И не лень рано утром вставать было. Борька охрану квартиры организовал на уровне. Никита дома чуток посидел, а потом на такси поехал развлекаться. Сначала в ресторан. Там его Манька и «подцепила». В этот раз Манька нацепила лабутены, красное платье с вырезом до пупа и ярко рыжий парик. Ванькины ищейки пытались Никиту перехватить, пришлось им небольшое ДТП устроить. После ресторана Никита с Манькой направились в отель. Туда я предварительно привез Полину. Пока Никита с Полиной миловались, мы с Манькой пообедали и соснули часок. Потом я в виде таксиста повез Никиту с Манькой домой. Борька забрал Полину и повез ее к своим родителям.

Мы, Никита, Манька и я, поднялись в квартиру к Никите. Как мы и думали, туда приперлась Агата. Появление Маньки привело Агату в полный ступор.

– Никит, чевой-то у тебя столько детишек? Неужто все твои? – Сейчас Маньку никак нельзя было заподозрить в том, что она может изъясняться по-французски.

– А ты чего встала, – повернулась Манька к Агате, – че, не видишь хозяин пришел, хозяйку привел, неси угощенье.

– Я не прислуга, я помогаю Никите Валерьевичу присматривать за детьми, – оскорбилась Агата.

– Раз помогаешь, значит, прислуга, дуй на кухню.

– Никита Валерьевич, я попросила бы, чтобы вы оградили меня от хамских выходок вашей знакомой. Мне неприятностей от ваших детей хватает. Посмотрите, как они меня изобразили. – Агата протянула листок с рисунком Никите. Манька перехватила листок. Я посмотрел. Наверное, это нарисовала Люська. По мне так шедевр получился.