Болдинская осень

– Ты пойми, он тогда слинял и даже слова мне не сказал. Записку оставил, что продолжать нашу семейную жизнь совершенно бессмысленно. Только ноутбук забрал, и все. Кто он, лимита чертова, и кто я. А он так со мной, как будто я никто.

– Аллочка, Романшин поступил как здравомыслящий мужик. Напрасно ты на него злишься. Если б он с тобой отношения выяснять начал, ты бы устроила грандиозный скандал. Зачем ему это? Он не лимита, вон до каких верхов дошел сам. Настоящий self-made man… Ты не находишь, что мы слишком долго говорим о Романшине? Может быть, мне пора начать ревновать?

Дальше Матвею пришлось изобразить африканскую страсть. Это помогло. Алла отвлеклась и после секса занялась просмотром модных журналов, чтобы своим внешним видом отправить замарашку в нокаут. Романшин должен понять, что и кого он потерял.

Наконец, Матвей сумел добраться до своего кресла и книги Кирилла Романшина. Дает же Бог людям талант! Простая военная история, а написано так, что Матвей до последней страницы не мог оторваться от чтения. Какая раньше жизнь страшная была, но в чем-то более правильная. Такой вот парадокс. Спать Матвей лег у себя в кабинете. На сегодня отведенный лимит на общение с женой он уже исчерпал.

Во втором часу ночи Матвею позвонил Андрей и попросил утром к одиннадцати часам прибыть на завод.

14

Вечером Елена угомонилась не сразу: пережитый стресс переполнил кровь адреналином. Егор это очень хорошо понимал и увел жену на прогулку. Ему очень хотелось убедить Лену, что устраивать скандал в ее институте глупо, намного лучше продемонстрировать «заинтересованным лицам», что у них в семье все в порядке. Ленка, конечно, ерепенилась, дважды обозвала Егора Вашим Сиятельством, но в конце концов дала себя уговорить.

Утром, когда Егор довез Елену до ее института, он вышел с ней из машины, довел до дверей и поцеловал в губы на глазах у маячившего в стороне чучела. Когда на обратном пути к машине Егор проходил мимо чучела, оно сделало попытку поздороваться. Егор напомнил себе, что он Ваше Сиятельство, и прошел мимо этого недоразумения, как мимо стенки. Будет знать, как приставать к чужим женам, да еще подметные письма рассылать.

В лаборатории Елену ждали с нетерпением. Она только-только начала во всех подробностях рассказывать, как Семечкин реагировал на каждый слайд в презентации, как в лабораторию пришел Максим Олегович.

– Так, Полянская, почему Вас вчера после обеда не было на рабочем месте? Я жду объяснительную. План работ по Вашей новой теме я прошу положить мне на стол завтра. Валерий Иванович Вас сильно распустил. Советую Вам больше на него не рассчитывать. Он стар, болен. Теперь Вам придется иметь дело со мной, а я самодеятельности в институте не потерплю.

– Не надо меня хоронить раньше времени, Максим Олегович, пока еще порох в пороховницах остался, – в лабораторию вошел директор – Валерий Иванович.

Козлов смутился, стал извиняться и сейчас же нажаловался, что Елена и Раиса занимаются ерундой, стараются продвинуть результаты, противоречащие основным законам биологии, т. е. занимаются продвижением самой форменной лженауки.

– Об этом мы поговорим с Вами, Максим Олегович, позже. Тему, которую ведет научная группа, я Вам закрыть не позволю. Через час попрошу всех собраться в конференц-зале, а Вас, Елена Яковлевна, попрошу выступить с кратким научным докладом. Иван Иванович Семечкин будет с нами на связи по скайпу.

– Валерий Иванович, я поручил коллективу заняться темой, которую никто не взял. Надо же, чтобы кто-то ей занимался, скоро отчет писать придется.

– Вот Вы, Максим Олегович, и займитесь, Вы ведь у нас все-таки кандидат биологических наук.

Раздался грохот: у аспиранта Саши упали книжки с письменного стола, и он полез их доставать. Спина у аспиранта подозрительно тряслась, видимо, он давился от смеха. Аспирантке Танечке было проще, она просто спряталась за шкафом. А Елена с Раисой выдержали, не засмеялись. Это уже потом, когда начальство удалилось, вся группа хохотала до слез.

Иван Иванович не терял времени даром, многое обдумал. После Лениного доклада прокомментировал некоторые результаты и предложил очень интересный план работ. Все возбудились, возникла дискуссия. Максим сидел в стороне нахохлившись. Он, конечно, лентяй и дурак, каких мало, но все-таки что-то понимает. Это же не просто работа, это самый настоящий прорыв. Конечно, на Нобеля не тянет, но Госпремию получить точно можно, тем более что в игре сам Семечкин. Как Максим облажался: вся работа сама плыла ему в руки, а он… Зачем ему понадобился конфликт с Полянской? Видно, мужу уже нажаловалась. Он сегодня мимо Максима прошел, как статуя Командора. Хорошо, что в морду не дал. Как Максиму теперь тоже к работе Полянской пристроиться хоть каким-то боком? Надо будет с Эммой, сестрой жены, поговорить, она все-таки психолог, должна знать, как из такой ситуации найти выход.

После семинара Максима пригласил в кабинет директор. Он долго молчал, а потом обложил Максима матом по полной программе. Оказывается, Романшину за пятнадцать минут до начала государственных испытаний принесли анонимку. Полянской тоже анонимку доставили, но это дело житейское, а в случае с Романшиным дело может стать резонансным и политическим. Охрана института проверила камеры и выяснила, что Романшину в институт принесла письмо жена Максима – Нина. Макс сам запись посмотрел. Ошибки не было, Нинка это была с письмом. Зачем дуре это было надо? Голова ведь только нарядами забита. Не иначе, Алка Нилова, стерва, лучшая подруга Нинки, все подстроила. Алка дня три назад была у них в гостях и устроила Максу допрос с пристрастием относительно Полянской, а он, дурак, много чего ей разболтал.

Максим заверил директора, что он к анонимкам никакого отношения не имеет, а с женой разберется. Еще он забросил удочку, нельзя ли ему тоже на приборе Полянской поработать. Надо же, сколько у людей денег, на работу приборы покупают.

15

Ровно в десять тридцать Андрей припарковал свою машину на стоянке у завода. Еще выходя из дома, он глянул на себя в зеркало и остался доволен. Ветров надел один из своих лучших костюмов, серый с тоненькой синей ниточкой, светло-голубую рубашку, дорогущий галстук в тон рубашке и костюму, удлиненное кашемировое пальто и, конечно, шарф. Ботинки, как всегда, были начищены до блеска. Вся одежда красиво сочеталась с начинающими седеть волосами Андрея.

Когда Ветров вылез из машины, он понял, что перестарался с внешним видом. Не ходи к гадалке, придется лезть в грязь, любоваться обнаружившимися безобразиями, долго и муторно общаться с полицией. Вокруг завода творилось что-то невообразимое. Вся территория завода была оцеплена, по территории в изобилии разгуливали «космонавты»: то ли Росгвардия, то ли ОМОН. Андрей не разобрал. Ну а вокруг территории толпились многочисленные зеваки, которым безуспешно предлагали разойтись. Естественно, что Андрей в своем прикиде олицетворял ненавистного людям богатого буржуя и представлял идеальную мишень для пересудов. Ну и черт с ним! Андрей огляделся и увидел Василия Ильича, который помахал ему рукой.

Василий Ильич представил Андрея стоящим рядом с ним полковнику МВД и девице Анне Тихоновне, которая предназначалась Ветрову в секретарши. Про себя Ветров окрестил девицу женой мальчика с пальчик. Где-то он читал, что эту самую жену люди звали Гренадер. Девица была явно выше метра семидесяти, и по конституции – кровь с молоком. Такая не только коня на скаку остановит, но и, пожалуй, что и «мерседес». Ветрову стало любопытно: девицу приставили к нему для контроля за его действиями или в качестве телохранителя? Жизнь становилась интереснее и насыщеннее с каждой минутой. Особенно после того, как ему пожал руку полковник и поблагодарил за бдительность: на территории завода процветало производство наркоты.

Подъехали Нилов и следователь, который должен был разбираться с наркотой. На фоне барина Матвея следователь совершенно потерялся. Василий Ильич дал отмашку, и новые хозяева направились на завод. Сам Ильич вместе с полковником остался за территорией.

Матвей посмотрел на Андрея. Откуда что берется? У Ветрова даже военная выправка появилась: чеканил шаг, как будто полжизни провел на плацу. Выражение лица – решительное и холодное. Подошли к директорскому кабинету. Секретарша попыталась преградить им путь, но Анна Тихоновна слегка повела плечом, и секретарша предпочла смиренно сесть на свое место.

– Как Вы смеете? Сейчас же выйдите из кабинета! Здесь идет важное совещание! – закричал толстяк с красным лицом, который сидел ближе всего к двери.

Андрей не ответил. Он заметил, что место во главе стола пустует. Андрей, не замедляясь, подошел к директорскому креслу и сел в него. Жестом он попросил, вернее приказал, освободить места для Нилова, девицы – Гренадерши – и следователя.

– Надеюсь, что вы уже поняли: я – Ветров Андрей Евгеньевич, новый директор завода.

Дальше Андрей отрекомендовал всю команду и предложил представиться присутствующим, а заодно ознакомить его с текущим положением дел.

– Хорошо бы, сначала кто-то ознакомил нас с текущим положением дел, – проворчал толстяк.

Слово взял следователь:

– На территории вашего завода располагалась лаборатория по производству синтетического наркотика. Думаю, что, во всяком случае, для некоторых из вас, это не новость. С этим будем долго и очень подробно разбираться. Лаборатория довольно долго находилась под пристальным вниманием правоохранительных органов, прояснялись все связи и каналы сбыта. Прошлой ночью, вероятно, в связи со сменой собственника и директора завода была предпринята попытка перевезти лабораторию на новое место дислокации. Этого мы допустить не могли. В результате имеем то, что имеем. Пришлось потревожить уважаемых людей. – Следователь кивнул на Ветрова с Ниловым. – Но, надеюсь, они нас простят. Сейчас мне хотелось бы получить комнату, где бы я мог побеседовать с сотрудниками. Также мне нужно содействие главного бухгалтера, т. к. вся бухгалтерская отчетность будет изъята. Не хотелось бы, чтобы вы считали нас вандалами.

Немолодая женщина, видимо главный бухгалтер, встала, потом опять села и залилась слезами.

– Господи, что же теперь будет? У нас все деньги со счетов пропали. Завтра зарплата. Что мы людям скажем? Я в тюрьму не могу, у меня диабет, – женщина зашлась в рыданиях.

Анна Тихоновна встала и дала женщине воды.

– Когда пропали деньги? – спросил Ветров.

– Вчера.

– Вы сообщили в банк? В полицию?

– Нет.

– Почему?

– Я пыталась дозвониться нашему бывшему директору, а он был все время вне доступа. Я надеялась, что он сегодня придет и примет решение, что делать, а его нет. Что теперь будет?

– Ваш старый директор был вчера задержан при попытке покинуть пределы Российской Федерации, – пояснил следователь. – Кто из ваших сотрудников имел доступ к счетам?

– Только мой заместитель – Копылова Лидия Петровна.

– Она тоже задержана вместе с вашим директором, пыталась уехать. Будем надеяться, что деньги удастся вернуть.

Ветров заметил, что следователь мигнул Гренадерше, и она сейчас же вышла из кабинета с телефоном. Андрей понадеялся, что она позвонит куда надо и пропажей денег кто-то займется. Сам Андрей переглянулся с Матвеем. На выплату зарплаты рабочим придется брать кредит в банке. Эту задачу должен будет реш0

ть Матвей. Нилов вздохнул и согласно кивнул.

Такого развала и бардака, которые обнаружились на заводе, Ветров и Нилов представить себе не могли в страшном сне. Старые контракты не закончены, денег нет, люди массово увольняются. Андрей понял, что проверять нужно все, от «А» до «Я». Наверняка где-то спрятана бомба замедленного действия. Он коротко проинформировал собравшихся о государственном заказе, который должен будет выполнить завод, и попросил старую секретаршу подготовить приказы о проведении инвентаризации, аудите и прочее, прочее, прочее. Анну Тихоновну Андрей решил сделать не секретаршей, а своей помощницей. Сообразительная девица.

Матвей раньше встречался с Андреем только в домашней обстановке. Откровенно говоря, считал его лентяем и клоуном. Сегодня же он не переставал удивляться. Андрей не терялся в трудных ситуациях, четко знал, что надо делать, и отдавал приказы тоном человека, привыкшего командовать. Дылда – девица, которая откуда-то нарисовалась рядом с Андреем, – все время делала себе пометки в блокноте.

Во время обхода территории завода Андрей завернул в столовую. Матвей сморщил нос. Мало того, что на заводе была непролазная грязь, за версту воняло от туалетов, но столовая – это было непередаваемо. Почему-то сразу возникла мысль о тараканах, один из которых не замедлил появиться рядом с раздачей. Андрей прочитал меню, даже что-то попробовал и отдал приказ столовую закрыть. Дылда записала себе в блокнот, что столовую надо срочно привести в порядок, а пока организовать питание сотрудников на рабочих местах, сделав заказ в недорогом кафе. Андрей оговорил, что стоимость питания будет со скидкой тридцать процентов. Матвей пожал плечами, так и в трубу вылететь можно. Слава богу, на завод подошли Романшин со своим замом, Дмитрием Юрьевичем, и начальником лаборатории, где разрабатывали основную часть – головку прибора. Они проинспектировали здание, которое Андрей предлагал сдать институту в аренду, и остались очень довольны. К зданию были подведены необходимые мощности; система вентиляции, хотя и нуждалась в ремонте, все же работала. Матвей про себя содрогнулся, он привык работать, мягко говоря, в более комфортных условиях. Он высказал свое мнение Романшину, но тот только улыбнулся: после ремонта все будет путем.

Матвей очень обрадовался, когда Егор пригласил его ознакомиться со сметой на доработку перспективных моделей приборов, которую подготовил институт. Ее надо было подработать с учетом необходимости ремонта арендуемого корпуса. Для Матвея в институте даже оборудовали небольшой кабинет, чтобы он мог работать с удобствами. Сметы, финансы – это то, что умел и где-то как-то любил Матвей. Он с радостью покинул завод.