Спасти(сь) (от) дракона

– Найяна, подожди нас тут, – мой похититель выставил вперед руку, остановив меня.

Чего у них стряслось? Причем, на ровном месте. Я недоуменно посмотрела им вслед. Непонятные эти чешуйчатые!

– Вы довольны, юная госпожа? – ко мне подошел торговец. – Теперь вся эта семья принадлежит вашей семье!

– Да, спасибо, – растерянно на него посмотрела.

– Вот, примите в подарок за большой заказ, – он отвесил поклон. – Ну, неси же! – махнул рукой девушке, которая замерла неподалеку с подносом в руках, накрытом тканью.

Накинутый на голову платок скрывал ее лицо.

Когда она приблизилась, мужчина сдернул покрывало с подноса и торжествующе улыбнулся, указав на плетки с крепкими деревянными ручками, покрытыми резьбой.

– Чтобы верблюды всегда были вам послушны, госпожа!

– Спасибо, – я покосилась на драконов.

Они явно о чем-то спорили. Ума не приложу, что случилось?

– Да подойди же ближе, – зашипел торговец на девушку. – Дай госпоже взять подарок! И зачем я только тебя в дом взял! – он схватил с подноса плетку и ударил служанку по рукам.

Она взвизгнула и уронила все на песок.

– Криворукая уродина! – взвился мужчина.

– Прекратите! – я сжала кулаки. – Как не стыдно! Не по-мужски обижать женщин!

Присев рядом с ней, помогла собрать то, что она уронила.

– Спасибо, госпожа, – она глянула на меня из-под платка и…

Я обомлела, глядя на нее и не в силах пошевелиться. На лбу и щеках девушки багровели ожоги.

– Простите, – прошептала она и, подхватив пустой поднос, убежала.

– Не сердитесь на нее, госпожа, – затараторил торговец, когда я встала. – Ее драконы похитили, поизмывались, тавро свое выжгли на лице и выбросили, когда наигрались. Теперь вот кормлю эту страшилу, а куда деваться…

Я не слушала его. В ушах застряли первые слова – «ее драконы похитили». Они отдавались набатом, пульсируя в такт толчкам крови в висках.

***

– Найяна? – голос Мансура пробил себе дорогу в этом хаосе. – Что с тобой?

– Все хорошо, – хрипло ответила, отведя глаза.

Какая же я дура! Наивная идиотка! Расслабилась, доверилась –  и кому, чешуйчатым! Спокойненько иду за ними, как козочка на веревочке, а куда, не знаю. Может, и моя участь будет такой же, как у этой девушки со шрамами, которые останутся навсегда? А может, и хуже.

Мозг лихорадочно заработал.

Я должна сбежать!

– Что тебе сказал тот торговец? – Мансур, хмурясь, поймал мой взгляд. – Ты сама не своя стала. В чем дело? Если…

– А о чем вы с Эльмиром спорили? – перебила его.

– Это наши с ним дела, не думай об этом.

Ясно, ваши дела. Кто бы сомневался.

– Найяна, немедленно расскажи, что произошло! – дракон явно начал сердиться.

– Я хочу кое-что посмотреть, можно? – посмотрела в его лицо, заставив себя спокойно улыбнуться.

– Да, конечно. Что именно ты хотела увидеть?

– Красильню.

Глава 16. Такие разные краски

– Не понимаю, что там интересного? – пробурчал дракон, когда мы, отправив Эльмира с верблюдами в постоялый двор, зашагали в сторону от площади.

– Торговец сказал, что это очень колоритное место, кто его не видел, не видел самого главного.

– Поспорил бы с этим утверждением, – хмыкнул Мансур. – Лучше бы поужинали, глядя на закат. Поверь, аромат шашлыка намного приятнее этой вони! – он сморщил нос.

Мы прошли сквозь узкую улочку, на которой уже потихоньку начинали зажигать фонари, и я тоже унюхала это непередаваемое зловоние.

– Проходи, любопытная, – дракон пропустил меня вперед, открыв небольшую кованую дверь.

Сразу за ней начинались ступени вверх. Путь оказался довольно долгим и вел через магазин изделий из кожи – на любой вкус и кошелек.

Продавцы с надеждой выскакивали из-за прилавков, заваленных товарами, начиная их расхваливать, но тут же понимали, что мы только поглазеть и, поскучнев, разбегались.

– Вот, возьми, – Мансур протянул мне веточку, взяв с подноса у выхода на балкон. – Это мята. Прижми к носу, станет полегче.

Кивнула, это точно лишним не будет. И в самом деле, запах мяты немного ослабил вонь, которая заставляла желудок скручиваться жгутом от тошноты.

– Ну, вот, собственно, и красильня, – дракон кивнул вниз с балкончика.

Под нами убегали вдаль большие глиняные чаны, с высоты похожие на палетку красок. Красный, желтый, зеленый, коричневый, фиолетовый. Там, как я поняла, кожа вымачивалась для мягкости и цвета. В некоторых чанах топтались мужчины с закатанными по колено штанами. Рядом скоблили уже вымоченные шкуры, раскладывая их на просушку.

– А можно спуститься и там все посмотреть? – уставилась на дракона, которому нелегко давалась пребывание в таком вонючем месте – если судить по землистому цвету лица.

– Если хочешь, – выдавил из себя он, и мы спустились вниз.

Прошли во двор, к чанам, где вымачивалась кожа. Вблизи они казались громоздкими.

– Ты посиди тут, – я указала на хлипенькую скамейку, – а то грохнешься в обморок еще. А я посмотрю, что там дальше.