Спасти(сь) (от) дракона

– Буду, – буркнула в ответ, и оказалась в вертикальном положении.

– Пойдемте в кальянную, – предложил Эльмир, догнав нас. – Вон как раз одна, – ткнул пальцем в тенистый садик с лежаками.

М-м-м, а оттуда приятно пахнет! Чем-то сладко-яблочным.

– Над дедушками только не издевайся, – съехидничал Мансур, когда мы заняли один из лежаков. – Имей почтение хотя бы к почтенному возрасту. – Он кивнул на наших соседей.

Поглаживая седые бороды, они неодобрительно на нас поглядывали.

– Чем мы им не угодили? – спросила я у блондина.

– Сюда не принято водить женщин, – пояснил он.

– Почему?

– Потому что они не умеют сидеть молча, – намекнул Мансур, но я его проигнорировала.

С этой ящерицей больше не разговариваю!

– Их же всех на свет матери произвели, разве не так? – я укоризненно покосилась на дедков. – И вдруг женщины им плохи стали! Как не стыдно!

– И не говори, – Эльмир кивнул. – Злые люди. Держи, – он протянул мне трубку, от которой тянулся длинный шланг к стеклянному сосуду. – Втяни воздух в себя.

– Зачем?

– Затем, что им это не понравится.

Так бы сразу и сказал!

Я охотно сжала губами насадку на кончике шланга и втянула в себя воздух сквозь нее. Внутри сосуда все смешно забулькало, а у меня во рту появился тот самый сладковато-яблочный привкус. Блондин оказался прав – бороды дедов возмущенно затряслись. Открыто высказать свое негодование они не рискнули, но демонстративно развернулись к нам спинами.

– Нашел себе подельницу по беспределу? – ухмыльнувшись, прокомментировал Мансур.

– Да золотая же девочка! – Эльмир расплылся в улыбке и протянул мне руку. – Дружба?

– Дружба! – я с удовольствием ее пожала. – Хоть один дракон мне нормальный попался!

– Ясно, спелись. – Мансур тоже затянулся яблочным дымом.

– Завидуй молча, – мой новый друг показал ему язык.

– Мне не составит труда запустить в тебя кальяном.

– И кто тогда будет беспредельщиком?

– Кстати, а если кое-кто похитил послушницу из храма, – полюбопытствовала я, – его можно назвать разбойником по местным законам?

– Можно, – отозвался блондин.

– А разбойников здесь сажают в клетки, верно?

– Верно. Но ты же не будешь сдавать своего нового друга? – Эльмир скорчил рожицу. – Я очень не люблю клетки.

– Тебя – не буду, – щедро пообещала, улыбнувшись. – Ты хороший.

– Знаешь, по секрету скажу, – он наклонился к моему уху. – Манс тоже ничего, но любит, чтобы окружающие думали по-другому.

– Почему?

– А это ты у него сама выведай.

– Я с ним не разговариваю.

– Какое счастье! – съехидничал Мансур.

Вот гад чешуйчатый!

– Хотя, наверное, грешно обижаться на убогих, – я вздохнула с напускным смирением. – Которых мама не раз роняла вниз головой в детстве!

Что-то громко хрустнуло. Побагровев, Мансур выплюнул насадку со шланга. Вернее, то, что от нее осталось. Наружу тут же повалил густой дым.

– По-моему, нас скоро выгонят из этого города, – задыхаясь от смеха, выдохнул Эль. – За порчу общественного имущества!

– За что мне вот это вот все?.. – с тоской протянул Мансур, тяжело вздохнув.

– Тех, кто обижает слуг Святого огня, начинают преследовать невзгоды, – невзначай отметила я, отмахиваясь от клубов дыма.

– Судя по количеству, масштабу и качеству проблем, мне удалось обидеть разом весь храм. – Отозвался дракон. – Трижды, как минимум.

А ты как хотел, нахал? Я усмехнулась и щедро пообещала:

– И это еще только начало!

Глава 14. Рынок верблюдов

Воздух заметно посвежел, когда мы вышли из кальянной, пересидев там пик зноя. Говорить, куда мы направляемся, Эльмир наотрез отказался. Лишь загадочно улыбался и молчал. От любопытства у меня снова зачесался кончик носа. Но долго мучиться не пришлось – всего пара кварталов, и перед нами раскинулась громадная площадь.

Я изумленно ахнула, остановившись и любуясь ею с возвышения. Вот уж воистину сердце города – живое, бьющееся – под ритмы уличных танцовщиков и толп народа, хаотично текущих сразу во всех направлениях. Не думала, что когда-нибудь увижу столько людей в одном месте! В храме и половины не собиралось даже в самые высокочтимые праздники, когда возносилась хвала Святому пламени за спасение.

Мои глаза прошлись по людскому морю, убегающему до самого горизонта, и остановились на высоченных резных башнях песочного цвета, невозмутимо взирающих на все это мельтешение у своего подножия, как правитель на припавших к его стопам придворных.

Разговоры, смех, музыка, шоркание остроносых тапок, шипение огня в жаровнях – все это сливалось в единый монотонный гул, мягко, коконом обнимающий со всех сторон, ни капли не раздражая и не мешая.

– Красиво, да? – Эльмир с улыбкой посмотрел на меня.

– Ага! – потрясенно выдохнула, кивнув.

Мы влились в эту толпу, и горячая ладонь Мансура тут же сжала мою руку. Покосилась на него, но чешуйчатый сделал вид, что увлеченно наблюдает за работой чеканщика, корпящего над большим подносом. Рядом теснились клетки с хорошо откормленными гусями.