Лунная волчица, или Ты попал, оборотень!

– И не подумаю! – стоял вплотную к ней.

И у меня уже тоже стоял.

Мерзавка! От ее аромата кровь лавой бурлит!

Не выдержал, прижал к себе. Она начала брыкаться, но я запустил руку в ее шевелюру, сжал, зафиксировав голову, и с рычанием смял губы. Какая сладкая! Кончить готов в штаны прямо сейчас!

Вторая ладонь сползла с талии и легла на крестец Лии, вдавливая непослушную в мою каменную плоть. Сопротивление девушки только раззадорило. Я затащил ее в ванную, рывком прижал к стене, коленом раздвинул ножки, рванул платье вверх, чтобы гармошкой собралось на талии, и сунул руку в трусики.

Сопротивление ослабло. Лия сдалась, перестала дубасить меня кулачками, обняла и со стоном уперлась лбом в мое плечо. Внутри все перевернулось от этого звука. Разорвал белье, приподнял ее за бедра, широко разведя их в стороны, расстегнул брюки и, дрожа от желания, резко насадил девушку на себя.

Она вскрикнула. Рыча, начал двигаться, вколачиваясь в нее. Сладкие стоны раззадорили еще сильнее. Вышел из моей волчицы, развернул спиной.

– Прогнись, – прорычал на ухо, нажав на поясницу.

– Андрей… – выдохнула она, но член снова вонзился в нее, вырвав у нас обоих крик.

Так яростно я никого никогда не трахал. Вколачивался в нее, наказывая, подчиняя и утверждая свои права. Когда она изогнулась, готовясь кончить, остановился, собрав волю в кулак. Вошел максимально глубоко, не давая ей дойти до пика.

Разочарованный стон взвинтил еще сильнее.

– Скажи, что хочешь меня, сучка, – прохрипел ей на ухо.

– Нет…

– Говори! – прорычал, едва сдерживаясь.

Молчание.

Ты скажешь это, сука, скажешь!

Прижал к стене грудью и нащупал рукой набухший клитор. Томный вздох заставил скрипеть зубами. Начал медленно гладить ее между ножек.

– Хорошо тебе? Хорошо?

– Да! – почти выкрикнула она, попкой пытаясь заставить меня двигаться.

– Нет, крошка, сначала скажи! – усмехнулся и слегка толкнулся в ней, одновременно лаская рукой. – Говори, сучка!

– Хочу… – прошептала Лия, сдавшись.

– Кого? – я начал медленно двигаться в ней.

– Тебя…

– Умница! – нажал на поясницу, она снова прогнулась.

Зарычав, я продолжил вбиваться в нее – все быстрее и яростнее, все безжалостней.

Она всхлипнула, задрожала и громко застонала, отдавшись оргазму. Меня он скрутил следом.

Как же хо-ро-шо…

А потом пришло раскаяние.

Лилия

Я обмякла в его руках, утопая в блаженстве, приправленном болью, обидой, унижением. Член подрагивал после оргазма, все еще находясь во мне. Андрей отстранился. Я развернулась, расправила подол, прикрывая размазанную по бедрам кровь. То, что произошло… Да, я хотела его, но не так!

– Лия, прости. – Он протянул ко мне руку.

– Уходи.

– Я сорвался, прости, пожалуйста. – Андрей попытался снова прижать меня к себе.

– Со мной так нельзя! Я не… – голос предательски задрожал. – Я не шлюха! Но так и с проститутками нельзя обращаться, понял?!

– Ты права, – он отвел взгляд. – Ударь, если хочешь.

А неплохая мысль!

Вскинула на него глаза и с удовольствием отвесила смачную оплеуху. Потом еще одну, и еще. А в довесок просто врезала кулаком по морде – как учил Стас, расслабленной рукой, вектор силы от локтя, напрячь руку в последний момент.

Черт, как больно! Потрясла рукой. Но рассеченная кожа на его скуле – кольцом задела, меня порадовала. Обида и боль в душе немного притупились. Как ни странно, я понимала этого мужчину – и причины того, как он поступил со мной, и то, что его сейчас гложет раскаяние.

Тяжело дыша, мы смотрели друг на друга.

– Почему ты выходишь за него? – глухо спросил Андрей.

– Мне выбора не оставили. – Пробормотала я и открыла шкафчик.

– Сейчас не средние века.

– Но мужчины все также расплачиваются женскими промежностями!

– О чем ты?

Кратко рассказала ему о долге отца и прочем.

– Вот ведь тварь Андреев! – прошипел Андрей, сжав кулаки. – Да его убить мало!

– Сядь, – подтолкнула Барсова к краю ванны.

– Сможешь меня простить? – тихо спросил он. – Думал, ты…

– Я просто хотела потерять невинность, чтобы она не досталась Вадиму. – Промокнула ватным диском, смоченным в перекиси, ссадину на скуле Андрея. Он, кажется, даже не заметил. – Но это все. Больше ничего быть не может. Иначе могут пострадать мои отец и брат.

– Но между нами есть химия, ведь так?