Мне нельзя тебя любить, оборотень

Около 20 лет назад, Земля

Дракона всегда небо зовет. Так гласила присказка в Алалии. Сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. Так говорят здесь. А смысл тот же.

Я со вздохом огляделась. Полная луна серебрила все вокруг. По двору мелькнула тень. Скрипнули ворота.

– Вот видите, госпожа! – тут же торжествующе воскликнула молодая ведьма, стоявшая рядом со мной на крыльце. – И так каждый день! Чуть все успокоится, он в ночь шасть, и нет его, хвостатого!

– Вижу.

– Только под утро возвращается, голубчик!

– Ступай спать.

– Добрых снов вам, госпожа. – Девушка ушла, а я осталась во дворе.

Около 20 лет назад, Земля

Ночь сияла над головой россыпью льдинистых звезд. Как на Алалии. Созвездия другие, но если не вглядываться, можно представить, что стою под небом обожаемой Родины. Сейчас подойдет Виар, обнимет сзади, погладит мой большой живот. Дочка внутри толкнется, почувствовав папу, он рассмеется счастливо, и все в душе перевернется от нежности.

Моя дрожащая рука легла на талию. Никогда больше этого не будет. Те времена ушли безвозвратно. Что я могла сделать по-другому? Может, Лавия права, стоило что-то попробовать? Вдруг помогло бы? Кто знает…

Малышка зашевелилась, отвлекая меня от терзающих душу мыслей. Все хорошо, крошка. Ничего не поделаешь, твоей маме всю жизнь придется терзаться сомнениями, правильно ли она поступила. Маленькая дочурка, зачатая как раз накануне Исхода из Алалии. Прощальный дар от моего любимого Виара!

Не я одна беременной ушла из нашего родного мира, были и другие. Но все, кто мальчиков носил, тут же выкинули. А в преждевременных родах на свет произвели только мертвых младенцев мужского пола. Видимо, так неисправный портал повлиял. И с тех пор только девочками беременели ведьмы, никак иначе.

Я вернулась в спальню, но сон не шел. Когда небо начало светлеть, снова вышла во двор. И как раз вовремя. Скрипнула калитка. В сером воздухе промелькнула тень.

– Стой. – Велела я, и она замерла. – Подойди.

– Госпожа. – Оборотень приблизился.

Глаза настороженно глянули на меня из-под густых бровей. Чует свою вину, окаянный.

– К стае сбегаешь каждую ночь? – спросила прямо, чего таиться.

– К ней, – глухо ответил. – Сердце зовет.

– Хочешь навсегда в животное воротиться?

– Сказал бы, что хочу, да неправдой это будет. – Тяжело вздохнул. – По-иному теперь все, будто проснулся я. Но… душа в клочья, как слышу вой своих.

Что ж, это ожидаемо. Хоть зверь, хоть человек, без любви жить не могут.

– Иди ложись и спи до обеда, – толкнула в его сторону заклинание дремы.

Зевая, оборотень ушел, а я начала плести сеть чар. Найти его стаю было несложно, приманить к поселению обманкой волчьего зова тоже оказалось легко. А потом все повторилось на камне Обращения. Тяжело дышащие оборотни вставали с него, послушно шли на омовение в озеро, одевались, а потом смиренно слушали меня, свыкаясь со своей новой ролью.

Их вожак встретил нас в воротах, обнял свою семью – теперь в людском обличии.

– Пора бы вам обзавестись именами, – спохватилась я. – Нарекаю Хэнком тебя, первый оборотень, жену твою отныне зовут Сара.

Они слушали меня, не в силах разомкнуть руки. Сбитые с толку, ошеломленные, но крепко держащиеся друг за друга. Чтобы быть вместе, какие бы каверзы не подкинула судьба.

А она, причудливая, именно этим и занялась.

Мы прожили лето – жаркое, но урожайное, встретили осень – ярко раскрасившую все вокруг, и приготовились к приходу зимы. Вернее, нам, самонадеянным, казалось, что мы готовы – ко всему. Но этот мир с легкостью развеял нашу уверенность, будто туман поутру.

В то утро я проснулась будто от толчка в грудь. Думала, что молоко переполняет груди, пора кормить крошку Сильвию. Но нет, дело было не в этом. Сердце сжалось, словно кто-то ударил Силой и теперь выкручивал мою собственную энергию на себя, выкачивая ведьмовскую мощь. Что такое?

– Матушка, что происходит? – в спальню ворвалась Лавия, тоже держась за грудь.

– Не ведаю сего, дочь.

Я села на кровати, прикрыла глаза и погрузилась в себя. Взбунтовавшиеся чары открыли мне правду: виной всему было первое дитя оборотней, этим утром покинувшее чрево матери.

Сара родила Хэнку сына – крепкого, желтоглазого мальчугана. Который дорого стоил ковену. Малыш оттянул часть наших родовых сил, так легко, как высасывал молоко из груди матери.

Не доглядела. Я, Верховая ведьма, упустила из виду такую вероятность, подвела ковен. Этот мир снова преподнес неприятный сюрприз. Что ж, ошибки надо исправлять!

***

Они улыбались. Все трое: Сара, лежащая на кровати, прижимающая к груди ребенка, Хэнк, сидящий рядом – с тем самым неописуемым выражением лица, которое бывает у мужчин, когда они впервые смотрят на свое дитя и пытаются свыкнуться с мыслью о том, что теперь являются отцами, и сам малыш – желтоглазый крепыш.

– Вознесем хвалу Богине за это чудо! – сказала я, хотя думала совсем о другом. – Пусть растет здоровым ее дар.

Который вытянул из ковена хоть и небольшую, но ощутимую часть сил.

– Благодарим вас, Верховная ведьма, – хором ответили родители.

– Отдыхайте.

Я вышла из их дома, и на меня тут же напала дочь.

– Ты так все и оставишь, мама?! Дашь этому существу жить?

– Это всего лишь ребенок, Лавия.

– Это отродье оборотней, которое существует за счет наших сил!

– Успокойся.

– Не верю своим глазам! – дочь сжала кулаки. – Только не говори, что позволишь им размножаться!

– Это мне решать, – я отошла от нее и направилась к дому.

В чем-то моя жестокая дочь все же была права – если позволить оборотням плодиться, каждое их дитя будет уменьшать силу нашего ковена, пока та не сойдет на нет. Так не пойдет. С другой стороны, инстинкт воспроизведения силен, это отличный инструмент для управления нашими слугами. Только пользоваться им следует умело и осмотрительно.

Все обдумав, я провела ритуал, который сделал оборотней бесплодными. Теперь беременеть они могли только после моего разрешения и проведения специального обряда. Отныне силам ковена ничего не угрожало. А оборотни стали шелковыми, чтобы тяжелым трудом и послушанием заслужить право стать родителями. Теперь они были готовы на все – ради возможности обнять свое дитя.