Мне нельзя тебя любить, оборотень

– Да не переживайте, я никому не скажу. О том, что они у вас розовые, с белыми кружевами.

– Что тебе здесь надо? – понимая, что мое лицо красное, как пальцы после чистки свеклы, спросила я.

– Зашел спросить, не нужно ли еще дров?

– Ты же недавно охапку притащил.

– А воды натаскать?

– Нет.

– Тогда, может, хлебом угостите?

– Ой, его же в печь пора сажать! – вскрикнула я и, тщательно вымыв руки, подошла к колобкам.

Да, настоялись и приподнялись, как надо. Открыла заслонку печки, ее нутро дыхнуло мне в лицо жаром. На секунду застыла, любуясь, как по алым углям идет волна перелива – сияют, как драгоценные каменья! Потом взяла кочергу и безжалостно разбила красоту, которая тут же недовольно начала швыряться во все стороны искрами.

В ответ я бросила щепотку муки на дальнюю стенку и кивнула сама себе, увидев, что та не вспыхнула, обугливаясь – значит, температура самое то. Что ж, колобочки, прыгайте в печь! Подхватила формы ухватом и усадила в пузо печки.

– Жарьтесь, парьтесь, выпекайтесь, ни на что не отвлекайтесь, – пробормотала вполголоса присказку Нины и вернула заслонку на место.

– Споро как у вас выходит, – одобрил оборотень. – Любо-дорого поглядеть, как вы работаете!

– А тебе лишь бы самому не работать! – покачала головой, глядя на оборотня. – Ты почему еще здесь? – взяла тряпку и плюхнула в ведро.

– Что ж сразу гнать-то? – он опасливо покосился на мои руки, когда начала отжимать ее. – Вдруг сгожусь на что?

– И на что же?

– Приходите в полдень на поляну к камню Обращения, – прошептал, подойдя ко мне вплотную.

– Еще чего! – фыркнула и указала ему на дверь. – Иди уже, а то скоро Нина придет обед готовить, схлопочешь у нее.

– Да нееее, – отмахнулся, – она добрая, просто шумливая. – Приходите, Сильвия, я ведь ждать буду!

Резко развернулся и ушел. Вот чего ему от меня надо, а?

Глава 7. Камень обращения

Сильвия

Отложила в сторону нож, раздраженно пнула целый таз очищенной картошки. Что ж такое, никак не могу прекратить думать об этом оборотне! Злясь на себя, притопнула ногой и закусила губы. Ведь глупо же, глупо! Заинтриговал, а я и рада стараться, дура! Поди, хохочет над юной ведьмочкой, за пузо держась, чтобы пупок не развязался!

Уж лучше хлебом займусь, поди, поспел как раз. Взяла ухват и вытянула из печного нутра первую форму. Ох, аромат-то какой, сразу слюнки потекли! И корочка как надо, золотистая, не треснутая, матовая. Красота, да и только!

Шлепнула «первенца» на стол, натянула рукавицы, достала хлебушек из формы и постучала ладонью по дну. Глухой звук, правильный, как Нина говорит. Удовлетворенно кивнула – готов, и принялась метать на стол остальные ковриги. Выложила в длинные рядки их, тщательно укутала полотном. Хлебу время надобно, он внутри еще допекаться будет, к завтрашней утренней трапезе как раз дойдет до готовности.

А ведь и все. Я внимательно оглядела кухню, но к чему придраться, не нашла. Все на своем месте, пол и столы сияют, посуда перемыта, залитая водой картоха ждет Нину. Дела закончились. При всем желании нечем больше заняться. Вышла на улицу. И, как назло, солнце как раз в макушку ударило – полдень!

Хорошо, схожу к камню, чтобы не думать потом, чем же оборотень удивить хотел. Что в этом такого? Заодно и ягод малышке Дженни наберу, Лавия ее не пускает в лес со старшими, а тем велено все, что соберут, в заготовки пускать. Оно и верно, конечно, лютыми зимами сушеные ягоды ой как пригодятся. Но племяшке пару горстей всего и надо, ребенок ведь.

Я сняла косынку, распустила волосы, пусть солнышко их гладит, приятно, и зашагала к роще. А вот и камень Обращения – сияет под солнцем, прозрачный почти. На нем матушка с другими ведьмами сотворила первого оборотня. А потом и других. Подошла к нему, прикоснулась – даже под солнечными лучами все равно ледяной!

– Удивительно, правда? – раздался над ухом слишком хорошо знакомый голос.

– Ты меня этим удивлять вздумал? – фыркнула, обернувшись, и постаралась на него снисходительно посмотреть.

Но утонула в желтых глазах, полных искорок. Никогда таких не видела! Как вообще так получилось, что я не знакома с братом Катерины, ведь моя прислужница его родная сестра? Конечно, парням и близко подходить к нашим домам без разрешения запрещено, но все же рядом живем.

– Нет, госпожа, кое-чем другим. – Сделал шаг назад и поманил за собой.

Нахмурилась, но подошла к нему. Стоит против света и улыбается! Чего удумал, пакостник? Не успела задаться этим вопросом, как оборотень резко шагнул ко мне, схватил за руку и крутанул – чтобы оказалась спиной к нему. Ах, так? Внутри полыхнула злость, ладони сами по себе налились Силой, запылали, будто в пузо печи их сунула.

А потом все это одним ударом во все стороны от тела спружинило, упругой волной отшвырнув парня от меня – прямиком к камню Обращения! Он впечатался в него спиной и затих. Ой.

– Себастьян, ты живой? – подбежала к нему, упала на колени и затормошила его, уронившего голову на грудь.

– Вы запомнили мое имя? – пробормотал и тут же улыбнулся.

– Что в этом такого? Имя у каждого имеется. – Смущенно отвела взгляд, а потом вспомнила, что оборотень сделал, рассвирепела и стукнула его по ноге. – Лучше, скажи, что творишь?!

– Проверяю, есть ли в вас магия, госпожа Сильвия.

– Да кто ты такой, чтобы… – задохнулась от злости.

Вскочила и с трудом удержалась, чтобы не пнуть гада. Способности чаровницы – это же настолько интимное! Как он посмел в это лезть, что возомнил о себе?

– Оборотню ли судить о Силе ведьмы?!

– Вы правы, – наглец поднялся, покачнулся и помотал головой. – Просто думал, что вы перед госпожой Лавией из-за ее Силы робеете, ибо своя хилая. Но эксперимент показал, что это не так. Следовательно, дело не в этом.

– Ну, и в чем же тогда, по-твоему, дело? – спросила раздраженно.

Слова-то какие знает, надо же! «Эксперимент», «следовательно»! Стоит тут передо мной, умничает!

– В том, что вы и мысли не допускаете, что может быть по-другому.

Замолчал, глядя в мое лицо. И вся злость испарилась. Озадаченно пожала плечами. Да, он прав, никогда и в голову не приходило, что между нами с Лавией могут быть простые сестринские отношения, без ругани и оплеух. Не могу такое представить, честное слово!

– Если не начнете защищаться, ничего не изменится, – тихо добавил Себастьян.

Тоже правда. Но с какого перепуга он в это лезет?

– Да, это не мое дело, – словно прочитав мысли, кивнул оборотень. – Этим матушка ваша должна была озаботиться. Но ее почему-то вовсе не волнует то, как старшая дочь обращается с младшей. – Он пытливо глянул на меня. – Отчего так?

А я ведь ни разочка не думала об этом, никогда! Правда, почему? Какие-то слишком уж серьезные и сложные вопросы задает это парень.

– Мама – Верховная ведьма, у нее забот навалом, некогда дрязгами между сестрами заниматься, – ответила с каменным лицом, а сама почувствовала, как в сердце кольнула обида.