В поисках Лунной царицы

– Профессор Вайс, – представилась она Питеру громко и решительно, протягивая руку. – Предъявите ваши полномочия по миссии.

После короткой проверки документов археолог решила познакомиться со всей командой.

– Профессор Вайс, – говорила она, протягивая каждому два пальца, обтянутых чёрной кожей перчатки.

Скандализированный её учёной степенью, доктор Гафф шаркнул, представляясь:

– Гафф, просто Гафф.

– Старший помощник, доктор Гафф, – поправил его Питер.

– Наслышана вашей теорией равенства анигиляционных скачков, – произнесла профессор, и все услышали металлический немецкий акцент в ее голосе, – считаю ее полным бредом.

Доктор Гафф, впервые изменив своему остроумию, спал с лица и в первую минуту не нашёлся что ответить на столь безапелляционное заявление.

– Мы с вами поспорим, а пока разрешите мне заняться погрузкой, – продолжила Вайс, помахивая, словно хлыстиком, гравитационным устройством для поднятия тяжестей.

Команда переглянулась.

– Хорошо, что только до Луны, – певуче протянула Ванесса.

Через полчаса профессор Вайс уже по-хозяйски расположилась в лучшей каюте «Клементины».

– Ну и развалюха у вас, – заявила она во время обеда, когда вся команда и гости собрались за одним столом. – Дотянет до места?

– Надеюсь, – холодно сказал Питер, – если только в УНА не хотели от вас избавиться.

Вайс не пожелала замечать иронии.

– Вы – мой четвёртый корабль. Остальные три находятся под руководством моего помощника, мистера Лавендиша, и полностью отданы под транспортировку оборудования и членов моей группы. Основная её часть, правда, уже ждёт меня на Луне. Местный исследовательский центр по изучению спутника согласился помочь. «Клементина» же доставит только меня и самое ценное из моего груза – тончайшие приборы.

Питер заметил, что слова «мой, моё, мои» повторяются в лексиконе профессора весьма часто.

– Приборы для чего? – недоверчиво поинтересовался доктор Гафф.

– Для археологических исследований, конечно. Странный вопрос, для чего же ещё? – Вайс пожала плечами.

– Лунная археология! Подумать только! – вставила Ванесса не без ехидства. Уж кто-кто, а она-то, испытанная в полётах, прекрасно знала, как УНА умеет маскировать задания, особенно военные. Да и не похожа эта профессор Вайс на учёную даму, скорее уж её место в строю.

– По Луне что, бегали динозавры? – наивно поинтересовались близнецы.

Но профессор приняла их неосведомлённость за сарказм и сердито сдвинула брови.

– Динозаврами занимается палеонтология. Я же исследую человеческую цивилизацию и её наследие. Кроме того, я обязана поставить вас в известность, что моя миссия секретна, именно поэтому я выбрала косморазведку, а не лечу на грузовом судне.

Питер подумал, что военный корабль куда больше подошёл бы манерам профессора Вайс.

– Вы сказали, человеческую цивилизацию? Неужели на Луне кто-то жил до нас? – удивилась Ванесса.

– Конечно! – тут же встрял старший помощник, напирая на букву «Ч». – Лунатики.

Скрестив руки на груди, Питер с интересом наблюдал перепалку. Всё, что имела в виду Ванесса, заботило и его. Профессор Вайс что-то скрывала, это было ясно.

Столкновения начались на следующий же день, когда стало понятно, что гостья категорически против прокатиться до Юпитера.

Дело в том, что нетерпеливые в работе Боб и Доб уговорили Питера во что бы то ни стало проверить двигатели «Клементины» на разгон. Делать это на расстоянии Земля – Луна, да ещё с выходами на обе орбиты, не имело никакого смысла для сверхскоростных установок близнецов – слишком маленькая дистанция. Братья предложили Сатурн, Рейкир – Марс, сошлись на Юпитере.

Будь Питер постарше и поопытнее, он наверняка поостерёгся бы отклоняться от курса миссии – мало ли что может случиться в пути. Но молодость и жажда приключений победили слабый голос осторожности. Кроме того, отец говорил ему, как важна в экстремальных ситуациях отличная работа двигателей, их манёвренность, наполняемость и тому подобные характеристики.

Но профессор Вайс этого не знала и не хотела знать.

– Мы летим на Луну и только. Ваша миссия, капитан Рейкир, указана в задании ясно, и вы не имеете права менять её по своему усмотрению, – отчеканила непреклонная дама.

Ванесса, которая первоначально была против прогулки до Юпитера, услышав аргументы, а главное, тон Вайс, встала на сторону капитана.

– Да, но в задании не сказано, какой курс нам выбирать, это право капитана, – заметила она.

– Вы, может быть, не поняли, – гнула своё возмущённая профессор Вайс, и тонкие губы её надменно изогнулись, – моя миссия топ-секретна.

– Тем важнее полётные характеристики, не так ли? – не сдавался Питер.

– Но вы меня задерживаете!

– Профессор Вайс, мы ценим ваши заслуги в археологии, но на «Клементине» я капитан, – сказал Питер, отчаянно покраснев, – здесь только я и мои помощники прокладывают курс. Вам надо быть на Луне в срок, оговорённый заданием, – вы там будете. Ну а решать, как это случится, предоставьте нам.

Во взгляде доктора Гаффа промелькнуло что-то похожее на уважение.

Был дождливый день, и прогноз погоды не обещал прояснений, когда «Клементина» собралась «поднять паруса» и покинуть привычный мир ради неизвестности космоса. Вся команда с трепетом рапортовала на мостике перед отлётом, чтобы получить последние указания и посмотреть друг другу в глаза. Каждый спрашивал соседа: «Могу ли я доверять тебе?», ведь впереди сложная и часто опасная работа, которая потребует от людей самоотверженности и выдержки.

«Клементина» стартовала ровно в девять часов утра по Гринвичу и взяла курс на околоземную орбиту. Волшебные двигатели молчали до времени, когда корабль сможет выйти на открытый простор. Так что старушка гремела и кряхтела, неторопливо переваливаясь с крыла на крыло, пока преодолевала земную атмосферу. То и дело мимо проносились суда, большие и маленькие, быстрые и не очень, новенькие с иголочки и штопаные развалюхи, похожие на «Клементину». В околоземном пространстве кипела жизнь.

Паря над голубыми с жемчужной поволокой просторами, «Клементина» успела сделать два витка вокруг планеты, прежде чем центр полётов УНА дал добро на выход в открытый космос. Слегка дрожащей рукой Питер нажал на рычаг ускорителей. Раздался громкий хлопок, всю рубку управления заволокло сизым дымом, а когда капитан и Ванесса смогли наконец прокашляться и стряхнуть с себя фиолетовый, неведомо откуда взявшийся пепел, то оказалось, что «Клементина», легко миновав околоземное пространство, приближалась к Луне, до которой в прежние времена было три дня лёта. Новые двигатели работали как часы. Больше не было слышно ни скрежета, ни визгов старой обшивки, не ощущалось ни малейших толчков. Легко раздвигая космические волны галактики, корабль плавно нёсся к цели.

За спиной Питера послышались аплодисменты и чихание. Чихала Васика, мгновенно шмыгнувшая прочь с плеча старшего помощника Гаффа, появившегося в рубке. Доктор не мог позволить себе явиться вовремя к началу полёта, а мудрая Ванесса уговорила Питера дать ему время привыкнуть к новой команде. И хотя факт нарушения дисциплины был налицо и представлял собой нечто совершенно недопустимое по уставу о полётах, Питер решил, что, если весь предыдущий опыт общения других капитанов с Гаффом не принёс желаемого эффекта, он, как старший по званию, обязан найти альтернативное влияние на помощника. Что толку было конфликтовать и командовать, если доктор Гафф, как в том уже успел убедиться капитан Рейкир, абсолютно игнорировал как первое, так и второе и с большим удовольствием сидел на губе в случае наказания. По-видимому, плоды педагогических усилий Питера увенчались некоторым успехом, раз первый помощник самолично явился в рубку наблюдать за отлётом.

– Браво! Оказывается, мы умеем летать, – констатировал доктор Гафф.

– И не хуже других! – воскликнула Ванесса, ласково глядя на братьев, явившихся за своей порцией одобрения.

– Саито звать всех ам-ам суси. Потом читать танка, славить лодка, – раздался голос кока по внутренней связи.

Со времени его жизни на корабле Саито слегка поднаторел в общем языке.

– Что-что? – не поняли Боб и Доб. – Что славить?

– Наш повар хотел сказать, что сначала завтрак, а после намечается творческий конкурс. Каждый обязан сложить прекрасное пятистишие в честь первого полёта «Клементины», – пояснила Ванесса.

– Ты понимаешь по-японски? – от удивления глаза братьев стали круглыми.