Южное солнце-5. Невечернего света звездою зажгусь…

Южное солнце-5. Невечернего света звездою зажгусь…
Елена Ананьева

Антология «ЮЖНОЕ СОНЦЕ-5. Невечернего света звездою зажгусь» представлены произведения шести известных поэтов, прозаиков и драматургов из России, Болгарии, Израиля, Канады, Чехии, Франции. Их имена на слуху: Татьяна Аксёнова, Тамара Алексеева, Дмитрий Аркадин, Михаил Блехман, Елена Лань, Софья Оранская. «Поэзия – моя держава, Я вечный подданный ее.» Эти строки Михаила Светлова каждый может отнести к себе. Они отражают подбор произведений в антологию писателей из разных уголков планеты. Не только в поэзии, а во всех жанрах творчества – колорит мест под солнцем, где рождаются строки. Небывалый расцвет национальных традиций в литературе и искусстве, соприкасаются в мировой культуре и взаимовлияют, перетапливаясь в Золотом котле её Величества Гармонии. И вновь предстают перед главным арбитром – читателем. Приятного чтения.

Татьяна Аксёнова

Тамара Алексеева

Дмитрий Аркадин

Михаил Блехман

Елена Лань

Софья Оранская

ЮЖНОЕ СОЛНЦЕ-5

НЕВЕЧЕРНЕГО СВЕТА ЗВЕЗДОЮ ЗАЖГУСЬ…

Автор и редактор Елена Ананьева, Украина, Одесса – Франкфурт, Германия

Елизавета Долгорукая, Гамбург, Германия

Обложка картина Ван Гога – «Солнце»

ПРИЛЮДИЯ

Татьяна Аксёнова, Россия – Болгария

«А я невечернего света звездою зажгусь
В той келье, чей луч или ключ боготечностью соткан.»

«Песчаное дно и побитые камни…
Где море должно быть – дорога легка мне.
Титаны у Бога – хранители брега.
А я ищу человека!
Полон подол молодильных яблок,
Левый рукав – мёртвой воды, правый – живой.
Титаны камнями застыли, озябли —
Обрызгаю их с головой!
Их телами написано имя Бога
На греческом? На санскрите?
Я им говорю: «Отомрите!»
Пред ними замру: «Говорите!»

Елена Лань, Чехия

«Лукашик скулився на кульочку з паперовими серветками у кошику для пiкнiка. Чи правильно вiн робить, iдучи з Алiною в гори? Вiн же тепер вибухiвка сповiльненоi дii! Пiсля того, як домовичок вiддав хворiй Алiнi свою вдачу на рiк, дiвчинка миттево одужала, та вiдтодi i дня не минуло, щоб чогось не трапилося. Скiльки вечерь згорiло, поки Лукашик не почав ховатися вiд господинi у ваннiй. ВІН – ДОМОВИК! І у ваннiй… Як шкодливе кошеня… Домовичок сумно рюмснув…

Його покликання стежити, щоб в домi було все до ладу – i на тобi. Нi, вiн нi на мить не пошкодував про свiй вчинок. Алiнка в них така розумничка! Та й батьки наче на свiт народилися, коли забрали донечку з реанiмацii. Лiкарi казали, що такого в них ще не було. Справжне диво! А «диво» тепер не знае, де голову прихилити, само себе боiться. От вчора сидiв у ваннiй, за пралькою, до стiнки сперся, – i розетка спалахнула. Слава Богу, господар вчасно помiтив. А якби нiкого в домi не було? Вiд таких думок шерстка на спинцi домовичка змокла. От вiн i вирiшив не залишатися у квартирi на самотi. Можна було б на сходовiй клiтцi до вечора пересидiти, але там лiфт, – теж штука для людей небезпечна… А на вулицi – автiвки… Уууу…»

Чарiвний пiкнiк

З циклу «Невезучий домовичок»-2

Тамара Алексеева, Россия

«В институте жили богатыри с румянцем во всю щеку. С голубыми, изумрудными, карими глазами. Оранжевые, синие, алые майки, кеды, кроссовки всех цветов. И они, эти молодые, смеющиеся парни улыбались мне, что-то напевая или декламируя. А может, они на ходу сочиняли стихи. Меня поражала необычайная жажда жизни, царящая в этом здании. Теплыми воздушными узорами она была вплетена повсюду: в стены, окна, дыхание студентов. Я захотела к ним, быть с ними, сидеть у костра, у реки, возле гор. Под звездным небом, жарким солнцем, полная сладостной истомы, бурной страсти. И горланить песни, дурачиться, нести ахинею. Разодрать в клочья черное платье, перекрасить волосы в розовый цвет, напялить на голову зеленый колпак. Господи, да я всегда, во все времена была заводилой, лидером, авантюристкой! Во мне вновь зазвучала давно забытая барабанная дробь, первобытная музыка жизни, которую я так легко забыла, беззаботно предала…»

Дмитрий Аркадин, Израиль

«Кощей Бессмертный зовёт:

– Степаныч! Слышь, Степаныч! Выгляни на секунду!

Дверь отворяется. В проеме полное и красное лицо заведующего баней Петра Степаныча, позванивая в руке связкой ключей:

– Ну, чего тебе, Коша? Может, пивка принести? Баварское завезли, финское есть.

Кощей Бессмертный:

– Потом пивка. Принеси лучше веничек березовый. В парилку полезу.

Петр Степаныч:

– Нет веничков, дед. Кончились. Была еще позавчера парочка, так и ту недавно исхлестали на себе двое аллигаторов.

Кощей Бессмертный с возмущением переспрашивает:

– Олигархов что ли? Ну, дожили! Чтоб в деревне Березовка не было березовых веников! При Советской власти такого не случалось! Зато пива у вас теперь импортного хоть залейся!

Петр Степаныч:

– А то ты, Коша, не знаешь! Нынче идешь в баньку – настругай веничек. У нас даже в школу учитель свой кусочек мела тащит, а директор – свой глобус. Сам видел.

Скрывается за дверью. Кощей Бессмертный, недовольно ворча, плотней завернувшись в простыню, направляется в парилку.»

Из пьесы «Нечистая сила в бане, или Эмиграция»

Михаил Блехман, Канада

Она

Из рассказа

«Если вы меня читали… Изменю «если» на «поскольку» и прошедшее время – на настоящее, ведь вот же, читаете. Кстати, спасибо, это со мной случается нечасто.

Итак, поскольку вы меня читаете, вам известна моя любовь к личным и указательным местоимениям и отсутствие пиетета к именам как таковым. Хорошо, что напомнил – теперь нам совсем просто будет общаться.