Золотой Лабиринт

Книжные полки все в пыли, уборку очень давно не проводили, значит, мужчина жил один.

Пепельница полна окурков, наверное, хозяин был излишне курящим, но ленивым или пожилым, раз нечасто выбрасывал мусор.

Саблин прошёл в кухню, осматриваясь, но не подметил ничего интересного и вернулся в комнату:

– Ну, что скажешь, Глеб?

– Покойному за пятьдесят, – Бойко стоял рядом с телом и записывал что-то в блокнот. – Зовут Николаев Николай Фёдорович. Причину смерти назвать пока сложно. Нужно вскрытие.

– Когда это случилось?

– Предварительно, говорят, смерть наступила сегодня.

– Что с татуировкой?

– Она на теле, сантиметров десять. – Глеб откинул брезентовую ткань и указал на грудь покойного, где Саблин увидел знакомую татуировку: две большие буквы – АА.

От возникшего напряжения следователь почувствовал сухость во рту.

– Я, когда увидел, сразу вспомнил про дело полгода назад, – сказал Бойко. – У того покойного антиквара тоже на руке были две буквы – АА.

Саблин кивнул.

– Тебе так и не удалось выяснить, что они значат?

Следователь покачал головой:

– Нет.

– Может быть, это общество Анонимных Алкоголиков? – Бойко улыбнулся.

Капитан хмуро на него посмотрел.

– М-да, прости, – Бойко кашлянул, поправляя очки.

Саблин заметил: младший следователь всегда поправлял их, когда нервничал или чувствовал себя неуютно.

– Смерть насильственная? – спросил капитан.

– Не могу сказать, нужно вскрытие.

– А почему решили, что это убийство?

– Соседка по лестничной клетке возвращалась домой и увидела открытую дверь.

– И?

– И вот, посмотри. – Глеб наклонился над телом и слегка повернул голову покойного.

Вокруг рта было много запёкшейся крови.

Саблин наклонился ближе, почувствовав горький запах изо рта покойного.

Цианид?

Свою догадку следователь решил пока не озвучивать. Надо дождаться экспертизы.

– И что?

– Ему отрезали язык.

– Тьфу ты! – Саблин поморщился. – То есть он умер, а потом кто-то отрезал ему язык?

– Да, но в обратной последовательности. Криминалисты говорят, сначала язык, а затем несчастный скончался. Судя по запёкшейся крови, он был ещё жив, когда язык удаляли.

– Понятно. – Саблин провёл рукой по волосам, ощущая колючий ёршик ладонью. В этот раз его очень коротко постригли. – Кто-то уже связался с родственниками?

– Нет ещё.

– Глеб, нужно сделать срочно. – Следователь опять начал ходить по комнате, приглядываясь ко всему. – Надо опознать тело и посмотреть, не пропало ли что-то из квартиры.

У окна стоял стол, заваленный книгами и журналами.

Саблин вытащил из кармана одноразовые перчатки, надел их и подошёл к столу.

– Хорошо, – кивнул Глеб, – всё сделаем.

– Возможно, это ограбление, так как нет компьютера, или бытовая ссора, хотя… чтобы ссора привела к отрезанию языка… хм, это надо постараться. – Следователь наклонился, что-то внимательно рассматривая на столе.

– Но удаление языка не приводит к смерти, – заметил Бойко.

– Вот именно. Может быть, у него случился сердечный приступ после того, как язык отрезали. Мужчина немолодой всё-таки, но…

Глеб Бойко внимательно смотрел на капитана, ожидая продолжения фразы.

– Но что-то подсказывает мне, это убийство. Преднамеренное убийство. – Саблин выпрямился и обернулся.

– Господи! – от неожиданности Бойко перекрестился.

Саблин держал в руке окровавленный отрезанный язык.

Глава 8. Москва. Среда. 08:00

Будильник неприятно затрещал у уха.

Филипп неохотно открыл глаза.

Сев на кровати, молодой человек позволил себе несколько секунд не вставать.