Вершина ярости

Испугалась!

А Зойка не испугалась. Потому что не могут кусочки стекла сами собой прыгать! Такого не бывает! И полтергейстов не бывает!

– Сидела я в комнате, телевизор смотрела, – дрожащим голосом рассказывала Валентина Ивановна. – Вдруг слышу – на кухне грохот. Прибегаю – а кусочки прыгают! И крышка от сковородки не пойми где! Унесли!

Зойка огляделась. На плите исходила паром открытая сковородка. Пахло тушеным мясом. Очень вкусно, между прочим, пахло, и Зойка невольно проглотила слюнки, потому что есть захотелось. И тут она увидела на полу какую-то странную круглую штуку. Металлический ободок.

И сразу все стало ясно!

– Крышку паром сбросило, – сказала Зойка спокойно. – Вон ободок валяется, видите? А под столом – ручка от крышки. Сама крышка разбилась на кусочки. Кусочки были раскаленные, сейчас они остывают, и эта энергия заставляет их двигаться. Остынут – и успокоятся. Это просто физика!

Мама облегченно засмеялась:

– Умница ты моя!

А Валентина Ивановна сказала:

– Тебе в ученые надо. В эти, которые все объясняют. Приходили ко мне такие… В пол к вам из подвала не подвальник стучит, а бомжи развлекаются, и не привидения это, а машины мимо проезжают, ну, свет фар и пробегает по стенкам, и не рычит кто-то у вас в стене, а просто в канализации воздушные пробки с водой сталкиваются… Все у них просто: физика и химия! Вот и тебе к ним надо!

Зойке показалось, что Валентина Ивановна на нее обиделась. Наверное, ей было жалко, что на кухне не «полтегес». Может, ей просто нравилось бояться – так же, как Юлечке Комаровой?

Можно спорить, что Юлечка, когда постареет, станет похожей на Валентину Ивановну. Таким людям никакая наука, никакой технический прогресс не помешают страхи себе выдумывать. Юлечке, например, будет казаться, что из компьютера вирусы выскакивают и по комнатам бегают. С нее станется!

Зойка представила, как за Юлечкой гоняется какой-нибудь троян или многовекторный червь, и засмеялась.

И в это время кто-то громко закричал во дворе. Кажется, там здорово скандалили.

Зойка вскочила с постели, направилась было к окну – посмотреть, что вообще происходит, но тут в ее комнату вошла мама – самая обыкновенная, как всегда, в шортах и майке (каждое утро она бегала в парке Кулибина), нормальная мама без этих ужасных лисьих перчаток, в кроссовках, без коровьих копыт, с которыми приснилась Зойке, и сказала:

– У нас не дом, а театр абсурда! В нашем подъезде исчез мусорный контейнер. Дворник еле-еле нашел бак за гаражами. Причем совершенно чистый, словно его вымыл или вылизал кто-то. Ты представляешь?!

И, выразительно закатив глаза, мама ушла в ванную.

Сон мигом сдулся, как воздушный шарик, и вылетел из головы.

Вспоминать его Зойка не старалась. А кто бы старался на ее месте?!

К тому же ей нужно было кое-что немедленно сделать. Совесть добилась-таки своего!

Зойка деловито глянула на часы, хотя и так знала, что сейчас половина восьмого. Мама всегда именно в это время возвращалась с пробежки, потом долго стояла под душем, потом начинала ужасно спешить, чтобы не опоздать на работу, но все равно опаздывала.

Так, минут тридцать ей точно будет не до дочки, можно многое успеть!

Зойка мигом оделась, сунула ноги в тапки, залетела в туалет, потом плеснула в лицо водой на кухне, в прихожей провела щеткой по волосам и выскочила на площадку. Занесла руку над звонком квартиры напротив, потом спохватилась, что самое главное-то позабыла, вернулась, выхватила из-под подушки медальон, который ну буквально жег ей руки и на который она уже просто смотреть без стыда не могла, сунула его в карман и, снова подскочив к квартире Константиновых, позвонила.

Конечно, это невежливо – еще восьми нет, а она рвется к посторонним людям. Но если вас всю ночь мучила совесть – тут, знаете, не до вежливости.

Не до политесов, как говорит бабушка, бросая трубку, когда ей звонит ее подруга детства, которая может говорить без передышки несколько часов, а может, даже и суток, вовсе не ожидая ответа от того, с кем говорит!

Зойка аж подпрыгивала от нетерпения – так ей хотелось поскорей отдать Константинову медальон. Она решила соврать, что нашла его во дворе, а про бумажки, которые лежали внутри, упоминать даже не будет. Если Костя спросит, где бумажки, Зойка сделает огроменные глаза: мол, знать ничего не знаю, ведать не ведаю, все так и было!

Двери не открывали очень долго.

«Вот же спят Константиновы! – начала злиться Зойка. – Вот же дрыхнут! Такую драгоценность потеряли – и в ус не дуют! А я мучайся! Сейчас мама хватится меня и прицепится, что я тут делаю, а пока ей все объяснишь, спятить же можно!»

Она уже смирилась с мыслью, что придется уйти ни с чем, когда за дверью раздались неуверенные шаркающие шаги, а потом слабый старушечий голос спросил:

– Кто там?

– Ой, извините, – чрезвычайно вежливо проговорила Зойка, – извините, что так рано вас беспокою, мне бы Костю на минуточку.

– Кого? – переспросила старуха. – Какую кость?

«Глухая тетеря!» – мысленно усмехнулась Зойка.

– Да не кость! Костю мне надо! Константина Константинова!

Щелк-щелк, замок открылся, на пороге показалась старушенция – на вид лет сто или около того, вся седая, сгорбленная, будто крючок, в каком-то ужасном халате, в каких ходят только старухи, да поверх халата она еще и меховую жилетку напялила.

В такую жарищу – меховую жилетку! Наверное, ей и в самом деле сто лет, если уже и кровь не греет.

– Не возьму я в толк, кого ты ищешь, дитятко, – прошамкала она, глядя на Зойку утонувшими в морщинах тусклыми глазками и делая к ней неуверенный шажок.

От старухи пахло как-то странно – вроде бы мокрой известкой.

Может, она кухню с утра пораньше белила?

А почему бы и нет – не спится, вот и белила.

Куда более странно было другое. Мама говорила, здесь только двое живут, отец и сын, а еще старуха какая-то оказалась. «Хотя, наверное, это их старуха, – подумала Зойка. – Бабка Костина в гости пришла и осталась ночевать. Или даже прабабка. А может, и вовсе прапрапра…»

– Я ищу Костю Константинова, – повторила Зойка, но в это время высокий лысый дядька в ужасных, обвисших, линялых трениках выглянул в коридор из-за старухиной спины и буркнул:

– Мамаша, зачем вы кому попало двери открываете? А ты, подруга, мотай отсюда, чего приперлась со всякой ерундой ни свет ни заря, нету тут никаких Константиновых, тут Страховы живут давным-давно.

– Как нету Константиновых? – изумленно переспросила Зойка. – Как Страховы?

– Как-то так, через пятак, – ехидно ответил лысый, потом зевнул во весь рот, показав сплошь железные зубы, протянул руку, втащил старушонку в квартиру и захлопнул дверь перед Зойкиным носом.

Она немножко постояла на площадке, разглядывая дверь.

Это была та самая дверь, откуда выходил Костя.

Что за ерунда?!

Объяснение ерунде могло быть одно. Дядька просто пошутил, на самом деле он родственник Константиновых. И тоже ночует у них.

Хотя… на шутника он не похож. А старуха – еще меньше. В ее возрасте, наверное, вообще не до шуток.