Анатомия подсознания

моя душа – остывший дом.
И непослушное перо,
дрожа, царапает бумагу,
что жадно впитывает влагу.
Букв раскаленное тавро
стремится свой оставить след,
но оставляет только раны.
И чертит жизнь меридианы
из поражений и побед.
Идут на цыпочках за мной
ночей бессонных вереницы,
чтобы под утро раствориться
в воде холодной дождевой.

Птица кричала в ночи

Птица кричала в ночи, словно плакал ребёнок.
Был её крик биссектрисой предутренней тьмы —
так же незрим, так же варварски тонок и звонок.
Мы же, как рыбы, прозрачны и глухонемы,
бьём плавниками песок, не находим отдушин,
тупо всплываем на свет, про опасность забыв.
Где-то порядок в природе нарочно нарушен.
Лёгкие – в клочья. Уходим без вдоха в отрыв
слепо на голос чужой, не заметив границы.
Как в теореме: две равных на «после» и «до».
Всё распадается, чтобы опять повториться.
Птица кричит перед тем, как покинуть гнездо.

Сон

Я, засыпая, моря шёпот слышу.
Канва ресниц впускает лунный свет,
И он течёт по раскаленной крыше,
Сплетая слог в причудливый сонет,

Мой сон рождает лабиринт иллюзий.
И не понять, где меж мирами грань.
Нанижет ночь колье из звёздных бусин
На тонкий луч, у душ сбирая дань.

Я вижу мир в глазок калейдоскопа —
В нём каждый миг меняется узор.
И голосов тревожные синкопы
Сбиваются с минора на мажор.

Я слышу море. Слышу шорох ветра,
Дыханье бабочки, что села на цветок.
Не подчинить законам геометрий
Внутри меня идущий нервный ток,

Не причесать удобною гребёнкой
И под аршин один не подогнать.
Уснуло море чутким сном ребёнка,
Чтоб через час штормами ночь взорвать.

Мотылёк 2020

Крепко привязана к древку
мира жестокого суть.
Я мотылька-однодневку
в тёплой ладони несу,

остро от каждого шага
лёд разломив на куски.
Вместо обычного флага
крылья растут из руки.

Я в мотылька превращаюсь,
чтобы повыше взлететь.
Неба колышется парус,
Солнце раскинуло сеть.

Я поднимаюсь всё выше,
крылья обжечь не боясь.
Снизу стекает по крышам
мира безумного грязь.

Тонут дома и машины,
улицы и города,
женщины и мужчины,
умные и кретины.
Нет у планеты вакцины —
в этом-то вся беда.

Крылья сгорают – к счастью,
кругом идёт голова.
Я распадаюсь на части,
на слоги и на слова.

Им до безумия тесно
в карцере этом земном.
А я через год воскресну
сиреневым мотыльком.

Жадная вода

Откроются небесные врата
над утомлённой, выжженной землёй.
И потечёт, живительна, свята,