Анатомия подсознания

Будет хранить нашу память о лете.

Книги, поверьте, в огне не горят.
Если у мастера творческий голод.
Пеплом слова его в небо летят,
Там им подарит бессмертие Воланд.

В день, когда наша с тобою любовь
Снимет устало протертые берцы,
Пепел прощальных осенних костров
Замаскирует раны на сердце.

Эта зима холоднее всех зим.
Но тосковать от разлуки не надо.
Бросим поленья в потухший камин,
Пепел весною взойдёт виноградом.

«Что же горит так внутри и вот-вот взорвётся…»

Что же горит так внутри и вот-вот взорвётся,
Брызнет неистово лавой и потечёт?
В каждом из нас своё утомлённое Солнце,
Светит пока оно ярко и горячо.

А в глубине по Вселенной летают звёзды
И распускают на пряжу хвосты комет.
Ты поливай свою розу, пока не поздно —
Завтра остынет светило, померкнет свет.

Кто-то взошёл в зенит, только ты в надире.
Сфере небесной нужен баланс во всём.
В каждом из нас такие чернеют дыры!
На миллион квадратов их рассечём.

Нашим планетам давно не хватает принцев.
Высохли розы, вымер последний лис,
Чучела вместо прежних живых зверинцев.
Космос внутри качнулся, потом завис.

Мы Магеллановым облаком страхи накроем,
Зная конец неизбежный в плену Андромед.
Если прислушаться, где-то внутри шумит море.
Значит, мы живы ещё и увидим рассвет.

Москва – Петушки

Венечке

Сажусь в электричку Москва-Петушки.
Озябшие ноги в промокших сапожках.
За мутным окном шпалы, словно стежки,
и город приколот поломанной брошкой
к семи пресловутым холмам.
…Напиться бы в хлам.

От книг остаются одни корешки.
От жизни и вовсе – бессовестно мало.
И мне говорят: «Поезжай в Петушки!»
Там можно, по слухам, начать всё сначала.
Проехав Купавну, бухнуть,
чтоб вычленить суть.

А в тамбуре ангел, не пойман – не вор,
под перьями прячет стыдливо погоны.
Забвенье разлить, словно сладкий кагор,
дрожащей рукою в привычный граненый,
всегда на троих, он спешит.
Исчерпан лимит.

Играет гармошка какую-то блажь.
Идёт, как мессия, оборванный нищий.
И думаю, может, закончить вояж,
шагнув на случайный перрон в Омутище?
Пусть пишут другие стишки
про чёртовы Петушки.

«Эта луна, как и мир, молода…»

Эта луна, как и мир, молода.
Нам не открыли Америк.
Море сожрало мои города,
Выплюнув кости на берег.

Так и белеют. И прячут пески
Остов забытого счастья.
Мы бесконечно с тобою близки
И вместе с тем безучастны.

Ноздри щекочет запах травы,
Пахнут снега весною.
Все наши боги давно мертвы.
Впрочем, как мы с тобою.

Февральский страж

Ещё февраль не перечёркнут
И не заточен карандаш.
Перебираю жизни чётки
И жду тебя, февральский страж.