Солнышко в банке

Имя: Ваня.

Возраст: 6 лет.

Лучший друг: Серёжа.

Увлечения: машины.

Любимая еда: любая.

Любимая песня: Солнечный круг, небо вокруг.

Мечты: чтобы папа дал покататься на мопеде.

К Ване мы первому и отправились.

– Вань, выходи! – закричал Серёга, едва я отпустила кнопку звонка.

Из-за крика я не услышала, как Ваня подошел к двери, и получила этой дверью по лбу.

– Шишка будет, – заволновался братик, – надо моклое полотенце плиложить.

Я махнула рукой – телячьи нежности!

– Чего случилось-то? – спросил Ваня. Он вышел в подъезд и, как ни в чем не бывало, смотрел на нас. Я даже немного обиделась: отоварил меня и хоть бы посочувствовал. Но тут же вспомнила, что нас ждет голодный пушистик и объяснила другу причину срочного сбора. Через пару минут мы уже втроём барабанили в Танину дверь.

Имя: Татьяна.

Возраст: 10 лет.

Лучший друг: с плохими не дружу.

Увлечения: спорт.

Любимая еда: жареное мясо.

Любимая песня: терпеть не могу песни.

Мечты: олимпиада.

– Кто? Кто там? – еле слышно спросила за дверью тётя Нина, Танина мама. Из-за двери запахло котлетами. У меня в животе началась революция.

Слышно было, как шаркают по коридору тётининины тапки. Розовые, с ушками, как у поросёнка, с чёрным пятачком и глазками. Тётя Нина сама их сшила, а мелкие детали вывязала крючком.

– Мы за Таней, тёть Нин! – крикнула я.

– Алёнушка, её нет. Она на соревнования уехала в Коряжму. Приедет только через два дня.

– Понятно! – прокричали мы хором и побежали во второй подъезд.

Наташа увидела нас из окна и выбежала, не дожидаясь звонка. Прямо в халате и тапках. Она захлюпала носом и принялась вытирать слёзы – так расстроилась из-за бедного утёнка.

Имя: Наташа.

Возраст: 8 лет.

Лучший друг: Алёна.

Увлечения: пение.

Любимая еда: клубника.

Любимая песня: лашате ми кантаре.

Мечты: это секрет.

Оставалась только позвать Димку, но тут Наташа вспомнила, что он покрылся какими-то прыщиками, и мы к нему не пошли, чтобы не заразиться. Димка анкету не заполнял, он вообще скрытный – наверное, в партизаны готовится. Но ему точно 8 лет. Это я знаю, потому что он учился в нашем с Наташей классе.

Четверо – это уже команда. Пусть не в полном составе, но мы должны были добыть корм. Однако, что именно едят чирки – не знал никто.

– Естественно, не тушёную капусту и не манную кашу, – пошутил Ваня.

Серёга расхохотался так, что согнулся пополам.

– Сидит чилок в садике на стулике, а ему нянечка талелку с манной кашей ставит. Как он ложку-то делжать будет?

Братик развеселился не на шутку. Пришлось остановиться у берёзы, чтобы Серёга успокоился и разогнулся. Эта берёза была нашим любимым деревом. Ствол её расщеплялся надвое. Получалось два ствола, растущих параллельно земле, а потом уже вверх. На левом уселись мы с Наташей, на правом – Таня и Ваня. Серёга собирался обидеться, потому что места ему не осталось. Но быстро нашёл решение – втиснулся между мною и Наташей.

Тихонечко шелестели листья. В самой вышине, там, где веток становилось мало, начиналось голубое небо. По небу бежала белая полоска, которая расплывалась и таяла – это мчался в дальние края быстрокрылый самолёт. На ветку рядышком с нами села птичка. И сразу тюк—тюк клювиком. Батюшки светы! Она жучков клевала!

Мы с Наташей переглянулись. Конечно, как и все птицы, наш чирок должен любить насекомых. Они – его корм. Первыми в согнутые лодочкой ладошки отправились те самые жучки. Птичка поперхнулась и улетела, возмущённо взмахивая короткими крылышками.

Торопясь, отнимая добычу друг у друга, мы наловили мошек, которые в умерщвлённом виде представляли собой чёрные точки, мух, червяков и каких-то белых опарышей. Целый час мы их ловили! А потом не знали, куда положить. Наташа принесла газету, разложила под деревом. Мы ссыпали добычу на бумагу, и тут как подул ветер! Всё разлетелось. Только один раздавленный опарыш к буквам прилип. Второй раз уже быстрее ловили. Знали, где кого искать. Мух и мошек – на гнилой кожуре от яблок около помойки. Червяков – на грядках. Жучков, понятно, на берёзе. Пойманных насекомых мы держали в кулаках. Когда накапливалось столько, что начинали мешать – уносили в подъезд. Газету там же на подоконнике и развернули. Там ветра нет.

Потом мы пошли к нам домой, на цыпочках пробрались в комнату, положили угощение перед птенчиком. Кажется, никто даже не дышал. Чирок сидел в той же позе, в какой мы его оставили. Но тут одна из мух начала приходить в себя. Чирок повернул жёлто-серую головку. В глазках-бусинках блеснул огонёк. Мы не стали мешать малышу и убежали гулять. Пусть поест, отдохнёт, успокоится. Завтра можно будет показать ему зелёную травку, полную жужжащей, копошащейся еды: пусть сам учится добывать пропитание.

Через час, когда я забежала проверить обстановку, газета была пуста.

К вечеру чирок ещё больше порадовал. Он решил осмотреть новое место жительства и принялся маленькими шажками ходить по квартире. Даже мама с папой довольно улыбались, глядя на маленькое чудо. Мы с Серёгой целый вечер мирно читали, играли, смотрели телевизор.

Утром я проснулась в начале восьмого. Пахло блинами: мама, как всегда, встала часов в пять, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. Я зевнула во весь рот. Серега ещё спал. Опять его придётся трясти, чтобы разбудить в садик.

Видимо, ночью шёл дождик, потому что на окнах висели капельки. На ветке берёзы сидела ворона.

Первым делом я метнулась к печке. Туда, где накануне оставался чирок. Но чирка на месте не оказалось. Я осмотрела каждый уголок комнаты: печку, диван, кресло, стол, тумбочку под телевизором. Прочесала другую комнату, но не нашла малыша и в ней.

Мы с мамой обнаружили пропажу, когда стали заправлять постель. Подняли свесившееся до пола одеяло и увидели под ним чирка.

Мама прижала мою голову к своей груди. Мы не стали показывать чирка Серёге. Мама быстро собрала братика и увела в садик. Папа сказал, что сейчас пойдёт на работу и унесёт чирка.