Я так тебя ждала

– А что, задавать глупые вопросы – входит тоже в лечение?

– Это не глупые вопросы, – покачала она головой. – Питание важно для восстановления тканей хотя бы. Или вы хотите и дальше не иметь возможности даже сесть нормально? Нравится состояние овоща в ваши…

Она раскрыла карту с личными данными.

– …Двадцать три года?

– Нет, не нравится, – отозвалась я с сарказмом. – Ещё один глупый вопрос.

– Тогда нужно есть. Завтра уже будет жидкая каша. С бульонов можно уходить.

– Прекрасная новость, – равнодушно ответила я и отвернулась уже от неё.

Как же они мне надоели…

– Что ж… – встала Стелла на ноги. Моя компания ей тоже не особенно понравилась. – Все данные я внесла в карту и передам вашему лечащему врачу. Выздоравливайте. Доброго вечера.

Она даже не стала дожидаться моего ответа и ушла. Впрочем, я бы ей всё равно не ответила.

***

СТАРКОВ.

– Константин Николаевич, можно?

Я поднял голову и встретился взглядом с психиатром Тони Стоуном.

– Да, конечно, – выкинул я стаканчик из-под кофе в урну и указал рукой на кресло напротив своего стола. – Слушаю вас.

– Я по поводу Лады Воронцовой, – сказал Тони, когда сел.

– Так, – внимательно посмотрел я на него. – В карту внесли?

– Да, сейчас внесу, – ответил он. – Сначала решил зайти к вам… Девушка очень плоха. Я опасаюсь за её душевное здоровье…

11.

Я устало провел по лицу. Мне только нянькаться с девчонкой не хватало! Жаль её, конечно, но я врач, а не нянька, сопли пусть ей мама утрёт. Но что мне делать-то с ней? Напасть ещё…

– Вы изучали её карту перед визитом? – спросил я.

– Конечно, Константин Николаевич, – кивнул доктор. – Как иначе?

– Тогда вы знаете её ситуацию, – сказал я. – Какое у неё может быть сейчас состояние? Даже я, не имея отношения к психиатрии, вижу депрессию, и она тут закономерна. Потому и вызвали вас. Вот вы нам и расскажите, как ей сейчас помочь.

– Со мной беседовать она отказалась, – произнёс врач. – Замкнулась в себе. Её депрессия перейдёт в иные формы, которые вылечить будет не так легко.

– И что с этим делать?

– Во-первых, оградить от новых стрессов, – заговорил он. – Она знает о возможном бесплодии и травме позвоночника?

– Нет, – покачал я головой. – Не решился сказать ей пока что. Мне показалось, это может усугубить её состояние.

– Верно, – кивнул психиатр. – Лучше сообщать дозированно, через время. Так ей легче будет принять правду. Но ведь Лада вскоре поймёт, что с её спиной что-то не в порядке…

– Пока не поймёт, – ответил я. – Боль от удара – вполне нормальное ощущение. Пока она уверена, что это ушиб. Впрочем, так ведь и есть. А позже мы, конечно, расскажем и начнём восстанавливать её организм. С ней всё будет в порядке, я уверен. Организм молодой, выкарабкается.

– А мы со своей стороны назначим ей один препарат… Он поможет ей победить депрессию.

– Да, конечно, – согласился я. – Назначайте, что считаете необходимым. Тут простыми уговорами уже ей не помочь. Она нас не слышит.

– Да, к сожалению, – вздохнул Тони. – Ничего, поднимем на ноги девочку. Такая молоденькая, вся жизнь ведь впереди ещё, а она себя хоронит. Глазки такие светлые, ясные… Не пойдёт так. Жаль её.

– Да, только не будем забывать, Тони, что мы лечим, а не жалеем, – посмотрел я на него. Как ни странно, история Лады тронула даже циничные сердца врачей моей клиники… Иногда и на старуху бывает проруха.

– Конечно. – Он встал на ноги. – Назначение устно медсестре я уже сделал. Сейчас всё оформлю в карту и принесу.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарил я его. – Можете быть свободны после анамнеза. Карту завтра утром занесёте, уже поздно.

– И я вас благодарю, – ответил он. – Значит, до завтра.

– До завтра.

– А вы будете готовиться к проверке?

– Да, покой нам только снится…

– Понятно… Тогда удачи вам, и выше нос.

– Спасибо.

Тони ушёл, и на какое-то время я остался в одиночестве. Принялся за дела – хоть какую-то часть успеть разгрести до ночи. Немного всё же надо лечь поспать тут, на диване, иначе я совсем завтра ни на что не буду способен.

Но моё одиночество продлилось недолго – вернулась Стелла. Она, заправив за ухо прядь каштановых волос, прошла к моему столу. И снова по-хозяйски опёрлась бедром о столешницу.

– Ну как у тебя тут дела? – спросила она.

– Нормально, как видишь, – ответил я.

– Уже по макушку в бумажках закопался?

– Ага.

– Я принесла результаты осмотра пациентки Воронцовой.

Стелла положила передо мной небольшой листок с цифрами. Я взял его в руки и прочел написанное.

– Что-то мне не нравятся эти показатели, – нахмурился я. – Особенно температура.