Я – человек. Роман об эмиграции

Нина пришла домой усталая, но довольная. Концерт получился интересный. Полунин, секретарь комсомольского комитета института, ее похвалил. Дискотека после концерта была шумная, но без драк и хулиганства. Никто из студентов даже не хотел уходить домой. Нина посмотрела на часы, было десять часов вечера. Спать не хотелось. Она увлеченно рассказала обо всем услышанном и увиденном родителям. Отец не особенно заинтересовался Нининым рассказом. Нина поняла, что его что-то мучает. Она не ошиблась. «Дочь, – начал Борис, – я сегодня днем встретил твоего… Славку. Он, я так понимаю, демобилизовался. Ты должна с ним встретиться. Мы с мамой очень переживаем. Ты же ни разу с ним просто, по-человечески, не общалась. Ты же не знаешь, что он за человек, что ему нравится, чем он дышит. Ты его любишь уже почти четыре года. Мы с этим не согласны. Это – не любовь. Это – болезнь! Ты ни с кем не встречаешься, томишься в своих чувствах. Ну прямо глупость какая-то!» Борис не знал, какими еще словами достучаться до Нины, до ее сознания. Он очень переживал, его голос звучал то громко, то сипло. Он замолчал, а потом громко и твердо сказал: «Встреться с ним и поставь всё на свои места!»

Нина задумалась. Конечно, папа был прав. Но при мысли, что она сама, первая, позвонит Славе и назначит свидание, она похолодела. Однако, она подошла к телефону и набрала его номер. На другом конце провода ответил женский голос. «Мама», – подумала Нина, извинилась за столь поздний звонок и позвала к телефону Его. Славы не было дома, и его мама пообещала передать ему, что звонила бывшая одноклассница Нина Гольдберг. Через несколько минут раздался телефонный звонок. Слава сразу же принял Нинино предложение увидеться и обещал подойти к ее подъезду.

До встречи оставались считанные минуты. Нине казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, а ноги и руки похолодели. Он поспешно подошел к ее подъезду и протянул ей руку. Его рука была такая же холодная, как и у нее, и, как Нине показалось, дрожала. Это было их первое рукопожатие за все эти годы.

«Прогуляемся?» – тихо спросил Он. «Прогуляемся», – ответила Нина. Они не спеша направились вдоль школы. Нина так много думала о Нём, и так много мысленно разговаривала с Ним, что начавшийся было разговор показался ей продолжением давно начатого.

Слава рассказывал о своей службе, об Афгане, о страхе, который постоянно сопровождал его. Жаловался на свое невезение, что почти всех ребят там, на Родине, ждали девчонки, а его никто не ждал. Все получали письма, а он – нет. «Глупенький, – крутилось в Нининой голове, – да если бы я хоть на секундочку подумала, что ты хочешь получать мои письма, я бы их писала тебе каждый день!» Но вслух она произнесла: «А что Юлька Дубкова тебе не писала?» «А с чего ей писать? У нее таких, как я, с десяток!» – ответил Слава. Затем заговорили о Нине. Он интересовался, чем она занимается, что у нее за институт. Нина похвалилась, что ее стихи напечатали в институтской газете. «Я знаю. Слышал», – сказал Слава.