Вечерние волки

– Саввушка, ну что ты, в самом деле? Люди ведь употребляют в пищу все разное…

– Ерунда! В нашей семье все едят одно и то же, а именно – что мама приготовит. Я, конечно, ем еще и в институте, но не я же слопала отраву!

Насколько я знаю, родители терпеть не могут что-то перехватывать на стороне, брезгуют пищей, приготовленной чужими ненадежными руками, да и мама всю последнюю неделю сидела дома с братом. Сережка вот еще любит томатный сок и луковые кольца, которые больше никто в нашем доме не употребляет, но ясно, что дело не в них. Все это я сбивчиво изложила Нике.

Мой ухажер выразительно повел плечами, теперь вся нижняя часть его непропорционального лица была небрежно укутана шарфом и напоминала спеленатую челюсть мумии.

– А что было ночью? Почему ты вообще понял, что в городе что-то не так?

– Ну, как было уже сказано, я услышал крики на улице и в подъезде. Растолкал друга, вместе мы сначала пытались вспомнить, что за праздник такой сегодня, а потом сообразили, что дело плохо. Одна компания начала пулять камнями по окнам нашего дома, по телефонам полиции и участкового отвечали, что все группы уже на выезде. Я стал обзванивать ребят из нашей группы, почти никто не спал, хотя некоторые так и не взяли трубку. Потом набрал тебя, ты тоже не брала. Испугался и побежал к тебе.

– Один? Или с другом?

– Нет, друг остался дома, нельзя было оставлять квартиру без присмотра. Плюс у него домашняя питомица недавно ощенилась, бегала в панике по всей квартире и пыталась перепрятывать своих детей, ее было не бросить. По пути пару раз за мной гнались какие-то недоумки, но отставали, когда теряли из виду. Я же проворный, прятался от них за деревьями или за домами!

Я невольно испытала приступ уважения к Нике: погонись за мной кто на темной улице – да меня бы просто парализовало от ужаса.

– Хуже всего было в вашем подъезде, – продолжал он свой отчет. – Дверь-то оказалась распахнутой настежь, с ней проблем не возникло, но на третьем этаже орали, дрались, ломились в квартиры, а лифт где-то стоял заблокированным. Пришлось прикинуться таким же, как они, орать и материться, пока не пробрался мимо. Дверь в вашу квартиру была приоткрыта, и я до смерти перепугался. За тебя, Саввушка.

Замолчал, тяжело и протяжно вздыхая. Я выждала немного, потом спросила, заранее обмирая:

– И что там было?

Еще один тяжелый вздох.

– Ну, сперва мне показалось, будто все в порядке. Я не стал вламываться, скромно позвонил и ждал на пороге. Почти сразу в прихожую вышел твой отец и нормальным голосом спросил, что мне нужно. Напрягло только то, что его не удивила открытая дверь и вопли из подъезда. Я попросил позвать тебя, он сказал, что сейчас разбудит, но ушел в сторону кухни. И долго ничего не происходило, я успел снять куртку, разулся. Потом не выдержал, подошел на цыпочках к двери кухни – он прикрыл ее за собой – и немного послушал.

Пауза.

– И что? – сквозь клацанье зубов спросила я.

– Они там шептались, твои отец и мать. Очень быстро и тихо, ничего нельзя было разобрать. Как будто обсуждали, съесть меня сырым или лучше все же подрумянить. Мать твоя иногда как-то всхрапывала, как будто смеялась. И сразу ойкала – может, он бил ее или щипал, чтобы потише себя вела. Я пробежал к твоей комнате, заглянул туда, в ванную, в общем, убедился, что тебя в квартире нет. А потом выскочил из квартиры, только куртку схватил и ботинки, обулся уже в подъезде. Ну, дальше ты знаешь.

Я молчала, переживая всю эту жуть, в голове стоял шепот отца и матери, который я сама слышала совсем недавно. Нервы не выдержали, я затряслась и тихонько завыла. И даже не вырвалась с руганью, когда Ника обнял меня за плечи.

– Саввушка, ну что ты, все уже позади…

– Ничего не позади, – сквозь всхлипы пробормотала я. – Они и сейчас там тоже шепчутся. Вроде стараются вести себя нормально, но ничего у них не выходит.

– Миленькая моя, хорошая, ну не может же сильное отравление разом взять и пройти! Хуже бы было, если бы они все сейчас валялись в нашей больнице и врачей бы не хватило всем помочь…

– Да не верю я в версию отравления! – закричала я, все же выползая ужом из немилых объятий. – И еще я слышала, как отец Лили сказал, что такое случалось уже в нашем городе двадцать пять лет назад. Тогда тоже говорили про отравление, но он сам так не считает, по-моему, а ведь дядя Лев – врач.

Ника скосил на меня свои выпуклые, чуточку песьи глаза, посмотрел как на несмышленыша.

– И что с того? Массовые отравления случай не редкий, а четверть века назад вообще были трудные времена, люди ели что ни попадя.

Мне наскучило спорить и торчать на улице, где мимо нас то и дело проходили странные компании и личности. Ничто не говорило о том, что сегодня обычный будний день. Я хотела к Лиле, в тепло и уют моего почти второго дома, оставалось лишь как-то избавиться от Ники.

– Слушай, глупо тут стоять, еще привяжется кто. Пойдем к Лильке?

Я хорошо знала, что делаю: в последнее время отношения Ники с моей подругой испортились вконец.

– Не собираюсь и тебе не советую, – поморщился парень. – Знаешь, я ведь тоже могу о тебе отлично позаботиться. А у Гальперов бывала бы ты пореже, что ли…

– Что?! – я даже ушам своим не поверила. – Ты мне указываешь, где бывать?! Да по какому праву, черт возьми!

Ника и сам вроде смутился, вскинул обе руки, сдаюсь, мол. Но следующие его фразы прозвучали вполне твердо и продуманно:

– Просто мне не безразлична твоя жизнь, Саввушка. А твоя Лиля… она красотка, конечно. Таскает тебя в своей свите, умышленно понижает твою самооценку…

Чувствуя, что меня колотит от бешенства, я нанесла ужасный удар:

– Но пока не настолько понизила, чтобы я разговаривала тут с тобой хоть еще мгновение!

Ника заморгал, приоткрыв рот, глаза тут же сделались беззащитными и потрясенными. Но мне некогда было любоваться произведенным эффектом – я прямо по лужам шагала к дому подруги. Через мгновение Ника догнал меня, молча пошел рядом. Да он что, вообще непробиваемый?

– Провожу, чтобы никто не привязался, – сквозь зубы просипел он на мой невысказанный вопрос. Тут у него зазвонил мобильник – и это избавило меня от необходимости отнекиваться, ну пускай его идет рядом, еще до конца беседы я буду у нужного парадного.

– Вот как? Не, на мой взгляд, хорошая идея, полностью за, – против желания слушала я голос Ники. – Со мной тут Савватия, да, мы вместе, – я метнула на него разъяренный взгляд, – и сейчас мы рядом с домом Лили Гальпер. Да, поговорю с девчатами, заметано.

Он договорил и без спешки вернул телефон во внутренний карман куртки, вынудив меня все же задать вопрос:

– Это кто был? И что за идея?

– Что? Ты со мной разговариваешь теперь?

Боже, как же я ненавижу эти штуки! Сделала большой и решительный шаг вперед, но Ника поймал меня за капюшон куртки.

– Ну, прости, Сав, не злись на меня. Это Вовка Тобольцев звонил, просит всех как можно скорее собраться в институте.

– Зачем?!

– Ну, есть у него идея, не лишенная смысла, скажем так. Но он толком ничего не пояснил. В любом случае, как говорится, не стоит отделяться от коллектива, особенно в трудные времена.

Я презрительно хмыкнула: слово «коллектив» для меня ничего не значило, это что-то из поколения моих родителей. Ника протянул руку к железной двери парадного, но она сама распахнулась, едва не стукнув его по лбу, оттуда в своей стремительной манере выпорхнула Лиля, широко распахнула на нас глаза и защебетала:

– О, привет, Саввочка, я к тебе решила забежать, а вы чего тут вдвоем делаете?

– Староста просит всех собраться в 102-й аудитории для важного разговора, – глядя в сторону, все же ответил ей Лучкин.

– Какой еще староста? А, Вовка-то. – Лиля не смогла сдержать довольной улыбки – Тобольцев входил в число ее самых верных поклонников. – Ну, почему бы не сходить, может, нормальные новости узнаем, а не ту брехню, что по ящику гоняют весь день. Ты пойдешь, Сав?

И мазнула взглядом по моим окнам. Я тоже на них глянула – и, хотя все выглядело мирно, меня сотряс озноб. Скоро ли смогу по-прежнему без страха и опаски вбегать в родное парадное?

– Пойду, – вздохнула я. Мне без разницы было, что делать, лишь бы оттянуть возвращение домой и поменьше думать о родителях.

Путь к институту оказался далеко не таким простым, каким должен бы, учитывая, что ходу-то всего четверть часа небыстрым шагом. Сначала на проспекте, где переход был по умолчанию, нам пришлось огибать место аварии – уже оцепленное, с двумя машинами скорой. А потом за сбербанком пешеходка оказалась оккупирована дерущимися парнями, наверно, из ближайшего колледжа. Пройти мимо мы не рискнули – даже от тех, кто просто глазел и подбадривал, веяло агрессией и жаждой крови.