Вечерние волки

– Володечка, ну посуди сам, кто туда потащится в дождь, да к тому же когда в городе неспокойно. Даже уток там нет, так что зря прошляемся. А вот в каком-нибудь кафе наша помощь может очень даже пригодиться…

– Хитрая ты, Лилька, – одобрительно усмехнулся Тобольцев, с затаенной тоской косясь на объект своего воздыхания. – Скоро будем в кафешке, обещаю. Только я хочу сперва дойти до бывшего монастыря и там все проверить.

– Что?! – ахнула я, хватаясь за ствол березки, чтобы не рухнуть. – В Волчий монастырь? Ни за что! Зачем?

– Ну, сейчас там как раз вечерняя служба кончается, если есть народ, то мы сможем проводить их через лес и сами выйдем в город, – обстоятельно пояснил мне староста. – Конечно, в распутицу туда мало кто ходит, но когда странные дела творятся, люди могли и проникнуться.

– Какой народ, какая служба, Володя?! Там же одни развалины! Никто нормальный туда не сунется даже в самый ясный день!

Ника с неподобающей смелостью похлопал меня по плечу:

– Эй, Саввушка, знай и люби свой город! Монастырь давно уж восстановили, монахи там пока не живут, а вот церковь действует.

Хоть я и была в полном ауте, но руку его сбросила, нечего вольничать. И сказала:

– Если все же собираетесь туда, то просто прикончите меня сразу. Или я вас здесь у прудика подожду.

– Но здесь же небезопасно! – Володя, кажется, принимал мой блеф за чистую монету, наивный.

– Не важно, пусть лучше меня схватят, как ту утку!

Тобольцев смотрел на меня растерянным взглядом, удивленно хмурился. Впервые мне удалось так надолго задержать его внимание на своей персоне.

– Просто Володя у нас приезжий и не знает местный фольклор так хорошо, как мы с тобой, – вмешалась моя подруга.

– А откуда ты? – впервые я так осмелела, чтобы задавать вопросы своему кумиру.

– Раньше в Пскове жил…

– Ну, это многое объясняет. Может, у вас там, в Пскове, как и везде, рассказывают страшилки о черной руке и красном рояле, а в нашем городе все самые жуткие истории – о нем, о Волчьем!

– Ого, просветишь? – встрял Ника. – Я, кстати, тоже не местный.

Я его проигнорировала, потому что упрямо удерживала взгляд широко распахнутых любопытных глаз Тобольцева. Кажется, есть зрительный контакт. Не разрывая его, я медленно кивнула:

– Ладно, расскажу историю, которую поведал мне в мои восемь лет мой дядька, когда родители попросили его посидеть со мной вечерком. После этого я три недели отказывалась выходить из дома, спать без света и вообще оставаться одной хоть на секунду, а мама полгода не разговаривала со своим братом.

– Заинтриговала, – широко улыбнулся наш староста.

– В общем, когда после революции чекисты пришли в монастырь, чтобы арестовать или даже расстрелять разом всех тамошних монахов, то обнаружили здание пустым. Долго обыскивали все вокруг, пока не обнаружили тайную дверь, которая вела в глубокий подвал под зданием монастыря. Едва ее открыли, как оттуда повалили волки. Чекисты принялись палить по ним, но пули летели куда угодно, только мимо цели. Волки же преспокойно подходили к одному или двум людям, обнюхивали их – и удалялись в сторону леса. А когда наступила ночь, эти волки вернулись и прошли по следам тех людей, кого обнюхали, убив всех, кто встретился им на пути или кто совсем недавно пересек этот невидимый след. А потом уже вырезали семьи самих чекистов.

Договорив, я тут же почувствовала себя глупо: не переборщила ли с пафосом. Кажется, Ника, судя по оскалу, был готов поднять меня на смех. Но Володя задумчиво произнес:

– Да, впечатляет. Для восьми лет даже перебор.

– Говорят, они время от времени возвращаются, – взбодрилась я. – Особенно в определенные годы. Снова проходят каждый по своему следу и убивают тех, кого встретят на пути. Когда в нашем городе кто-то бесследно исчезает или кого-то находят убитым, так и говорят: «Он пересек путь волка».

– И часто тут люди гибнут или исчезают?

– Думаю, не чаще, чем в любом другом городе, – вынуждена была признать я. – А вот волки в нашем лесу действительно появляются время от времени, и всегда их видят неподалеку от монастыря. Ни один бомж не посмел бы заночевать там, когда монастырь стоял в развалинах.

– Очень интересно, – Тобольцев вдруг коснулся моего плеча, заставив сердце бешено запрыгать. – Я понимаю, почему ты боишься туда соваться, если бы я вырос на таких историях, то и сам бы… Может, тогда вы с Никой и Лилей сразу пойдете в кафе, а я один быстро сбегаю и все там проверю, заодно знаменитое место повидаю?

Это был просто удар под дых. Лиля, само собой, тут же сказала:

– Почему один, Вов? Я вот совсем не боюсь этих историй, хотя слышала их много раз. Ну что, разделимся?

– Нет! – отрезала я мстительно, понимая, что топчу грязными ногами едва вспыхнувшие Володины надежды. – Пойдем все вместе. Считайте, это был просто экскурс в историю нашего городишка.

Глава четвертая. Волчий монастырь

Протиснувшись один за другим сквозь выгнутые прутья железной ограды и перейдя по паре мокрых дощечек узкую, но бойкую речку, мы оказались уже в лесопарковой зоне. Монастырский комплекс находился за истоптанной десятком тропок еловой рощей, выглядевшей под дождем очень мрачно. Мы прошли ее наполовину, когда из-за деревьев на фоне гаснущего неба начали проступать очертания строений: величественное темное здание с куполом – сам монастырь, каменные и деревянные постройки вокруг и пятиглавая, с сине-золотыми куполами церквушка чуть в стороне, но за общей оградой.

Поначалу территория показалась абсолютно пустынной, давно заброшенной, и, честно сказать, больше всего я мечтала убраться отсюда поскорее. Бог с ними, с детскими страхами, но ведь среди этих хаотичных строений вполне могли укрываться и опасные люди из города.

Прорезавший тишину глухой удар колокола заставил нас с Лилей громко вскрикнуть и вцепиться друг в дружку. После второго удара Володя произнес:

– Так, если колокол звонит, значит, в храме еще продолжается служба. Двигаем туда.

Храм тоже имел ограду – совсем несолидный деревянный заборчик с большими просветами между клиньями. За ним по всему периметру белели в быстро подступавшей темноте надгробные кресты и обелиски, но это не было обычное кладбище, наверно, здесь хоронили только священников. Сам же церковный двор был вымощен влажно блестящими крупными булыжниками, между ними пузырилась, втягиваясь под землю, вода. Ворота стояли распахнутыми, мы прошли в них, я уже занесла ногу над первым камнем – и тут с жалобным воплем шарахнулась назад, влетев прямо в объятия идущего следом Тобольцева.

– Сав, ты что?! – Он схватил меня за плечи, тогда как другие лихорадочно озирались, ища то, что напугало меня. Я же в это время пропадала от смущения, ругая себя за дурацкую реакцию.

– Ребят, все в порядке. – Я даже попыталась выдавить улыбку. – Просто вспомнила еще кое-что, одно предание… простите, тупо получилось.

Ника выразительно взметнул к небу и уронил руки, даже Лиля смотрела на меня как-то напряженно, только Володя спросил с неувядающим интересом:

– А что за предание?

– Ну, если сюда придут в первый раз несколько человек, то кто из них первый пройдет через двор – у того в три дня умрет кто-то из близких.

– Класс! – прицокнул языком Ника. – А если они все в один ряд пройдут, тогда кто умрет?

– Не знаю, – отрезала сердито. – Может, никто, может, у всех кто-то, но лично я не собираюсь это проверять.

– Эх, ладно, обожаю нарушать правила и испытывать на себе приметы! – воскликнула моя подруга и ловко запрыгала с камня на камень.

– Ну, пойдем теперь? – Володя взял меня за руку, словно малышку, и повел ко входу, по пути я просто сгорала от стыда.

Увесистая дверь в церковь была отворена и приперта камнем, но за ней царила все та же полумгла. Верхний свет не горел, гулкое пространство освещали лишь пучки свеч у темных провалов икон, да еще из боковой комнатушки вырывался нормальный электрический свет. Весь народ, человек пятнадцать, сгрудился у стены храма и пел, негромко и слаженно. Да еще какой-то парень застыл у креста в десятке шагов от нас. Со спины он мне почему-то показался знакомым.

– О-па, везде свои люди! – Володя, решительно переступив церковный порог, направился прямиком к парню, я замешкалась, чтобы попробовать перекреститься, но быстро запуталась в движениях.

Парень у креста обернулся на шум шагов, и теперь я уже четко узнала Кирилла Оленина из нашей группы, симпатичного, но всегда слишком молчаливого и зажатого юношу. Странно, может, полутьма сыграла со мной такую штуку, но мне показалось, что лицо его сделалось испуганным и несчастным от одного только взгляда в нашу сторону. И еще он сильно дернулся, впечатавшись спиной в перекладину креста.

– Привет, пропащая душа! – Володя уже был рядом с одногруппником, с ходу хлопнул его по плечу. – А я уж думал, ты пополнил ряды неадекватов, с утра не мог до тебя дозвониться.

– Нет, я еще на рассвете сюда пришел, а проверить телефон руки за весь день не дошли, минутки свободной не было, – Кирилл говорил как-то странно, заторможенно, будто у него губы судорогой свело. Густые каштановые волосы до середины спины, которые он обычно забирал в хвост, сейчас волнами лежали по плечам, и одет он был во что-то длинное, золотистое, с широченными рукавами. В полутьме мне почему-то казалось, будто он не сводит с меня глаз.