Аленка в шоколаде

Копаясь, как-то раз, совком в песке, возле дома, я докопалась до глины. Она такая мягкая, послушная в руках, и по цвету похожа на шоколад! Я решила налепить из нее конфет. В процессе работы, конечно же, нужно и щеку почесать и волосы поправить.

Конфеты получились красивые, совсем как настоящие. Я их положила сушиться на солнце, и не удержалась, попробовала одну. Вкус конечно – не очень. Но если представить, что это не глина – а конфеты, то вполне можно пожевать.

Через какое-то время, бабушка выходит звать меня обедать – и видит совершенно чумазого ребенка, и надкусанные глиняные конфеты.

– Аленка! – Охает бабушка, – ты глину ела?

– Нет! Это кафеты! – Объясняю я бабушке.

Куда там, бабушке разве объяснишь… Она хватает меня в охапку и несет во двор. Во дворе стоит бочка с дождевой водой, бабушка зачерпывает горсть, и пытается отмыть мне мордашку, глина только сильнее размазывается.

– Сейчас засуну тебя в бочку полностью, и буду отмывать! – Сердится бабушка.

– Нет, не надо в бочку! – Верещу я. Бочка большая, выше меня ростом, я боюсь, и совсем не хочу в нее попасть. Услышав шум, на крыльцо выходит дедушка.

– Вот, погляди на свою внучку! – Негодует бабушка, – глину ела, и говорит, что это конфеты…

Дед почесал пятерней в затылке.

– Да… Надо бы, купить чего-нибудь к чаю. Схожу после обеда в магазин, может конфет привезли.

После этой фразы я мужественно терплю помывку и бабушкины причитания. Дедушка купит конфеты! Настоящие…

После обеда я на улицу не выходила, сидела наказанная дома и играла с куклами. А на следующий день, дедушка мне выдал целых две! Шоколадные конфеты! Себе взял одну, к чаю. Отрезал ножом половинку, потом половинку еще пополам потом еще – и такими маленькими кусочками ел, запивая чаем.

Мои две конфеты давно исчезли, а дедушка свою так и не доел. Последний, маленький, аккуратно отрезанный кусочек, завернул в фольгу, потом в фантик, и положил на блюдце. «Вечером доем». – Сказал дед, и хитро посмотрел на меня.

Время от времени, я подходила и смотрела на блюдце – кусочек конфеты оставался там. Странно, неужели дедушке не хочется его доесть?

Дедушка что-то мастерил во дворе, и про свой вкусный кусочек, похоже, не вспоминал. Но взять без разрешения? Нет, нельзя. Не то, чтобы я была очень уж послушной девочкой, но я очень любила своего деда. И забрать его конфету, пусть даже это маленький кусочек – я бы не смогла.

Бабушка, заметив мои хождения вокруг стола, сжалилась.

– Да возьми этот кусочек, доешь.

– Это дедын кусочек, – не соглашаюсь я, – он сказал, вечером доест. – И чтобы не думать об этом конфетном кусочке – ухожу гулять во двор.

Откуда мне было знать, что дедушка купил целый килограмм этих конфет, и надежно спрятал. Чтобы продлить мне праздник. Выдавал по две, или по одной – если я капризничала и плохо ела.

Я заподозрила, что конфеты где-то спрятаны, потому что утром дед в магазин не ходил, а конфету мне в обед, после куриного супа, выдал.

Я пыталась их искать – но куда там! Если дед что-то спрятал – искать бесполезно. И не скажет никогда, не проболтается.

А еще, дедушка покупал иногда сгущенку, вот это вкуснотища! Такие красивые баночки, с синими и белыми полосками. Но ее тоже прятал, сгущенка волшебным образом, появлялась у нас на столе, когда мы вечером пили чай. Я возила в баночке ложкой, потом осторожно ложечку поднимала, сгущенка стекала обратно тоненькой струйкой, рисуя разные узоры. Нужно было дождаться, когда струйка остановится и быстренько отправить ложку в рот.

Со сгущенкой связано еще одно воспоминание, правда, не совсем веселое.

Старший брат

У меня есть старший брат, его зовут Гена. Он сын моей тети, маминой сестры. Они живут отдельно, но иногда приходят к нам в гости.

Он очень большой мой брат! Ему уже тринадцать лет, и он совершенно не хочет со мной, малявкой, играть. Он смотрит на меня свысока, и будто делает одолжение, а я на него – с восхищением и обожанием, он ведь такой большой и сильный.

В этот раз, дедушка подарил Гене банку сгущенки, моя тетя положила ее в сумку и сказала Гене: «Откроем дома». Но Гена хитрый, и не боится никого! Когда тетя не видела, он вытащил эту банку из сумки, проделал в ней дырочку, открывашкой. Из банки полезло сладкое молоко! Но Гена проделал еще одну дырочку, с другой стороны, и стал эту сгущенку пить. Вот же, наверное, вкусно вот так! Это совсем не то, когда открывают банку, и дают тебе зачерпнуть ложечкой.

– Ген, – спрашиваю я, – вкусно, да?

– М-м-м, как вкусно… – Подтверждает брат.

– Ген, а дай попробовать? – Прошу я жалобно.

– Не дам. – Отрезает Гена, – ты и так толстая.

Я не обижаюсь, ну как можно обижаться на старшего брата. Но и не отхожу от него, в надежде – что Гена еще немного попьет из банки, потом подобреет – и даст мне попробовать заветной сгущенки.

Бабушка и тетя что-то делают в саду, а Гена с комфортом расположился на диване, он не обращает на меня никакого внимания, листает журнал и вытягивает молоко из баночки. Сходил в кухню, не выпуская сгущенки из рук, принес кружку с водой. Запил водичкой – и прикончил всю банку. Всю банку!

Я не верю, может там еще осталось чуть-чуть? Я хочу попробовать, вдруг осталось? Но Гена безжалостно говорит: «Нет. Ничего не осталось». Потом сплющивает банку руками и выкидывает в ведро. Тут уже, я не выдерживаю, выхожу на крыльцо и начинаю плакать:

– Бабушка-а-а! А Гена всю сгущенку съел, помял и выкинул…

Бабушка не знает, как реагировать, но реагирует моя тетя, дает сыну подзатыльник и начинает ругаться:

– Ах ты, бесстыжий, я же домой хотела отнести!

– Ябеда-корябеда! Жиртрест! – Кричит обиженный Генка, мне. Я в ответ рыдаю еще больше.

– Зачем ты обзываешь ребенка, – вступается бабушка, – она же маленькая.

– Она маленькая ябеда! Пусть вообще, ко мне больше не подходит.

Я плачу горькими слезами. Вот такой у меня брат, ничего с этим не поделаешь, но все равно он самый лучший.

Кино и петушок на палочке

Самый большой праздник у меня был – когда мама приезжала на каникулы! Я не отходила от мамы не на шаг, а она наряжала меня в красивые платьица, завязывала большие банты на мои куцые хвостики, и мы шли гулять. Мы гуляли по центру города, качались на качелях в парке, мама покупала мне конфеты и игрушки.

Утром, я подскочила не свет ни заря, ведь сегодня мы идем в кино! В настоящий кинотеатр, там все будет хорошо видно – не то что в нашем маленьком телевизоре.

– Что ты топаешь, как слон, – ворчит бабушка, – дай матери немного еще поспать.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Я не буду как слон. Смотри, как я умею ходить на цыпочках, – я показываю бабушке, но тут же теряю равновесие, валюсь на бок, задеваю таз, что стоял на табуретке – и таз и ковшик, что был внутри, с грохотом падают на пол.

– Ну что за ребенок такой, неуклюжий… – Сокрушается бабушка. Заспанная мама заглядывает на кухню:

– Что тут у вас случилось?

– Да ничего, доча твоя показывает, как он на цыпочках может ходить. – Балериной будет наверное.