Поход на гору Сидэ

– С вашего позволения, мы присоединимся к вам немного позднее, – добавил Кацумото. – Госпожа должна привести себя в порядок. А мне нужно сказать пару слов вашему телохранителю.

– Онода-сан, вы помните хоть что-нибудь из того, чему я вас учил? – лишённый интонаций голос заставлял сжиматься от страха так же, как и семь лет назад. – Ваши ошибки непростительны. В первый раз вы отнеслись к противнику легкомысленно. Во второй осторожничали. В третий позволили себе разозлиться. Пожалуй, вам оставалось лишь испугаться и убежать.

Онода стоял перед Кацумото, не смея поднять глаз.

– Похоже, вы чересчур привыкли к безбедной жизни. Сколько времени вы уделяете тренировкам?

Телохранитель молчал.

– Я задал вам вопрос.

Солгать было невозможно.

– Два раза в неделю, сэнсей. Пожалуйста… извините моё небрежение.

– Вы всерьёз полагаете, что я такое извиню?

Неловко встав на колени, Онода уткнулся лбом в циновку. Его душили стыд и отчаяние.

– Серинова-сан вам однозначно не по зубам, – холодно продолжал Кацумото. – Она занимается каждый день – по десять, а то и пятнадцать часов в сутки. Причём на порядок жёстче, чем на преподанном вам курсе. Вы не могли победить её. Но достойно сразиться могли. А то, что вы показали, не соответствует ни духу, ни уровню моей школы. Я вынужден аннулировать ваш диплом.

Приговор ужаснул Оноду. Этим сэнсей навсегда лишит его и работы, и места в обществе. Ему придётся податься в уборщики…

– Простите меня, Кацумото-сама, – он невольно всхлипнул. – Как мне заслужить ваше прощение?

Однако он знал своего учителя. Пощады не будет. Совершенно уничтоженный, телохранитель медленно распрямился. По его лицу текли слёзы пополам с кровью из разбитого носа, но он уже не заботился о приличиях.

Кацумото чуть заметно поморщился.

– Идите умойтесь. Раковина вон там.

Двигаясь словно во сне, тот выполнил его указания. И, вернувшись забрать пиджак и оружие, услышал:

– У вас есть один шанс. В конце марта возьмите десятидневный отпуск и приезжайте в школу. Если вы выдержите экзамен, ваш диплом останется в целости. Иначе – не обессудьте.

– Благодарю…

Кацумото оборвал его жестом.

– Возвращайтесь к своим обязанностям.

Отомкнув калитку своим ключом, во двор уверенным шагом вошла молодая кареглазая иностранка. Жёсткие чёрные волосы пышной шапкой окружали лицо с округлыми скулами и пухлыми, чувственными губами. Её одежда была выдержана в стиле голливудских амазонок: кожаная жилетка на шнуровке, кожаные наручи вместо манжет, остроносые сапожки на низком каблуке. Поверх чёрных брюк бёдра охватывал жемчужно-серый платок. Широкий узорчатый пояс украшала стальная цепочка со звёздами на концах. На плече девушки болтался маленький рюкзачок с приколотым к нему плюшевым мишкой.

Тэруока Кэндзиро, случившийся рядом, оторопело взирал на неё.

– Кто вы? – спросил он чуть резче, чем позволяла вежливость. Застарелая неприязнь к гайдзинам, особенно женщинам, всё ещё давала о себе знать.

Она похлопала кукольными ресницами.

– Добрый вечер, Тэруока-сан.

Этот насмешливый голос ему был хорошо знаком. Даже слишком. Он помедлил, не зная, чему верить – глазам или ушам.

– Хотите, я вас поцелую? – рассмеялась девушка. – Тогда вы сразу меня узнаете.

Тот криво усмехнулся.

– Серинова… Идея поцеловаться с голодной коброй мне нравится больше.

– К сожалению, кобры у меня под рукой нет, – посетовала Ольга. И тут же весело подмигнула: – Как вам мой новый облик?

– Вы собрались сниматься в дешёвых журналах?

– Не совсем. Всего лишь немного поохотиться.

– На кого?

– Разумеется, на беззащитных мужчин. А потом, как всегда, буду над ними всячески издеваться.

– Чего ещё от вас ожидать? – самурай внимательно к ней присматривался. – Ну, волосы вы покрасили. Но лицо и цвет глаз…

– Контактные линзы – хорошая штука. Кроме того, я провела полдня в женском салоне. Мне нарастили ресницы, убрали морщинки, выделили губы… Впрочем, великолепие продержится не больше пары недель.

– Не думаю, что вашим жертвам станет от этого легче.

– Очень надеюсь. – Словесная пикировка была неотъемлемой частью любой их беседы, однако сейчас Ольга не имела желания изощряться в сарказме. Она вынула из рюкзачка маленький свёрток и протянула собеседнику: – Киёко-сан просила передать вам вашу визитницу. Вы забыли её у них дома.

Тэруока моргнул. Кажется, он и впрямь оставил её на столе, когда в последний раз заходил к Мититаке. Неудивительно. В присутствии его дочери он мог потерять всё что угодно. Начиная с дара речи. Используя малейший повод, чтобы увидеть Киёко, он до сих пор не решился хотя бы поговорить с ней наедине.

Самурай принял свёрток. Визитница была обёрнута в миниатюрный платок-фуросики с вышитыми на нем ветвями сосны. Он внезапно поймал себя на страстной надежде найти внутри хотя бы коротенькую записку.

Ольга чуть заметно улыбнулась. Тэруоке явно не терпелось забиться в какой-нибудь угол и открыть пакет.

– Извините, но мне пора, – сказала она. Поклонилась и прошла в дом.

Хаябуси пристально оглядел Ольгу.

– Если б не ваши неподражаемые манеры, я бы вас не узнал, Серинова-сан, – усмехнулся он. – Итак, два небольших клинка в поясе, видимо, бамбуковых, явара за манжетой, под жилеткой нож. Цепочка с пояса легко срывается. Что ещё?

– Небольшая коллекция красивых камушков, – Ольга вынула красноватую морскую гальку с золотистыми прожилками. – Швейные иглы шокирующего действия. Верёвка и качественное снотворное. Пожалуй, всё.

– Набор довольно причудливый, – резюмировал сэнсей. – С камушками вас Кацумото-сан надоумил?

– Да, господин.

– Вы считаете, этого хватит?

– Должно хватить. Не думаю, что в моём положении разумно таскать с собой огнестрел. Иголки и цепочки ещё можно списать на причуды начитавшейся комиксов девочки, а пистолет не получится. Да и разрешения на ношение у меня нет и не может быть.