Жемчужина прощения

– Прекрасно. У нас есть ее имя, телефон и фоторобот. Что дальше?

Он коснулся вниманием практически черного ответвления и почувствовал опасение, обиду и какое-то давящее бессилие. И снова всплыл образ седовласого колдуна. Рассматривать его ближе без необходимости не хотелось. Если мужик сильный, то почувствует на раз, что кто-то его персону изучает. Если слабый, то он тут, скорее всего, ни при чем и Максим с ним позже разберется…

– Ты думаешь над тем, правда ли он связан с той женщиной или это только мои опасения?

– Да. Но на самом деле важнее понять, что же она тебе сказала. Потому что «хлопушка» могла быть оставлена очень давно и не ею даже, а сработать от каких-то Ларисиных или твоих слов и действий. Пойдем посмотрим ассоциации с бабушкой.

Но стоило начать прорисовываться образу Ксении Львовны, в голове у Максима словно что-то взорвалось и в глазах потемнело. Оба одновременно вскрикнули от боли, и Ганна снова безвольной куклой повисла у на руках своего спасителя.

– А вот это не здорово… – процедил он сквозь зубы.

***

Чего только Максим ни делал, но вторично сработавшая хлопушка снова безжалостно разъедала память Ганны. И почти сутки он, то и дело подходя к девушке и нежно касаясь ее, снова и снова отчитывал себя за неосторожность. Засыпая рядом, он надеялся, что та хотя бы вспомнит его имя. Но увы.

– Ты кто такой вообще?!

Это стало первым, что колдун услышал при пробуждении. А потом почувствовал, как гостья буквально выпрыгивает из его объятий.

– Этого я и боялся… – вздохнул Максим и нащупал очки, лежащие на овальном столике около кровати.

Девушка вскочила и испуганно озиралась, пытаясь понять, где находится.

– Ганна, вынужден сообщить тебе, – начал он, садясь, – что ты потеряла память. Пару раз… Поэтому немного предыстории. Во-первых, ты в Москве. Вернулась сюда из Нижнего почти неделю назад. – Глаза девушки становились все шире. – Меня зовут Максим. Мы познакомились в поезде. Чтобы у тебя появилось хотя бы немного уверенности в том, что я говорю правду, вот, держи. – Парень встал, взял с комода телефон и вручил Ганне. – Твой?

Она растерянно кивнула. Тогда он набрал ее номер на своем телефоне и сделал дозвон. На экране появилось имя «Максим рыцарь».

«Рыцарь, значит! – мысленно возмутился он. – А когда попытался тебя спасти, ты меня отбрила безапелляционно!»

Девушка посмотрела на дату и брякнулась обратно на край кровати.

Колдун вкратце рассказал о событиях последних дней, но снова и снова упирался в то, что полуправда настолько нелепа, что он и сам никогда бы в нее не поверил. Давно пора начать называть вещи своими именами…

Парень пристроился на полу напротив своей перепуганной гостьи и взял ее за плечи.

– Послушай, я несколько дней берег тебя от этой информации, оказалось, что зря. Поэтому сейчас давай начистоту. Ганна, ты понимаешь, что бабка, имя которой ты носишь, была колдуньей?

– Я предполагала, что это возможно… – неуверенно ответила та.

– А я почти уверен, потому что тоже колдун.

Девушка аж вздрогнула всем телом.

– У тебя в сознании зашита ловушка, которая срабатывает при попытке залезть в историю бабушки.

– Но почему? Зачем? – выразительные голубые глаза растерянно заморгали.

– Видишь ли, иногда люди, скажем так, с неординарными способностями умеют что-то такое, что слишком круто даже для большинства колдунов. И еще реже эти способности имеют гендерную обусловленность. Но тебе повезло на то и на другое. Иными словами, бабка твоя умела делать что-то очень необычное и передать могла только девочке в своем роду. А вот почему они никак не рождались, тут я с уверенностью не скажу. Обычно в таких историях наследники появляются довольно быстро, колдуньи легко могут об этом позаботиться. Но теперь мне все больше кажется, что наследницу просто другие колдуны не пускали, потому что хотели сами получить то, чем обладала твоя двоюродная бабушка.

– То есть… Я что, выходит, тоже колдунья? – нахмурилась Ганна.

– Потенциальная. Запакованная, как архив, так, что очень сложно пробраться к твоему содержимому. Но, похоже, кто-то пытается.

– Вот это новость…

– Может, сделаем паузу, пока у тебя голова не задымилась? Я немного беспокоюсь, ведь ты уже сутки ничего не ела. Ну и когда немного придешь в себя, я отвечу на все вопросы. Ах да, тебе с работы звонили в девять утра. Скажи, что ты еще болеешь.

Его гостья, словно пребывая в полузабытьи, позвонила в офис, потом спросила, где находится ванна, и не выходила оттуда довольно долго, видимо, желая переварить информацию в одиночестве. Максим успел собрать неплохой завтрак и, когда девушка наконец появилась в кухне, настоял на том, чтобы Ганна его съела.

– А у тебя какой интерес в этой истории? – спросила она, принимая чашку душистого кофе. – Как я понимаю, наследницей может быть только женщина.

– Я же рыцарь, – усмехнулся молодой человек. – Мое дело – спасать прекрасных дам.

– А есть более правдоподобные версии? – огрызнулась гостья.

«На этот раз не сработало, – подумал Максим. – Конечно, весьма здоровая реакция сейчас – забраться под скорлупу и бить по пальцам всех без разбора, но со мной такая позиция неуместна».

– Нет. И настоятельно рекомендую воспользоваться этим предложением, пока я не передумал. Ты уже пыталась разобраться во всем в одиночку, и хорошо, что свалилась на голову мне. А могла бы сейчас плакать на приеме у какого-нибудь мозгоправа или, того хуже, завязнуть в паутине, построенной для тебя темными. Впрочем, у тебя, конечно, нет оснований доверять. И если ты не готова прилагать усилия в этом направлении, я могу рассказать, где в квартире спряталась дверь.

– Ты блефуешь, – заявила девушка, глядя исподлобья.

– Проверим?

Максим даже не стал утруждать себя проникновением на эмоциональный план. В конце концов, он и правда возится с ней уже третий день и еще непонятно в какую историю впутывается. Переходить сильным темным дорогу – небезопасное удовольствие. Словом, пританцовывать вокруг, пытаясь заслужить доверие барышни, уже будучи уверенным, что огребет проблем, не хотелось совершенно. Он забрался на подоконник и начал отвечать на налетевшие за последние сутки сообщения.

– Самый вкусный кофе, который я пила в своей жизни, – произнесла наконец гостья после долгой паузы.

Парень продолжал заниматься своими делами. Тогда Ганна подошла и, сцепив руки за спиной, уткнулась лбом ему в плечо.

– Прости, пожалуйста, и будь моим рыцарем… – еле слышно произнесла она. – Это мне ты кажешься незнакомцем, но если ты пытаешься заботиться обо мне днем и обнимаешь ночью, то, вероятно, у нас была какая-то история, в свете которой желание помочь вполне естественно.

– Если пытаешься таким образом понять, кто мы друг другу, то не переживай, ты немногое пропустила!

Девушка стушевалась еще сильнее, но продолжила:

– Я пытаюсь сказать, что, когда ты отошел, меня будто стало чуть меньше, а мир показался чуточку сложнее. Верный знак, что ты пытаешься отдать, а не получить.

Ее искренность и мудрость вызвали удушающую волну нежности, и Максим, повернувшись, прижался головой к ее голове.

– Забирайся ко мне и расскажи, на чем теперь обрываются твои воспоминания.

Ганна охотно уселась напротив. Колдун чувствовал, как она пытается собраться с духом и привести в порядок мысли, а те только крошатся и непослушно мечутся в голове, как сухие листья на ураганном ветру.