Мифы и реальность театра «КомедиантЪ»

Ну, а когда число спектаклей перевалило за 100, нам уже и сам Маяковский на фото стал казаться не совсем похожим на Маяковского…

Первая роль

Ксения Клюева в роли царицы Тамар

    Ксения Клюева

Это был 2011 год. В тот вечер мы давали спектакль «Он – Сам» в Государственном музее Владимира Маяковского. После его окончания ко мне подошла Алёна Чубарова и почти заговорщицким тоном спросила:

– Ксюш, слушай, а как у тебя с танцами и пластикой?

– Хорошо! – не думая, ответила я.

– Хочешь царицу Тамару играть?

– Хочу! – бахнула я, отправив ум в дальний угол.

– Ну, и отлично, тогда готовься играть её в следующем спектакле.

Ступор. После «тупой» радости ум вернулся и начал закидывать меня вопросами: «Участвовать в спектакле, который открыл для меня вселенную по имени «Маяковский», полностью изменив моё к нему отношение…». «Сейчас Алёна играет эту роль, а буду – Я!? Вот это ответственность…». «Играть с самим Геннадием Новиковым в паре!!! Которого все по умолчанию зовут «наш Маяковский». И не ради смеха, а потому что для всех он именно «тот самый Маяковский!» …Ааа! Весь этот внутренний монолог длился доли секунд, а после выхода из ступора меня обуяло чувство абсолютной детской радости! Я зашла в гримерку, где наудачу не оказалось ни одного актёра – все собирали реквизит или общались со зрителями… Там я за 10 секунд успела станцевать все танцы народов мира, которые выражали мою радость от первой роли! Наверное, многие видели подобный момент в фильмах. Я не стала исключением! А когда в гримёрную зашел наш актёр Андрей Сенькин и с удивлением посмотрел на мой «взъерошенный вид», я поправила растрепавшиеся волосы и сказала: «Ну вот, я теперь буду царицей!» А про себя подумала: своим детям, внукам и правнукам могу с гордостью говорить: «Моя первая роль в театре? Царица!..» …Правда, в этой роли всего 2 слова, но это уже не важно.

В работу – как в море…

Сцена из спектакля в пространстве музея В. Маяковского

    Ирина Егорова

Странным образом складывалась судьба этого спектакля.

Началось всё в 2001 году с того, что нам негде было репетировать. В музее Маяковского сказали, что «КомедиантЪ» может репетировать у них, но только если это будет спектакль о Маяковском. Об этом печально сообщила Алёна Чубарова мне, только-только сыгравшей в «Комедианте» свою первую роль в её спектакле «Салон тёти Маши».

А надо сказать, что я, в отличие от многих, Владимира Маяковского обожала с детства, т.к. успела прочитать его лирику ещё до того, как меня начали пичкать в школе его «социально значимыми» произведениями. И именно из-за своей любви к Маяковскому я откликнулась на Алёнину новость с необыкновенным энтузиазмом, сказала, что, если нужно, я готова помочь и в написании сценария, и в репетициях с актёрами. И мы взялись за дело.

Работники музея провели нас по всем этажам экспозиции с интереснейшими рассказами-экскурсиями, снабдили нужной литературой. Что-то мы выискивали сами или привносили из того, что уже знали. Постепенно стало ясно, что зрительного зала и сцены для нашего замысла явно мало, и что лучших декораций, чем вся многоэтажная экспозиция музея, придумать просто невозможно.

Тогда-то и родилась идея, что мы не будем городить декорации, чтобы двигать их перед зрителями, а лучше зрителей будем перемещать среди уже имеющихся фантасмагорических конструкций. Бродя по музейным залам, мы с Алёной сочиняли сцены для спектакля, вписывая их прямо в интерьеры. Было ужасно увлекательно придумывать, как и под какими предлогами мы будем переводить зрителей от экспоната к экспонату, с этажа на этаж. Наш сценарий обрастал персонажами, которых насчитывалось уже… 44, и было совершенно непонятно, где мы возьмём столько актёров, и как вообще всё это осуществить в реальности. Но «глаза боятся, а руки делают», и мы бросились в эту работу, как с трамплина – в море.

Плакат у входа в музей В. Маяковского.

Было решено дать возможность актёрам попробовать себя в разных ролях, и мы начали репетировать отдельные сцены прямо в музее, на глазах у посетителей. Очень многое тут же меняли и переписывали – сценарий видоизменялся каждый день. Кроме того, сам стиль репетиций был достаточно неожиданным для актёров, да и для нас самих. Мы никогда раньше не думали, что возможно вообще режиссировать вдвоём. Но Алёна как-то сразу выстраивала рисунок роли, схему взаимоотношений, мизансцены, а я давала актёрам нужные психологические пристройки, мотивы, действия, и дело пошло очень быстро. А когда внешний рисунок роли не совпадал с внутренними задачами персонажей, и мы с Алёной говорили артистам вроде бы противоположные вещи – они в недоумении спрашивали нас: «Кого же слушать?» Тогда мы хором отвечали: «Обеих!»

Исключительно актёрскими средствами, театральными приёмами и незначительными деталями костюмов и реквизита мы добились того, что каждый артист преображался, играя попеременно сразу несколько очень разных характеров, при этом перебегая между этажами и успевая перевоплощаться прямо на ходу.

И вот после интенсивных репетиций состоялась премьера. Она совпала с семинаром директоров московских музеев, который проходил в помещении Государственного музея В. В. Маяковского, после чего всех участников «угостили» нашим спектаклем. Тогда таких спектаклей не было нигде, тем более в музейных пространствах. Актёры играли прямо в гуще зрителей, втягивая их в происходящее. Зрители ощущали себя то участниками скандалов, где Маяковский лихо расправлялся с нападавшими на него критиками, то поверенными его непомерной любви, то свидетелями кризисов и метаний поэта.

После просмотра потрясённые директора набросились на нас, предлагая сделать подобные спектакли в их музеях. Предложение сделал даже музей Дарвина, снизу доверху наполненный чучелами и муляжами животных, начиная от устрашающих динозавров и мамонтов и заканчивая таким широко распространённым видом, как Homo Sapiens. Конечно, от такого обилия предложений голова могла пойти кругом, если бы мы сразу же не нырнули с головой в следующий проект, о котором будет поведано чуть позже.

Спектакль «Он – Сам» шёл зачастую при сильных переаншлагах. На него ходили зрители всех возрастов от школьников и студентов до пожилых и солидных людей. Школьники, посмотрев наш спектакль, начинали (по свидетельству учителей) всюду таскать с собой томики Маяковского, студенты стали писать дипломные работы о нашем театре, а взрослые люди – горячие отзывы, диссертации, статьи.

Среди них не могу не вспомнить очень любопытную статью Виктора Жука, в которой независимый журналист под впечатлением нашего театрального зрелища прослеживает исторический казус. С одной стороны, Маяковский был экстремально политически востребован в советские времена при неглубокой оценке его поэтической мощи и неповторимости. А с другой – в новой исторической реальности, когда Маяковский политически совсем не интересен, он стал востребован именно поэтически. Его особый язык и уникальные ритмы, прорвавшись сквозь время, оказываются нужны сегодняшним поколениям.

«Он – Сам» прожил в экспозиции музея насыщенную и достаточно долгую для спектакля жизнь – 13 лет, пока музей не закрыли на реконструкцию. Но кто знает, возможно, это ещё не конец истории?..

Театральные будни руководящего состава

Репетиция спектакля.

    Ирина Егорова. Алёна Чубарова

Действующие лица:
А. – первый режиссёр
И. – второй режиссёр

А. Алё.. ой, подождите, тут ребёнок…

И. Аллё! Алёна? Это я…

А. А я как раз тебе собиралась звонить… Я тут кое-что придумала, у меня идея к новому спектаклю… Анечка, ну что ты делаешь?! Не лей водичку на пол!..

И. Погоди с идеями, мы тут у меня дома сейчас репетируем, но у нас ЧП. Лёнька не может играть в понедельник в «Он – Саме».

А. Да ты что?! Совсем не может?

И. Совсем, совсем. Говорит, если бы пораньше сказали – он бы что-нибудь придумал. А сейчас – праздники, договариваться не с кем.

А. А что Валера? Так и не объявился?.. Аня! Аня, что ты делаешь? Не писай в банку – это же не горшочек… там компот!

И. Валера пропал вовсе. Мобильник не отвечает, жена говорит, что играть он не сможет ни в какую, а почему – молчит, как партизан… (Звонок в дверь) Ребята! Надька!.. Кто-нибудь – откройте, это, наверное, дама из Германии уже нагрянула…

А. Как, а она разве сегодня приезжает?

И. Ну да, ей же остановиться негде, её должны привезти Костя с Галиной Адольфовной…

А. Может, она может как-то… ну, чтобы мы в Германию на фестиваль поехали!

И. Постараюсь выяснить… (прислушивается) А, нет, это не она, это мама Наташку с музыки привела… кошмар… кажется, с ними Ванька… Ваня! Если Наташка снова будет рыдать – тут же пойдёшь домой!.. Поесть? Можно, иди на кухню, тебя там накормят… Ладно, так чего делать-то будем?

А. Что делать? Что делать? И кто виноват… Ох, эти вечные вопросы… Анечка, Аня, подожди, не кричи ради Бога, дай мне поговорить с тётей Ирой!

И. Зачем ты говоришь, с кем ты разговариваешь? Прикинулась бы, что с кем-то другим… она же возненавидит меня за то, что в детстве я не давала маме заниматься ребёнком. Короче, придётся срочно вводить в спектакль Рому. Только все роли ему так, с ходу не осилить, он ведь всё-таки студент. Давай впихнём его пополам с Сенькиным.

А. Рому нужно только на пионера, а Сенькина… кто он там у нас… мелкий критик, официант…

И. Продавец селёдки, пьяный на лестнице, Юрий Анненков… тоже многовато будет… не успеет…

А. Слушай! А если, в порядке бреда… я сыграю…

И. Пьяного на лестнице и Юрия Анненкова?.. Ребята, погодите, я сейчас… пройдите пока финальный танчик ещё разок!