В сиянии Лазирры

– Ничего. – Рис глянула на него, потом на Реми, ждущих от неё каких-либо объяснений, и зашагала дальше.

*

– А дерево как будет по-марконски?

– Смотря какое.

Игорь с Реми чуть отстали. Наверное, поэтому Айрис нет-нет да прислушивалась к их разговору. Вот уже час, как Висельник пытался выучить некоторые местные слова. Девушка охотно отвечала ему, иногда хихикала над произношением. В такие моменты, выныривая из своих раздумий, законница ловила себя на мысли, что у наложницы Паломи уж слишком легко меняется настроение. Утром она умирала от страха, а сейчас спокойно рассказывает о Марконе и его языке.

– А что означает «Хыкся»?

Ответа на этот вопрос не последовало, и Айрис невольно оглянулась. Реми, опустив голову, прибавила шаг.

– Что-то обидное? – догнал её Игорь. – Слушай, не хочешь говорить, не надо. Я ведь так спросил.

– Оно обидное и нет.

– В смысле?!

– Хыкся – это плакса по-марконски, а ещё трусиха.

– А-а-а. Так ты и есть хыкся! – усмехнулся Висельник.

– А ты…

– Так! – вмешалась Айрис. – Вон там рощица. Я вижу плоды на деревьях. Надо посмотреть: съедобные или нет. Реми, как думаешь?

– Эти съедобные, я знаю их.

– Отлично!

Вскоре путники, набрав полные руки разнообразных плодов, устроились на залитой светом полянке. Вспомнив уроки по выживанию, что проходила на тренажёре в Виртасе, Рис выбрала фрукт нейтрального жёлтого цвета, вытерла рукавом, аккуратно надкусила. Сладкий сок приятно наполнил рот. Игорь сначала тоже взял жёлтый фрукт, но потом передумал и дотянулся до небольшого оранжевого шарика. Губы Висельника изогнулись в лукавой улыбке. Он протянул шарик Реми.

– Глянь, какая красота, хыкся!

Та махнула рукой, выбив предложенный ей плод, а потом вскочила с места.

– Зачем ты так? Мне ведь обидно!

Айрис хотела уже вмешаться, отчитать сокурсника, но вдруг заметила, как девушка наступила на оранжевый шарик. Это не выглядело специально, но дальше Реми поддела раздавленный фрукт носком ботинка и едва уловимым движение отправила в ближайшие кусты. Всё это произошло настолько быстро, что Айрис слегка опешила. А Висельник в это время бросился утешать ранимую барышню:

– Да ладно тебе! Я ведь смехом! Успокойся. Больше так звать не буду. Обещаю!

– А если будет, – пригрозила Рис, – то назову его кличку! Ешьте. Хватит уже балагурить.

Снова все расселись вокруг кучки фруктов. Игорь с подозрением посмотрел на законницу. Видимо, до него дошло, что она знает о жизни сокурсников всё. Реми опустила голову, будто пряча эмоции. Выдержав взгляд земляка, Айрис повернулась к девушке.

– А как твоё настоящее имя?

– Моё?! – встрепенулась та, снова превращаясь в испуганную птичку.

В памяти дарнийки что-то шевельнулось. «Хыкся! Это вовсе не плакса! Местные так называли птичку, что жалобно пела ранним утром». В мыслях возникло лицо улыбающегося старика…

– Да. – Айрис постаралась сосредоточиться на девушке. – Как тебя зовут?

– Я. – Та вдруг побледнела, будто вот-вот в обморок грохнуться собиралась.

– Слушай, Крамер! Прекращай свои пытки! – вклинился Игорь.

– В смысле: пытки?! Я просто хотела спросить полное имя, и только! Ведь у тебя же есть имя и фамилия?

– Есть. Меня зовут Ремина Касавель, – пролепетала та.

– Ну вот! И ничего страшного! – Законница бросила грозный взгляд на сокурсника.

Все замолчали, принялись усиленно поглощать плоды, а после, молча, продолжили путь.

Айрис вновь и вновь доставала из воспоминаний старческое лицо. «Кто он? Кто?» Внезапно в её голове зазвучал хриплый тихий голос мужчины:

– Это давняя история, Ириска.

– А расскажи, расскажи. – Она вдруг узнала свой собственный детский голосок.

– Расскажу-у. Только ешь. Давай бери ложку! Так вот. Жила была очень красивая девушка. Стройная, высокая, с волосами цвета…

– Нашей Лазирры?

– Не перебивай! А то не стану рассказывать! Ешь! Да, с длинными лазурными волосами. И просто удивительным голосом. Когда она пела, распускались цветы и травы начинали расти быстрее, рождались родники, а уж что творилось с птицами! И вот, однажды, встретила она юношу в золотых одеждах, с золотыми волосами.

– Таклу!

– Ешь, говорю тебе! И не улыбайся! Да, это сам Такла к ней пришёл. Полюбились они друг дружке крепко. Стали каждый день встречаться на берегу моря. Встречались, встречались и начал Такла звать девушку к себе, в небесный дом. А она родителей почитала и ответа пока не давала. Хотела у них разрешения спросить. Вот пришла как-то к ним, рассказала. Испугались родители, что никогда не увидят больше дочь, да и был у них уже на примете жених, и запретили они ей, вообще, встречаться с юношей. Дома заперли, да ещё охрану приставили. Зарыдала она, потому как знала, что Такла будет ждать её вечером с ответом. Всю ночь в слезах провела, лишь ранним утром успокоилась. Прислушалась, а охрана спит. Она в окно выпрыгнула и побежала на берег. Прибежала, а там…

– Ой, деда… не надо, – заплакала маленькая Айрис.

– Ну что ты, Ирисочка, это ведь всего лишь легенда. – Мужчина погладил её по волосам.

– Таклу поглоти великий Холод, да? – всхлипнула девочка.

– Да, моя хорошая, да. И чтобы спасти своего любимого, девушка отдала всё своё тепло, весь свой свет, какой только был у неё. Такла ожил. Он сразу понял, что девушка умрёт, если останется внизу, поэтому предложи ей уйти в небесный дом навсегда.

– Она согласилась, я знаю! Эта девушка Лазирра! Я догадалась!

– Да, моя умничка! Так вот, когда Лазирра покидала Маркон, она обронила слезинку, потому как с грустью подумала о родителях. И превратилась эта слезинка в птичку хыксю.

– А, так вот почему она плачет по утрам! Деда, только я не понимаю, почему Такла сам не пошёл к её родителям, а? Они бы его увидели и сразу всё поняли!

– Ешь! Маленькая ты ещё. Вот вырастешь, тогда поймёшь!