Баллада о Звездной Республике. Цикл «Алконост»

Стивен – наемник Элфорда.

Риппер – наемник Элфорда.

Штефан – стюард на корабле «Вероника». Возможно, любовник Агнис.

Константинас И. Анжелис (Коста) – сверхчеловек, лидер тайной организации Терра-Альянс.

Лиам и Феликс – сверхлюди-близнецы.

Глава 1. Канувшие в бездну

Шла середина июля. Стояла такая жара, что, казалось, плавился асфальт. Здание Федерального космического центра, выстроенное из алюминия и стекла, сверкало на солнце. Вечеров миновал полупустую площадь, двери бесшумно раздвинулись, сработали биометрические сканеры турникета, и посетитель очутился в вестибюле с имитацией карты Галактики вместо потолка. Сразу за вестибюлем начиналась музейная галерея – многочисленные макеты и голограммы показывали любопытным посетителям героическую историю прошлого – риски и победы человечества в его бесконечном стремлении к звездам.

Лифт бесшумно унес посетителя в прохладу верхнего этажа с панорамными окнами и роскошным видом Москвы, но этот вид, казалось, не заинтересовал Вечерова. Он двинулся дальше – к комнате для совещаний, в которой на этот раз собрался узкий круг осведомленных лиц.

Григорий Иванович Крайнов – заместитель директора космического центра, уже немолодой человек с седой прядью на виске, в безупречном деловом костюме. Профессор Арзамасов – представитель НИИ глубокого космоса, обманчиво молодой, но с имплантированными глазами – их искусственную природу выдавал чуть заметный красноватый блеск. Двух других Вечеров прежде не видел. Женщина неопределенного возраста, в элегантном черном платье, сидя в кресле, манипулировала планшетом, который состоял из браслета на руке и зависшего в воздухе голографического экрана.

Четвертый участник совещания, поджарый и крепкий, неуловимо походил на работника службы безопасности – перед тем, как ответить на приветствие Вечерова, он окинул его цепким взглядом.

– Итак, все участники в сборе, – начал Крайнов. – Для начала я должен познакомить коллег друг с другом. Меня и Аркадия Ивановича Арзамасова знают все. Наш первый гость – Елена Ивановна Нечаева – главный научный сотрудник института ксенолигнвистики. Специалист по расшифровке и трактовке всего.

Дама в черном сдержано кивнула и позволила планшету угаснуть и превратиться в обычный черный браслет.

– Еще один участник совещание, Роберт Павлович Ленц – наш сотрудник, – продолжил Крайнов, – отвечает за вопросы безопасности, попозже я дам ему слово. Ну и, наконец, приглашенный консультант – Александр Александрович Вечеров. Практик антитеррора. Человек, который проявил исключительное мужество и раскрыл преступление, совершенное на борту марсианского транспорта «Фаэтон». Участвовал в разгроме террористов из тайной организации «Стальные Триады». На сегодняшний день он в отставке. Работает консультантом

– Не надо меня перехваливать, – отозвался Вечеров мягко, но вместе с тем и категорично.

Ленц еще раз мельком оглядел «коллегу», на этот раз я явным уважением, Нечаева, похоже, втайне расстроилась, но причину Вечеров не понял.

– Итак, все в сборе, продолжил Крайнов, – предварительный пакет материалов получили и прочитали, а поэтому переходим сразу к делу. Профессор, вам слово. Попрошу только – в максимально понятной форме.

Арзамасов кивнул и сделал короткий жест, словно щелкнул пальцами. Проекция презентации возникла в воздухе на фоне белой непрозрачной стены.

– Уважаемые коллеги, на первом слайде приведены параметры двух предположительно обитаемых планет класса M – Проксимы Центавра b и Росс 128 b в созвездии Девы, атмосфера которых имеет диффузную отражательную способность, равную…

– Аркадий Иванович, я де просил – попроще. Наши гости – специалисты в другой области, – бесцеремонно вмешался Крайнов, и Арзамасов вздохнул, поневоле оставляя часть любимой темы в стороне.

– В общем, если совсем вкратце – обе эти планеты потенциально пригодны для жизни, однако, у Проксимы Центавра высокий уровень излучения. А вот Росс – тут иное дело. Звезда там относительно спокойна, климат умеренный. Для потенциальной колонизации Росс подходит больше, но и расстояние до него больше – целых двенадцать световых лет. Я знаю, все вы слышали о проекте сверхсветового двигателя, который мог решить проблему быстрых путешествий, однако…

– Знаю, что проект этот двигается очень… неспешно, Если не сказать – застрял, – отозвался Вечеров.

– Там есть трудности, не спорю. Двигатель основан на принципе Алькубьерре, сам принцип очень стар, и работает, если найти вещество с отрицательной массой.

– Которого нет.

– Да, такое вещество не найдено. Однако, если снабдить двигатель солитонной приставкой, можно заменить отрицательную массу очень большой положительной. Для этого за пределами орбиты Плутона построили стартовый комплекс, который собирал и перерабатывал астероиды. И все же мы понимали, что корабль, отправленный на солитонной волне, к торможению не способен, а потому обречен. Стартовому устройству нужна была пара – приемник в точке финиша, который остановит корабль и нейтрализует негативные последствия.

– Это как тянуть самого себя за волосы и воды, – заметил Крайнов. – Мы не могли быстро попасть на Росс, потому, что там не было солитонного приемника, и не могли доставить туда приемник, потому что не могли попасть туда.

– Да, проблема имелась, но и выход нашелся, – продолжил Арзамасов, его искусственные глаза сверкнули, адаптируясь к ослабевшему свечению голографической иллюзии. – Мы решили переправить приемник как автоматический корабль, на околосветовой скорости. Я тогда закончил университет и только начинал свою карьеру. Был молодым и дерзким. Сидел в лаборатории по вечерам и рисковал, экспериментируя. В результате поплатился нормальным зрением, и получил протез с широким диапазоном. Время энтузиазма, да… В общем, мы верили, что за двенадцать лет корабль долетит до Росса.

– И он долетел?

– По всем признакам, да. По крайней мере, совсем недавно, через двадцать четыре года от начала проекта, мы получили подтверждающий сигнал.

– Ого, – только и сказал Вечеров, совершенно точно уверенный, что не видел ничего подобного в новостях.

– Получив сигнал, мы отправили на Росс челнок, он проделал путь до Росса на солитонной волне и вернулся через несколько часов. Из-за малой массы он смог использовать приемник как стартовое устройство.

– Великолепный результат.

– С точки зрения науки – да. Но существует и обратная сторона… Я, собственно, свой доклад закончил. Больше мне нечего сказать.

Крайнов кивнул.

– Передаю слово Роберту Павловичу, он у нас специалист по безопасности. Предупреждаю, слайды будут не из приятных.

Ленц кивнул. На миг броня его невозмутимости дала трещину. Тонкие губы стали еще тоньше, в прищуре глаз мелькнула контролируемая ярость.

– Я буду краток, – начал он. – Внутри автоматического беспилотного челнока мы обнаружили кровь и следы борьбы. Кровь человеческая, ее много и пролита хаотично. Внеземного генетического материала на корабле нет.

– То есть на орбите Росса некие люди атаковали беспилотный аппарат, а на его борту – друг друга?

– Я бы не торопился с выводами. Генетическая экспертиза установила, кому принадлежала кровь. Это наши люди. Сотрудники Центра и офицеры Космофлота. Они прямо сейчас находятся на Земле. Все живы, все здоровы, ни о чем не знают. Вопрос об их участии в высадке на Росс пока даже не ставился.

– Черт… – машинально пробормотал Вечеров. – То есть, они как бы умерли, но живы и ничего про это не знают.

– Именно.

– Мы имеем дело с парадоксом, связанный с использованием солитонной волны, – перехватил инициативу Арзамасов. – Эти люди в будущем полетят на Росс и окажутся в ловушке пространства-времени. Я не стану утомлять вас теорией, но все обстоит именно так – они сейчас живы на Земле и погибли на Россе одновременно.

– Я в этом не разбираюсь, ну да ладно. Главное, что теперь делать? – спросил Вечеров, отгоняя непрошеные воспоминания о трагических событиях на «Фаэтоне» – ледяное, похожее на статую тело Альды, плывущее в открытом космосе на фоне немигающих звезд.

– Вариантов несколько, – неспешно начал Крайнов. – Первый – свернуть программу навсегда и сберечь людские жизни. Минусы – заморозка перспективных исследований, утрата инициативы, научное отставание. Впрочем, мера половинчатая все равно – в какой-то точке пространства-времени наши товарищи уже мертвы, этого не изменишь. Второй вариант – продолжить исследования при помощи беспилотных летательных аппаратов. Выглядит неплохо, но парадокс от этого не исчезнет, и мы не знаем, чья кровь окажется на следующем челноке.

Крайнов плеснул в тонкий высокий стакан минеральной воды сделал глоток и оглядел собравшихся – хмурого Ленца, непроницаемого Вечерова, задумчивого Арзамасова, и Нечаеву, которая сидела на стуле с прямой, как струна, спиной.

– Мы не можем поступиться интересами Федерации, позволив опасному парадоксу развиваться по своим законом, – продолжил он. – Остается единственны вариант – отправить на Росс пилотируемый корабль. С людьми, генетического материала которых на разгромленном корабле не было. С широкими полномочиями на исследования… и расследование. О возможных рисках их предупредят. Полетят только добровольцы. Теперь, Александр Александрович, вы понимаете, почему мы обратились к вам. Опыт дела на «Фаэтоне».

В комнате на несколько секунд воцарилось молчание, потом Вечеров кивнул.

– Понимаю, но дело нужно обдумать.

– Безусловно, ваше право. Существует еще одна деликатная подробность, которой мы пока не касались. Елена Ивановна, вам слово.

Нечаева не пользовалась слайдами – она заговорила, временами бросая взгляд на свой планшет, который опять материализовался в руке.

– Приемник, очутившись на Россе, отправил в Центр сигнал о готовности. Поначалу мы приняли его с минимальными искажениями и на этом успокоились. Но потом… Кое-кому пришла в голову идея сделать глубокий анализ. Оказалось, за счет амплитудной модуляции в сообщении был спрятан короткий связный текст. На русском языке. Всего три слова. «Не делайте этого». Кто-то «оттуда» нас предупредил. Или отправил угрозу – тут могут быть варианты.