Нажми на кнопку. Сборник рассказов

– Пошли назад. Только тихо, спокойно. Не дергайся.

Они пятились, не отрывая глаз от залитой солнцем дороги и сломанной машины в глубокой колее. Позади хрустнула ветка. Димка обернулся мгновенно, и Настя увидела, как напряглась его рука, сжимая пистолет.

– Тихо-тихо… – раздался вполне человеческий голос. – Да убери ты ствол, пацан. Против пришельцев твоя игрушка не поможет, а вот своих подстрелишь запросто.

Ужас быстро отступил, оставив в душе Насти только неприятный холодок.

– Мы от «Лебедя», – быстро проговорила она пароль. – У меня пакет из Центра.

– А я Полянов. Пошли.

Полянову было лет тридцать, носил он потрепанный камуфляж без знаков различия и выглядел усталым, измотанным, но абсолютно человечным. Димка послушался и спрятал пистолет, хотя и как бы неохотно.

– В деревне лучше лишний раз не появляться, – рассказывал Полянов уже по дороге. Но совсем не появляться не получается – она хороший ориентир. К ней иногда беженцы иногда прибиваются, всех боеспособных мы принимаем, но остальных нечем кормить. Двадцать или тридцать человек в лесу в землянках проживут, но если нас до сотни наберется – засекут с воздуха. Оружие кое-какое есть, а есть и подарочки поинтереснее, на месте расскажу…

Лагерь, в котором они очутились, почти слился с гущей леса. Люди здесь подобрались не слишком разговорчивые, но, видимо, бывалые. Даже костер, на котором кипел котелок, оказался почти бездымным. Здесь Письмо от дяди Сережи Полянов прочитал стоя. Настя наблюдала за ним искоса, Димка, устроившись в стороне, зачем-то чистил пистолет.

– В общем так, ребята – сказал Полянов через четверть часа. – Новость у меня для вас есть. Оба вы тут остаетесь, поступаете, так сказать, под мое командование.

– Мы с дядей Сережей так не договаривались, – недовольно хмыкнул Димка. – И вообще, я хочу видеть, что было в том письме, может, вы нам лапшу на уши вешаете.

Полянов помолчал немного, Настя видела, как внезапно осунулось его лицо, и так покрытое налетом усталости.

– Ладно, если хочешь, почитай, – наконец, сказал он. – Собирался с вами договориться без этих подробностей, но, видимо, не получится. Город ждет тотальная зачистка. Тот, кого вы называли дядей Сережей, Сергей Николаевич Волынцев, отравил вас сюда, потому что все, кто прячутся в городе, до утра не доживут. Про это в письме и написано.

– Дайте мне.

Димка читал, а Настя смотрела, как цепенеют его скулы.

– Я сейчас назад вернусь.

– Это еще зачем?

– Дядю Сережу заберу.

– А вот это ты, парень, брось, – внушительно сказал Полянов. – Потому что толку не будет никакого, и сам погибнешь, и Волынцева не выручишь. Он, когда вас сюда посылал, знал, что делал. Да и сам понимаешь, между тем, чтобы умереть и воевать, есть разница. Если ты сейчас назад сунешься, считай, что Волынцев погибнет зря, а у нас одним бойцом меньше будет. Усек?

Димка, не ответив, развернулся и ушел, но не в сторону города, а всего лишь перебрался под соседнее дерево. Там он привалился к стволу, по привычке обхватив колени руками, и остался так сидеть, Настя решила его не трогать.

Вечером стемнело как-то вдруг. Небо, не освещенное светом уже мертвых городов, покрыли крупные звезды. Близ двух часов ночи западный горизонт озарило багровыми отблесками огня. Почва едва чуть дрогнула.

– Ты чего не спишь? – спросил выбравшийся из землянки Димка.

– Не хочу.

– Я тоже не хочу.

– Город горит.

– Да.

– Может быть, дядя Сережа еще спасется.

– Ну, это едва ли, – жестко ответил Димка. – Но мы с ними за все посчитаемся.

– Странно, мы воюем, но не называем их никак. Даже слово «пришельцы» почти не произносим. Я думала, будет как в играх или в книжках, скажем «зерги» или «клиссане»

– Вообще-то все тут про пришельцев кое-что говорят, только не при тебе, – сказал Димка.

– Это что?

– Ну, в лучшем случае «чувырлы», иногда «говнюки», а чаще просто матом.

Настя фыркнула.

– А что – неплохо. Ты помнишь, с чего в прошлом году все началось?

– Конечно, помню. Тогда был какой-то проект американский проект. Братьев по разуму искали. Ну и доискались.

– Я тогда телек смотрела, как этих чувырл принимали в Нью-Йорке.

– А я не смотрел. На кого хоть они похожи?

– На людей, но мне кажется, это был обман. Настоящие чувырлы совсем другие.

– Они что-то говорили?

– Ну, что-то про сотрудничество цивилизаций, универсальные ценности и бла-бла-бла… потом трансляция прервалась. Больше не было ничего.

– Понятно, – ответил Димка. – Знаю я, что дальше было. Они в две недели всех поимели, а в первую очередь тех, кто их приманил.

– Те, кто приманивали, не хотели… Они же не думали…

– Очень даже думали и хотели, – жестко сказал Димка. – Хотели, как лучше для себя, технологии там всякие, а вышло, как хуже для всех. Ненавижу… Ладно, я спать пошел.

Настя осталась одна в темноте и попыталась думать про назло всему оставшегося в живых дядю Сережу, но от этого стало еще хуже. Где-то далеко испуганно ухала одинокая ночная птица. Багровое зарево продолжало сочиться сквозь чащу леса.

Она нехотя и лениво померкло только утром, но Настю к этому времени уже сморил сон.

– Ладно, не вешайте нос, – сказал Полянов утром. – Сергей Николаевич погиб героем, но у нас с Центром другие связные есть. А чтобы голословным не быть, открою вам военную тайну. Молчать будете?

– Не вопрос, – тут же ответил Димка.

– Насчет концлагеря «Сириус» вы оба, конечно, в курсе, место мрачное, и это не обсуждается. Однако, все остальное уже интересно. В этом самом «Сириусе» сейчас пять тысяч человек. Все они усыплены и упакованы в капсулы. Очень скоро чувырлы их заберут туда, откуда, как понимаете, возврата уже не будет. Так что есть возможность человечеству послужить, а заодно сделать доброе дело – всех пленных из «Сириуса» выпустить.

– Это как?

– Дело, можно сказать, плевое, энергоподстанцию в десяти километрах от лагеря взорвать.