Нажми на кнопку. Сборник рассказов

– Мы с Димкой топливо добудем.

– А что толку? Двигатель неисправен, колеса пробиты.

– Выстрелим и уйдем пешком.

– И далеко вы, мои милые, так уйдете? Вас ответным залпом в минуту накроют…

Димка вдруг шевельнулся и застонал. Он приподнялся, попробовал вскочить и рухнул на пол, опрокинутый приступом головокружения.

– Вот еще один герой очну… – начал было Валентин и тут же получил удар в челюсть.

Он упал, балахон задрался, обнажая двигательную конструкцию симбиота…

– Тьфу, – сказал Димка, отдышавшись.

– Не бери в голову, Димыч, он говорит, что нас тут не держит.

– Попробовал бы не отпустить.

– Вот такова людская благодарность, – тут же заворчал Валентин.

Он уже принял правильное положение и, отвернувшись, повозился, пытаясь выправить погнутую деталь.

– Ты распечатку обещал. И материалы для Желткова.

– Я передумал.

– Ничего ты не передумал, просто обиделся.

– Вообще-то, вас же от смерти берегу. Я же сказал – там смерть. Впрочем, если хотите – берите. Можете забирать инструкции, карту и поиграть в героев. Только когда дойдет до выбора – жить или умереть, природа свое возьмет. Ни ты, ни он, на кнопку не нажать не сможете, ерунда все это. Я, когда умирать собирался, тоже погорячился, кстати.

– Лучше так, в полном дерьме?

– Лучше в дерьме, чем в могиле, вы просто такие же нецивилизованные, как вся эта страна. Цивилизованные люди сдаются превосходящему противнику.

– Ага, вижу, – сказал Димка, – сдаются и позволяют себя поиметь в особо извращенной форме. Ладно, мы с Настей уходим. Если ты, конечно, не донесешь.

– Не донесу, да и бумаги забирайте – не жалко. Но только зря вы так говорите… Мне, вообще-то, обидно.

У Валентина, видимо, уже не осталось воли. Он проковылял на поврежденной механической части и, повозившись возле казавшейся цельной стены, открыл небольшую дверь.

– Тут настоящих ксеносов нет, есть только охрана из роботов, я их перепрограммировал на полчаса, чтобы уйти, хватит. В город под зачистку не возвращайтесь. Лучше в глушь, на север, может, подольше проживете…

Снаружи диск выглядел непроницаемым, металлическим, совершенно бесшовным, как всегда. Дверь, пропустив беглецов, тут же бесследно исчезла.

– Пошли, что ли, – сказал Димка.

На дорогу они потратили несколько часов и под конец брели, едва переставляя ноги. Бессильная ненависть, которая мучила Димку, в эти последние сутки выветрилась, сменившись упрямством особого рода.

– Ты, Настя, до самого конца не ходи, – твердо и решительно сказал он, – Проводишь немного, а потом останешься. Я один.

– Ты не сможешь ее запустить.

– Смогу, мне дядя Сережа много чего рассказывал.

– Если выстрелишь – они тебя убьют.

– Не успеют, я шустрый.

– Может быть, Валентин и прав – не надо туда соваться.

– Валентин – псих. А соваться надо. В «Сириусе» тот самый Желтков, который всех спасет, наверное, и Полянов, может быть, даже дядя Сережа…

Пришла следующая ночь, и небо над ночным лесом стояло темно-темно синее, на грани черноты. Болотина сначала чавкала под ногами, потом сменилась толстым слоем мха, потом – короткой жесткой травой.

– Ну, все. Дальше за мной не ходи. Давай. Пока. Я вернусь, ты не сомневайся. Если сейчас тебя не найду – потом найду. Прогоним говнюков – все изменится.

Димка ушел навсегда, забрав карту и компас. Настя долго сидела возле еще одного большого и безжизненного муравейника. Она пыталась вспомнить все, что знала про Димку, но оказалось, что почти ничего. Она хотела пойти следом, но сразу потеряла направление.

Димке было семнадцать лет.

«Жить семнадцать лет – и все ради одного выстрела»

Она хотела заплакать и тем самым сбросить мучительное напряжение, но не смогла – глаза все равно оставались сухими. Ракетный залп она не столько увидела, сколько услышала и даже ощутила по дрогнувшей земле. Где-то там, в тридцати километрах к западу, сыпались ракеты, крошился бетон и плавился металл уничтоженного энергетического центра. Еще дальше, на северо-западе, из открывшихся капсул выходили, наверное, освободившиеся люди.

Настя затаила дыхание и отметила время по святящимся стрелкам часов. Три минуты прошли в молчании. Она уже почти поверила, что ответного удара не будет, когда в той стороне, в которую ушел Димка, всколыхнулась и дрогнула земля.

Дул горячий ветер, тряслась земля, несколько сломанных деревьев рухнуло поблизости.

…К тому месту, где навсегда исчез Димка, она пробиралась через завалы переломанных и искрошившихся в щепки стволов. От них остро и очень по-живому пахло смолой. В эпицентре ответного удара не оказалось ни крови, ни искореженного металла. Там не оказалось вообще ничего. Настя уже собиралась уходить, когда заметила димкин брелок в виде кристалла и подобрала его на память.

Утро она встретила за лесом, возле шоссе. Среди брошенных на обочине машин всего одна оказалась на ходу, бензин нашелся в багажнике, в канистре. Настя гнала машину на север до тех пор, пока сутулая фигура на обочине не вскинула руку, голосуя.

Через минуту изможденный человек в серой куртке плюхнулся на заднее сиденье.

– Вы не поверите, девушка, откуда я этой ночью ушел, – задыхаясь, сказал он.

– Почему же…

– Кстати, меня зовут Желтков.

– Правда? У меня для вас бумаги от Валентина.

– Плохо помню, кто это… А-а-а… Да, был такой. Бумаги, откуда? Впрочем, давайте, почитаю, но не сейчас. Вы не представляете, через что мне пришлось пройти…

Он замолчал.

Настя гнала машину по шоссе, до тех пор, пока не нашла поворот на грунтовую дорогу.