Чудодеи Лук-у-Морья

– Правильно ли я понимаю, что утром ты проснулась уже лягушкой, о своей истинной природе до сегодняшнего дня ты даже не подозревала и согласие на превращение никому не давала?

Василиса утвердительно кивнула.

– Любопытно. Ты понимаешь, что это значит?

Василиса кивнула еще раз.

– Есть предположения, кто это может быть?

Лиса отрицательно покачала головой. Какие тут могут быть предположения. Во-первых, волшебника такого уровня в Светлоземье просто нет, а во-вторых, произошедшие события настолько морально опустошили её, что разумно уже не мыслилось.

– Отец дома?

– Нет, он с утра уехал на дальнюю заставу, вернется только к завтрашнему вечеру.

– Хорошо. Я сейчас создам портал перехода напрямую в школу. И сообщу Аде Филипповне. Вместе что-нибудь придумаем. Приготовься. За счет изменения структуры личности в переходе возможны помехи. Дальше школы конечно не улетишь, но точного попадания в мой кабинет не гарантирую. Готова?

Василиса кивнула. Мгновенно перед глазами всё поплыло и закружилось. Разноцветный туннель с миллионом мерцающих огоньков несся ей навстречу. На миг время остановилось, раздался щелчок и… Василиса оказалась в холодной воде. Тело словно огнём обожгло. Она испугалась и закричала. Плавать Лиса не умела, потому что после смерти мамы до жути боялась воды, стараясь без надобности в водоёмы не лезть. «Я сейчас утону», – мелькнула мысль. Но лягушачьи инстинкты сработали безотказно, и через минуту Василиса уже выбиралась из воды на широкий лист водяной кувшинки. Отдышавшись, девушка огляделась. Школьный пруд. Уже прекрасно. Триста метров через парк – и школа. Каких-то пара часов – и я на месте. Есть надежда, что академик пойдет меня искать. Всё не так уж плохо.

Бултых! – что-то неуловимо быстрое просвистело мимо и, порвав лист кувшинки, скрылось в глубине пруда. Василиса едва удержалась на остатке листа, чтобы в очередной раз не оказаться в студеной октябрьской воде.

– Она не утонула! – заорал кто-то рядом, – Давай еще!

Недалеко от берега бегали братья Чудо-Юдо – Бенечка и Фенечка, с упоением собирая валяющиеся камни, чтобы с их помощью сбить Василису в воду. Бултых! – шлепнулось в полуметре от Лисы.

– Мазила! – вопил Бенечка. Бултых! – девушку обожгли ледяные брызги.

– Сам мазила! – кричал Фенечка. Василиса закрыла глаза, чтобы не видеть, как очередной булыжник полетит в её сторону. С треволнениями на сегодня вдруг случился критический перебор.

– Вы что делаете, живодёры! – прозвучал вдруг знакомый голос – Убирайтесь отсюда!

Лиса открыла один глаз – точно, к Бенечке и Фенечке подлетел Иван Царёв и, раскидывая их в разные стороны, попутно вытряс собранные братьями камни. С Иваном трусоватые мальчишки решили не связываться и, пообещав на прощание утопить «эту проклятую лягушку» в следующий раз, ретировались домой.

– Не бойся, я не дам им тебя убить.

– Ква… (Какой же ты, Ванечка, хороший, какой заботливый)

– Давай, я помогу тебе выбраться. Прыгай на руку.

– Ква… (Какие теплые, надежные руки. Если бы ты только знал, как я тебя люблю)

– Знаешь, я отнесу тебя на озеро за город, там тебя никто больше не сможет обидеть.

– Ква! (Ты свихнулся что ли, милый друг?! Какое озеро, какое «за город», мне к академику срочно нужно)

– Ну чего ты вырываешься, я же тебе помочь хочу.

– Ква!! (Хочешь, так помоги. Неси меня быстро в школу!)

– Стой, куда же ты? Пропадешь!

–Ква-ква-ква!!! (практически непереводимая игра слов, означающая что-то типа «с тобой потом поговорю»)

Василиса неслась через парк невообразимыми скачками, уклоняясь от редких спешащих домой учеников, надеясь, что успеет до звонка. Иначе… Триста пар мчащихся галопом детских ног ей уж точно будет не суждено пережить.

– А, Василиса, вот ты где, – раздалось над головой, и девушка впрыгнула на руки к академику Баюнову, – всё в порядке? У тебя запыхавшийся вид.

Ага, запыхаешься тут… Не день, а сплошная карусель развлечений.

В кабинете у Василия Баюнова было светло и уютно. Сплошными рядами от пола до потолка стояли шкафы, доверху набитые всевозможными рукописями, свитками, папирусами, атласами, фолиантами, глиняными дощечками и огромным множеством разнообразных книг. У круглого окна стоял большой письменный стол из чёрного дуба. Поговаривали, что он сделан из обломка Мирового древа, разрушенного во времена Великой битвы. В углу жарко полыхал камин. Огонь весело отплясывал на поленьях, безвозмездно отдавая комнате свет и тепло. В кресле возле очага сидела Ада Филипповна, напряженно о чём-то думая.

– Бабушка! – закричала Василиса, спрыгивая с рук вошедшего академика.

– Василиса?! – голос прозвучал одновременно и удивленно, и встревожено, – Присядь, пожалуйста, дорогая, и поведай мне обо всём по порядку.

Василиса подробно рассказала о том, что произошло с утра, опустив лишь эпизод с Ванькой – ни к чему бабушке знать подробности Василисиной личной жизни. Тем более, что это никак не влияло на причины тех странностей, что приключились с девушкой сегодня.

– Василий, – Ада Филипповна пристально посмотрела на академика, – правильно ли я понимаю, что…

– Да, Ада, всё верно.

Ада Ягабова и Василий Баюнов когда-то учились в одном классе. Многолетняя дружба давала им право некоторой фамильярности в отношениях, за которую другие легко могли не по-детски огрести.

– Василиса, – сказала бабушка, – у меня для тебя две новости: одна хорошая, другая не очень. Как говорится, с какой начать?

– Бабушка, не тяни.

– Хорошо. Новость плохая – только чудодей, наложивший проклятие, может тебя расколдовать. И пока мы не поняли кто он, тебе придётся побыть в шкуре лягушки. Новость хорошая – это также сможет сделать тот, кто тебя очень любит. Помнишь, как в сказках, поцелуй любви и всё такое…

– Бабушка! Где я тебе сейчас найду того, кто меня очень любит?! Ты меня очень любишь. Расколдуешь?!!

– К сожалению, дорогая, здесь нужна любовь иного рода.

– Прекрасно! Лягушачья жизнь до конца времен – это как раз то, о чём я так долго мечтала!

– Не переживай, милая, мы что-нибудь обязательно придумаем! Я извещу твоего отца, – Ада Филипповна была в небольшом замешательстве, но привычка держать эмоции под контролем возобладала, – А ты пока поживешь у меня.

– Ада, подожди, – академик лукаво улыбнулся, – у меня есть идея…

****

Ну прямо не идея – золото, ржу, не могу. Возмущению Василисы не было предела. Отдать её на выходные в терем Царёвых – это просто верх безумства. От Вас, Василий Алабрысович, я такой подлости не ожидала!

Выдав свою загадочную фразу про идею, академик тут же вызвал к себе Несмеяну Царёву и попросил её взять домой Василису (тьфу ты! лягушку) на пару дней. Дескать, школьный зоопарк закрывается на ремонт, и всем детям раздают зверушек под присмотр.

Василиса от всей души протестовала, иногда даже нехорошими словами, но её никто не слушал: Несмеяна не могла, а бабушка с академиком не хотели. Лягушку посадили в банку, накрыли крышкой и вручили Несмеяне.

– Надеюсь, Вася, ты знаешь, что делаешь… – это были последние слова, которые Василиса услышала, когда её выносили из кабинета.