Чудодеи Лук-у-Морья

– Ну и что, сегодня так сегодня. В чём повод для крика?

– Ты совсем что ли, не догоняешь?! Я собраться не успеваю. А мне там нужно быть во всей красе, у меня на кое-кого большие планы.

– На кого это?

– Не твое дело. Иди одевайся. Будешь меня сопровождать или я отцу нажалуюсь, что ты меня одну бросил.

С этими словами Несмеяна, ни на децибел не снижая уровень громкости, понеслась раздавать указания многочисленной царёвской челяди.

Ванька пожал плечами и вернулся в комнату. Спорить с Несмеяной было бесполезно, да и оправдываться перед с отцом не хотелось. Бал, так бал. Жаль, конечно, было пропустить редчайший звездопад, но пойти на бал, у Ваньки был свой, личный повод. Там же будет… В этом месте Иван отогнал от себя все мысли, потому что в таком не хотелось признаваться даже самому себе. Он не какая-нибудь девчонка. Мальчишкам вся эта «уси-пусьная романтика» по барабану. Он на бал Несмеяну сопровождает. Точка. Конечно, может быть даже станцует там с кем-нибудь, должны же быть у девочек партнеры по танцам. Может быть…

****

К вечеру все были собраны и готовы к отъезду. Хотя школа располагалась в пяти минутах ходьбы от дома, но Несмеяна настояла, чтобы запрягли парадную княжескую карету. Уж больно ей хотелось произвести неизгладимое впечатление на одноклассников. Ванька вначале сопротивлялся, потом плюнул, мудро рассудив, что пререкаться с тщеславной девицей себе дороже. Уже выходя из дома, Несмеяна обернулась и сказала: «Ваня, лягушку принеси. Вернем её сегодня. Она мне уже порядком надоела».

Иван поднялся к себе в комнату, взял со стола банку: «Прощай, лягушка! Жаль, что тебя нельзя оставить, ты такая красивая».

Василиса зарделась от счастья. Естественно, она понимала, что Ваня говорит такие слова не лично ей, Василисе Кощеевой, а королевской изумрудной лягушке. Но всё равно, ей было удивительно приятно их слышать.

Через десять минут все трое: Несмеяна, Ванька и лягушка в банке стояли перед центральным входом в школу. Возле княжеской кареты завистливо суетились братья Чудо-Юдо – Бенечка и Фенечка, чья карета была в разы попроще. Их дядя – главный банкир Лук-у-Морья Исаак Рабинович – говорил, что никогда не нужно показывать собственного богатства, даже если вы можете себе это позволить. Иначе, не успеете оглянуться, как ни показов, ни богатства. И давал племянникам положенный законом минимум. Поэтому братья всегда промышляли в школе мелкими торговыми спекуляциями, продавая или меняя всё подряд на всё подряд, или выдавая младшеклассникам деньги в долг под грабительские проценты.

– О, посмотрите, Царёв-то с невестой на бал прикатил! И где ты такую красавицу выискал? Небось, все болота в округе исходил?!

– Беня! Феня! Вы бы отошли в сторонку подобру, поздорову! А то ваши разбросанные по округе кости людям потом проходу не дадут.

Но вокруг уже собиралась толпа зевак, и братьям Чудо-Юдо отступать было некуда.

– А если ты её поцелуешь, она в царевну превратится или это всё выдумки?! – увлеченно вопил Беня.

– А если не превратится, ты её назад на болото потащишь?! – гаденько глумился Феня.

Ванька, державший банку с лягушкой на руках, чувствовал, что закипает. Наглых братьев он не боялся, но устраивать драку на потеху скучающей публике ему совсем не хотелось. Ситуацию спас возникший из ниоткуда Волков.

– Мальчики, – сказал он, обращаясь к развеселившимся хулиганам, – у вас проблемы? Могу решить – сразу и «занедорого». К завтрашнему дню вас, конечно, расколдуют, а пока проведёте этот великолепный вечер в прекрасном образе двух толстых, рыжих тушканчиков. Пополните, так сказать, своими персонами наш чудный, школьный зоопарк.

Чудо-Юдо после этих слов, как ветром сдуло – ни тебе Бенечки, ни тебе Фенечки. Умотали пакостить в другое место.

Друзья, оставив развеселившуюся толпу предаваться душещипательным сплетням и обсуждениям, пошли по школьным коридорам в сторону центрального зала.

– Серый, ты зачем им наврал, ты же не можешь превратить их ни во что, ты же их истинной сути не знаешь.

– Во-первых, Ваня, истинная суть у них на роже написана. А во-вторых, они-то про это ничего не знают. Неведы не изучают эту ерунду.

– Не скажи. Превращения – это не ерунда. Это очень интересно. Совершается полная трансформация организма. Меняется не только естественный облик, но и происходит абсолютное преобразование всех биологических систем.

– Вань, закругляй лекторий. Мне заумностей в школе хватает. Я, когда превращаюсь, ничем таким голову не забиваю.

– Поэтому у тебя в воплощении животные инстинкты преобладают, а предполагается наоборот. Ты должен чувствовать себя человеком в образе зверя.

– Я всё понял, тему можно закрывать. Слушай, Царь, а правда, зачем тебе лягушка? С лягушкой, да на бал… Странновато.

– Ничего странного, Баюнов попросил взять её на передержку из школьного зоопарка, там кажется, ремонт делали. Вот, возвращаю.

– Ванька, ты чего, какой ремонт? Никакого ремонта не было, все звери на месте. Жаль нельзя к ним еще двух тушканчиков добавить – был бы полный комплект.

– Как не делали? А зачем тогда лягушку дали?

– Всё, Ванька, твои книги не доведут тебя до добра, у тебя уже галлюцинации развиваются. Слушай, а вдруг правда: лягушка – это превращенная красавица. Поцелуешь – суженную себе красоты неописуемой заполучишь.

– Серый, кто из нас сказок начитался? Какая суженная, какая красавица? Она обыкновенная лягушка.

– Не скажи. Мне вот в детстве бабка рассказывала, что в стародавние времена бывали случаи, когда всякие там царевичи поцелуем заветным себе невест расколдовывали.

– Волков – ты дурак, что ли? Какие царевичи? Какие невесты?

– Ну смотри. Ты у нас хоть не царевич, но княжеский сын и Царёв. Можно сказать, почти в точку попадание! Лягушку тебе Баюнов тоже явно неспроста дал. Никому ничего не давал, а тебе вдруг выдал.

– Он её Несмеяне дал.

– Ну и что. На то он и академик, чтобы всё наперед предвидеть! Сейчас ты лягушку поцелуешь, и она красавицей обернется. Вот веселья-то будет. Вань, поцелуй лягушку, а? Ну что тебе стоит? Вдруг я прав? Я бы сам поцеловал, но не мне её давали, а значит, на мне не сработает.

– Сережа, у тебя не температура ли случайно или головой где приложился по неосторожности? А то бред сумасшедшего налицо. Еще не хватало мне лягушек целовать. Она, конечно, классная, королевская изумрудная, очень редкая. Я бы с радостью её у себя дома оставил – в террариуме. Но чтобы целовать, тут увольте.

– Царёв, какой же ты серьезный, такой скучный. Почему, вы неведы, в чудеса совсем не верите? Ты же хочешь исследователем стать. Где твой дух учёного? Возьми поэкспериментируй! Ну ради меня!

– Ты достал, Волков! Хорошо, поцелую я твою лягушку, чтобы ты уже отстал. Но, когда она ни в кого не превратится, я тебя по-дружески убью.

С этими словами Ванька резко открыл крышку банки, сунул руку вовнутрь и вытащил лягушку. Зажав её в руке, поднес к лицу и быстро поцеловал. Глаза лягушки были невероятно выпучены толи от ужаса, толи от счастья.

В первую минуту ничего не произошло. У Василисы защемило сердце, она-то знала, что Ваньке нравилась другая девочка, поэтому хэппи-эндов не предвиделось.

– Всё, успокоился?! Лягушка обыкновенная! – Ванька раздраженно повернулся к другу. И в эту минуту сверкнула молния, ударил гром и наступил полнейший мрак.

Глава 5

– Все живы, здоровы? – прозвучал в темноте мягкий, успокаивающий голос. Послышалось неясное сопение и еле слышное ворчание.

– Полагаю, да. А что же мы без света? – раздался хлопок, будто кто-то ударил в ладоши. Тотчас по коридору разлился яркий, чистый свет. На всеобщее обозрение предстала картина маслом. У окна при всём параде стоял академик Василий Баюнов, как всегда полный участия и заботы, хотя в омуте его тёмно-зелёных с жёлтым ободом глаз пару десятилетий назад походу утонула целая бригада заморских чертей, которые теперь упорно лезли на свободу, вспыхивая на поверхности золотыми искрами.

На полу посередине коридора сидел обалдевший Ванька. И в его глазах читалось явное непонимание ситуации. На подоконнике по стойке смирно стоял огромный серый волк, усиленно изображая нравственность и воспитание.

Напротив, опираясь на стену в надежде не упасть, в любимой ночной пижаме стояла Василиса, пытаясь оценить случившееся. Тупость её рассудка сейчас явно превышала все дозволенные нормы. Когда вокруг засверкало и загрохотало, её вдруг резко скрутило в узел, а потом также резко отпустило. Она осознала, что это превращение. Но понять почему оно произошло, Лиса была не в состоянии. Оставалось только стоять возле стены и тупить.

– Друзья мои, надеюсь, этот неожиданный инцидент не помешал вашим планам? Родион Соловьев умудрился подключить всю аппаратуру разом, чем вышиб нам в школе весь свет. Волков, тебе не кажется, что являться на бал в плохо контролируемом воплощении, дурной тон? Будь любезен, обернись назад. Иван, полы у нас, хоть и чистые, но далеко не тёплые, нет смысла на них сидеть, не согреешься. Василиса, я так понимаю, ты шла в главный зал, когда началось это светопреставление? А я тебя как раз искал. Пойдём ко мне в кабинет, я хочу с тобой поговорить.

Василиса, всё еще плохо соображая, пошла за академиком. Вслед им смотрели не менее ошарашенные мальчишки.

****