Чужие здесь не ходят. Дела ведьм. Часть третья

– И что же делать?

– Надо его найти. Если мы не спасём кладбище, бог знает что будет. Души мёртвых ведьм, лишённые упокоения, будут мстить. И это будет похуже, чем истории с бензопилой.

– Боюсь, что мы не успеем собрать все шестьсот тысяч осколков, тем более, если один неизвестно где. Завтра на площадку приедет новый экскаватор. Один мне, конечно, удалось вывести из строя, но выведу второй, а потом приедет третий…

– Если они перекопают кладбище, остановить месть ведьм сможет только Энджи. Не знаю как, но сможет. Мы должны её разбудить. Поэтому мы по любому соберём эти чёртовы осколки и Егоршу найдём, надеюсь, он жив. Так что за дело.

Глава 8

Дождь лил как из ведра уже вторую неделю. Экскаватор, застрявший на подъезде к кладбищу, по самую кабину погрузился в раскисшую, непролазную грязь. Чтобы переждать непогоду, экскаваторщик, проклиная всё на свете, был вынужден поселиться в вагончике вместе с одуревающими от скуки строителями. Он надеялся, что зарядивший дождь через день-два закончится, и тогда он сможет вызвать подмогу, чтобы освободить утонувшую машину. Но день проходил за днём, а ливень не прекращался, потоки воды лили без остановки.

– Может, это конец света? – раздавая карты, спросил хмурый, с недельной щетиной плотник. – Прямо какой-то вселенский потоп, скоро как Ной поплывём в наших вагончиках. Никогда не видел таких дождей.

– Ага, – поддакнул его помощник, – похоже, наши в космос долетались. Пробили дыру, и скоро нас всех затопит к чёртовой матери.

– Не говори ерунды, – усмехнулся третий, – просто муссон какой-то прилетел, покапает и пройдёт.

– Ничего себе «покапает»! Шпарит уже вторую неделю, нос на улицу не высунуть.

– Кому-то может и не высунуть, а Сомов, похоже, кралю себе в деревне нашёл, несколько дней уже не появляется.

– А тебе завидно? Дело молодое, его счастье. Всё равно не работаем, пусть хоть один из нас жизни порадуется.

А Лёха тем временем вместе с Фёдором и его сынишкой Максом трудился не покладая рук. Грозный муссон, заливающий глуховский лес, почему-то сделал исключение для небольшой поляны, где стоял заколдованный дом Прасковьи. Здесь было сухо и ничто не мешало работе.

– А ты говоришь, разыгрываю, – усмехнулся Фёдор, подходя к границы суши и воды и протягивая кружку под льющиеся с неба струи. – Мёртвые старухи не так безобидны, как хотелось бы. Мы с тобой находимся как бы внутри водопада. Невероятно, вокруг стеной вода, а мы сухие. Хочешь водички?

– Нет, спасибо, – поднявшись с колен, Лёха ходил туда-сюда, разминая затёкшие мышцы. – Может, они справятся и без Энджи? Наши уже вторую неделю баклуши бьют, жабры, наверное, отрастили.

– И что? – повернулся к нему Фёдор. – Пережидают. Рано или поздно предки выдохнутся и дождь прекратится. Анфиса же сказала, что они уже тянут из последних сил. Ещё максимум день-два и всё. Ещё берём неделю на просушку, в лесу ведь такое болото, что ни пройти, ни проехать, а потом всё, начнут копать. А сколько нам осталось собрать осколков?

Лёха заглянул в свой блокнотик.

– Ерунда, восемьдесят тысяч с хвостиком. Но ты же сам сказал, что одного осколка мы точно недосчитаемся. Что там с Егоршей?

Фёдор лишь пожал плечами.

– И что делать? Ведь без этого осколка ничего не получится и вся эта гора бесполезна, – кивнул Лёха на гору мешков с собранными осколками, – или есть выход?

– Олдан ищет Егоршу. Если тот жив, где бы он ни был, его найдут.

– Олдан? Это ещё кто такой?

– Говорящий ворон, хранитель рода.

– О боже! – схватился Лёха за голову. – Куда я попал! Ещё и говорящий ворон.

И как он найдёт этого Егоршу?

– Ты видел какая у него армия?

– Ты про ту стаю ворон, которая кружила над лесом?

– Да, про них, только не ворон, а воронов. Если они его не найдут, то уже никто не найдёт. Так что не теряй надежду.

– А если Егорши нет в живых? Ты такого варианта не допускаешь?

Фёдор нахмурился и отвернулся.

– Он жив, я это знаю.

– Откуда?

– Просто знаю. Ладно, кончай базарить, давай продолжим. Осколки сами в мешок не попрыгают.

***

А огромная армия Олдана действительно разлетелась во все стороны на поиски одного единственного кусочка магического купола, который забрал с собой Егорша. Зоркие птицы, забыв о сне и еде, кружили над городами, сёлами и дальними хуторами, заглядывали в окна, парили над дворами, выглядывая одного, того самого единственного человека, от которого зависела судьба старейшего ведьминского рода. Но как его найти? Ведь их миллионы – молодых, черноволосых мужчин снующих по улицам, корпящих в офисах, дремлющих на диванах в своих закрытых от чужого глаза домах.

Сколько бы вороны не натирали себе мозоли, наворачивая круги и выглядывая синеглазого Егоршу, он мог спокойно сидеть под какой-нибудь крышей и остаться для них незамеченным. Так как же его найти?

– Ищите ребёнка, – инструктировал Олдан своих посыльных, – белокурая, светловолосая девочка по имени Софа. Хоть она и лишена силы, но она ведьма. Вы почувствуете магию рода. Зовите, выкликайте её по имени, она единственная, кто вас услышит. Найдёте Софу, найдёте и осколок.

И вороны, не щадя крыльев, искали. Конечно, группа самых быстрых и сообразительных птиц во главе с Зораном прежде всего была отправлена в Подмосковье к дому Энджи, где жили какое-то время после возвращения из Глухово Егорша с дочерью. Огромный особняк был пуст, никаких следов обитания дотошные птицы в нём не обнаружили. Наглухо закрытые защитными жалюзи окна, заросший газон и разросшиеся кусты свидетельствовали о том, что здесь давно никто не появлялся.

В этом не было ничего удивительного. Ведь Егорша по возвращении жил здесь всего пару месяцев. Устроившись на работу, он переехал с Софой в Москву, сняв квартиру поближе к офису.

После звонка Фёдора Наташа попросила мужа подключить все свои связи и попробовать найти хоть какие-то следы пропавшего Егорши.

– А ты не думала, что он не хочет, чтобы его нашли? Ведь он уехал и ничего не сообщил никому, даже своему другу Фёдору, – сказал тот.

– Что, значит, не хочет?

– Будь я на его месте, я бы очень подумал, хочу ли я такой жизни для своей дочери. Ты же сама рассказывала, сколько горя принесла Энджи эта магия. А наша семья? Леся тебя чуть не убила, я творил, сам не знаю что. И это все из-за ведьм. Сейчас снова живём спокойно, а что будет, когда магию распечатают? Мне совсем не понравилось быть игрушкой в чужих руках. Нет осколка, нет и магии. Возможно, Егор подумал и решил избавить мир от этого зла. Софа вырастет и будет жить обычной жизнью без всякого ведьмовства и чертовщины.

– А как же Энджи?

– А что – Энджи? Ну, проснётся она через двадцать лет, он постареет, а она будет также молода. Да дело даже не в этом, ты сама говорила, что в этой магии есть зло. вспомни, что вытворяла маленькая Софа? А наша дочь? Ещё неизвестно, какой ведьмой станет Энджи. Вполне возможно, магия тоже сделает её злой, такой же как её бабка Прасковья, да и матушка Валентина Сергеевна. Я думаю, что мир станет лучше без этого ведьминского рода, возможно, так решил и Егор. По мне, так пусть разносят это кладбище к чертям собачьим, чтобы и духа их не осталось.

– Так дело-то как раз в том, что дух останется. Фёдор говорит, что ведьмы будут мстить. Уже пострадало несколько людей.

– Рано или поздно люди поймут, что этот лес нечист. Полтергейст или что-то подобное, найдут, как это назвать. На земле немало таких мест. А когда поймут, уберутся оттуда и все дела. И будут духи ведьм по пустому лесу гулять. Не суйся туда и ничего не случится. Разве не так?

– Возможно, и так, – тяжело вздохнула Наташа, – но если осколок не найдут, Энджи будет спать вечно.

– Ну что же, значит, судьба такая, – грустно улыбнулся Виктор, – возможно, это наименьшее из зол. Подумай сама, ну, ладно, проснётся Энджи и всех ведьм спасёт. Пусть она сама будет наидобрейшей из ведьм, в чём я очень сомневаюсь, но есть ещё её дочь. А насколько я помню, та добросердечием не отличалась. Потом появится следующая ведьма, и следующая… Ты уверена, что все они будут человечны? Егор, по-моему, говорил, что Энджи хотела прервать этот род и даже была готова ради этого пожертвовать собой. Так вот, считай, что её мечта сбылась. Она выполнила свою миссию.

Наташа помолчала, а потом решительно сказала: