Кибер-Ангел

– Помочь? – начальник охраны так и стоял рядом.

«Номер вашей жилой секции – пятнадцатый. Первый этаж. Две комнаты, кухня, санузел. Это такой люкс для семейных у нас предусмотрен», – вспомнил вдруг Павел слова девушки-менеджера на перроне.

– Эй, Гуськов, подойди. – Павел и сам не знал, зачем он это делает. То ли жалко стало брата из далекой Сибири, то ли испугался того, что из испытаний выйдут сразу четыре человека, но решение было принято. – Пойдем вместе на ресепшен. Сейчас вас распределю. А тот из списка, кто приедет последним, будет жить со мной. Но, Гуськов. Я тебя предупреждаю. Если сорвете испытания…

– Все будет норм, главный. Не боись. Братишке, это… надо анкету сдавать и квест проходить?

– Анкету обязательно, а дальше посмотрим. Если не все приедут, значит, будет и в квесте участвовать.

– Я забыл сказать, – проговорил начальник охраны вслед Павлу, – коробки для тебя привезли рано утром. Мои ребята отнесли их в твою комнату.

– Это ксерокс, системник и монитор. Для работы нужно, – донесся до охранника ответ Павла.

* * *

В свою секцию на первом этаже Павел пришел после того, как уладил проблему с проживанием брата Громилы-Гуськова. Секция, как и говорила девушка-менеджер на перроне, состояла из двух комнат, маленькой прихожей, кухни и душевой. Павел осмотрел комнаты, выбрал ту, что побольше, скинул рюкзак на кровать, подошел к окну и распахнул его. В комнату хлынул воздух, пахнущий хвойным лесом и свежескошенной травой. Слышалось яростное чириканье птиц и недалекий гул газонокосилки. Павел распаковал и установил оборудование для работы, принял душ, сходил в столовую и позвонил Борису Львовичу.

– Это я, Паша. Доехал нормально. Встретили, в номер секции поселили: две комнаты, душ, кухня. Все по плану, никаких проблем. Народ подтягивается. Напишу потом инфу по группам, как анкеты обработаю. – Павел послушал начлаба и перебил его: – В расписании дедлайн указан: сдать анкеты до восьми вечера. Все, дядя Боря, пока. Не волнуйтесь, я не подведу.

Вечером, когда Павел вносил результаты анкет в программу обработки данных, в дверь тихо постучали.

– Открыто! – не поворачиваясь, крикнул Павел и поднес ближе к монитору очередную анкету: по комнате плавали серые сумерки, вставать и включать свет не хотелось, а монитор был достаточно ярким, чтобы разбирать написанные разными почерками ответы на вопросы.

– Привет, – раздался от входной двери голос. – На ресепшене сказали, что моя комната здесь.

Павел развернулся. В прихожей, не закрывая за собой дверь, мялся не особо высокий, интеллигентного вида парень, одетый в джинсы и мятую рубашку с короткими рукавами. На плече у него висела потертая дорожная сумка. Парень хрустнул суставами пальцев, вздрогнул и опустил руки по швам.

– Здесь, здесь. Заходи. А что ж так поздно приехал? На ужин опоздал, анкету в срок не сдал.

– Я прямо сейчас все сделаю. – Парень переступил с ноги на ногу, но так и не решился отойти от двери. – Я девушке своей помогал, нужно было отвезти в деревню ее мать и младшую сестру. Отца у них нет.

– Уважаю.

Павел пересек комнату, вышел в прихожую и протянул руку:

– Павел Станов. Буду проводить испытания. Вон твоя комната, бросай вещи и садись за анкету. Двое только не сдали: ты и какая-то Инна Столетова. Тоже пока не приехала. Может, и не приедет.

– Тимур. – Парень двинулся по коридорчику и заглянул в комнату, указанную Павлом.

– А… почему я один? В договоре написано, что студенты будут жить в номерах по четыре человека.

– Тебе не хватило места на втором этаже с остальными. Так вышло. Быстрее, Тимур. Где твой конверт с анкетой и расписанием? Давай-давай, начинай заполнять. Тормозишь всех.

Павел вернулся за стол, открыл профиль Тимура и пробежал глазами: будущее литературное светило, автор романа «Миллениал», по которому сейчас снимали сериал, уровень интеллекта – «высокая одаренность». Только Павел подтянул к себе следующий лист, чтобы продолжить работу над анкетами, в дверь, теперь уже не входную, а в комнату, снова постучали.

– Что?! – Павел зарычал. Он не любил отвлекаться.

Тимур пробормотал скороговоркой в приоткрытую дверь:

– Инна Столетова тоже приехала. Мы вместе ехали в автобусе.

– Понятно. Значит, все в сборе. И даже один лишний.

Лишний – брат Гуськова, имел, судя по анкете, «средний интеллект», чуть выше, чем сам Гуськов. То есть относился к восьмидесяти процентам населения по рейтингу, придуманному отцом. Интересно, как Гуськовы завтра пройдут квест? И как послезавтра доберутся до аэропорта? «Но для репродукции нации, – хихикнул про себя Павел, – крупные плечистые братья точно подходят». Вспомнив Гуськовых, Павел представил рядом с ними Лизу, с капельками пота над верхней губой, выпавшими из косы пушистыми прядями и испуганными серо-голубыми глазами, такой, как в тот момент, когда она, споткнувшись на лесной тропе, упала ему прямо в руки, и дернулся как от удара током. Пойти, что ли, проверить, как там студенты проводят вечер? Администрация дома отдыха «во избежание форс-мажоров», как сказал директор при подписании договора на обслуживание испытаний, поселила студентов отдельно от отдыхающих на втором этаже недавно отремонтированного корпуса. Кроме студентов, на этом этаже никого не было.

Павел подумал, что если бы начался какой-нибудь кипиш, то шум было бы слышно, но решил все-таки сходить посмотреть, не признаваясь себе, что воспоминание о Лизе пробудило в нем какую-то смутную тревогу. Лиза же боялась Гуськова, этого Громилу, как она его окрестила. Вот Павел и посмотрит, не пристает ли Громила к девушке-княжне. Она, конечно, не одна в комнате, но все-таки, все-таки… С анкетами позже можно закончить. Вся ночь впереди.

Этаж, отведенный студентам, гудел, словно улей, полный работающих пчел. Двери в комнаты были закрыты, но за ними слышалась музыка, разговоры, взрывы хохота. Студенты проводили вечер знакомств и праздновали начало приключений. Павел прошел по длинному коридору, остановился возле номера Лизы и прислушался. Нет, он не подслушивал, еще чего не хватало! Но голос Гуськова-Громилы, негромко напевающего под гитару: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…», и женские голоса, на разный манер мурлыкающие знакомые слова старой песни, Павел уловил. Поспешно отскочив от Лизиной комнаты, Павел с независимым видом дошел до лестницы, ругая себя за самоуверенность: как же, решил, что Лизе необходима его помощь, а она там уже вовсю развлекается со своим Громилой, – и почти бегом вернулся к себе.

* * *

Лиза, услышав непонятное злобное бормотание, отложила книгу с фонариком на подоконник, где, спрятавшись от всех, читала, и осторожно заглянула в пространство между перилами. По ступенькам вниз несся Павел и что-то бубнил, несколько раз до Лизы донеслось: «Придурок!» Девушка усмехнулась и вернулась на свое место – лестничный пролет между вторым и третьим этажами, так называемая «мертвая зона». Третий этаж уже считается высоким, и отдыхающие пользуются в основном лифтом, а поселившиеся на втором этаже ходят по лестнице пешком. Когда Лиза днем осматривала дом отдыха, обнаружила как раз между вторым и третьим этажами хитрый лестничный пролет с окном и широким подоконником, где никого не бывает. И как только Гуськов с гитарой и бутылкой белого вина ввалился к ним с девочками в комнату, предложив познакомиться «для прохождения халявного отдыха», Лиза сказала, что сейчас вернется, и сбежала, спрятав книгу под накинутую шелковую шаль – бабушка настояла, чтобы внучка непременно ее взяла.

Книгу про средневековый Китай Лиза все-таки купила. Заняла деньги у бабушки, решив, что отдаст всю сумму после испытаний. Сейчас она нашла нужную страницу, ведя лучом фонарика по строкам, принялась читать дальше и тут же забыла о странном поведении Павла.