Меченая: Крест

Мой подбородок вздёрнут, глаза прожигают Блейка насквозь, челюсти сжаты. Пусть все подавятся. Я выстою. Вынесу все пять ударов и не пророню ни звука. Пусть узнают из чего сделана шлюха, которой меня все считают.

Блейк кивнул кому-то в сторону, и на помост поднялся ещё человек: на три голове выше меня, бритый налысо, на лице оскал.

– Это наш лучший палач, – улыбаясь, воскликнул Блейк.

– Я и не сомневаюсь.

Не без труда, приказав мышцам двигаться, сняла куртку и рубашку, чтобы те не пострадали (сейчас не время раскидываться ценностями) и бесстрашно взглянула на здоровяка.

Палач грубо толкнул меня к столбу в центре «сцены» и привязал руки к толстой верёвке, закреплённой вверху конструкции. Получилось так, что я обнимаю столб. Майка на мне была слишком короткой, обнажающей половину спины, и вся в дырках. Я специально одела самую негожую вещь из всех, что у меня имелись – зачем надевать что-то целое, если оно всё равно превратиться в клочья?.. Завир научил меня быть предусмотрительной в любых ситуациях.

А затем я увидела плеть: три толстых кожаных «хвоста» сплетающихся в общую рукоятку. Упёрлась лбом в деревянную поверхность столба, прикусила губу, чтобы не закричать и крепко зажмурилась, молясь, чтобы всё поскорее закончилось.

– Тебе есть что сказать напоследок? – Блейк наслаждался процессом. Чёртов садист.

– Мне жаль тебя…

– Что-что прости?

– Мне жаль тебя, – повторила ещё тише и беззвучно добавила: – Потому что я убью тебя, клянусь.

– Ладно, начинай! – воскликнул Блейк и через секунду в мою спину будто врезался товарный поезд.

Впечаталась в столб, прикусив губу до крови. Боль разбила тело на тысячи острых кусочков. Я хотела орать так громко, как только могла, но вместо этого молча терпела.

Словно кожу заживо сдирали, при этом щедро поливая обнаженную плоть ядом. В глазах троилось, и я не сразу поняла, что не дышу. Попыталась сделать вдох, но не получалось. Боль была настолько сильной, что тело совсем забыло, что значит дышать. Каждая клеточка меня была сосредоточенна в том месте, где разверзлась бездна.

Толпа молчала. Не было слышно ни одного свиста, или это мои уши тоже отказали?

– Один! – раздался голос Блейка.

Второй молниеносный удар и мои колени подогнулись. Я повисла на верёвке, как тряпичная кукла. Боль в травмированном плече, которому сейчас тоже приходилось не сладко из-за вытянутых над головою рук, стала ничем, по сравнению с тем, что испытывала моя спина… нет – всё моё тело. Словно вулканическая лава вырывалась из тех мест, где оставались глубокие порезы от плети с тремя «хвостами» и умывала кипящей жидкостью каждый миллиметр кожи.

Мир перед глазами перевернулся. Я вновь приказывала себе дышать. Мозг бился в лихорадке и буквально орал, сотрясая черепную коробку: «Дыши! Дыши! ДЫШИ»! Я пыталась концентрировать всё своё внимание на этом процессе, игнорируя боль, только ничерта не получалось – я умирала.

Ещё три удара. Подумав об этом, ощутила острый приступ тошноты. Поразительно, что я могу испытывать ещё хоть что-то кроме сумасшедшей боли.

– Два! – воскликнул Блейк.

Подобрала ноги с пола и выпрямилась. Никто и никогда не узнает, каких усилий мне это стоило. Чувствовала, как по подбородку стекает кровь – губы искусаны до мяса. И всё ради того, чтобы не закричать.

Приготовилась к третьему удару. Раздался выстрел, и я упала вбок, врезавшись больным плечом в деревянный пол. Не знаю зачем, но сразу перевернулась на изуродованную спину, ощутив новую волну боли. Но теперь я видела небо. Наверное, это именно то, что захотелось увидеть перед смертью.

Облака кружились перед глазами, превращаясь в абстрактные фигуры. Свист в ушах – мой собственный свист, не свист толпы, – был такой силы, что я ничего не слышала. Вообще ничего. Я не знала, что происходит. Не знала, что сейчас делает Блейк, Совет и публика. Мой мир… мир вокруг меня, просто застыл, словно кто-то нажал на паузу, решив подарить мне тихую смерть. Глаза были широко распахнуты, я даже не моргала. Может, уже умерла? Или это просто шок, потому что я почти не чувствую боли… И в какую часть моего тела попала пуля?.. Это Блейк стрелял?..

Шея всё же подчинилась и я повернула голову, скользнув глазами по столбу, к которому была привязана и, к своему удивлению, обнаружила, что верёвка, связывающая мои руки, превратилась в дряхлый клочок ниток. Похоже, стреляли всё-таки не в меня. Или в меня, но не попали… Понятно лишь то, что во мне всё-таки нет пулевых отверстий.

«Надо прийти в себя, ну же, Джей, скорее, нужно понять, что происходит.»

Но я не могла пошевелиться.

Рядом с моей головой оказались большие чёрные ботинки военного образца и тут, раздался шум волн… Это был первый звук, что прорвался в моё сознание, перекрыв собою свист. Это был голос Чейза.

– Свалил. Быстро. – Похоже, это было приказано моему палачу.

И тут мир начал наполняться звуками. Медленно, словно всасывая в себя звук через трубочку. Я услышала рёв негодующей толпы. Чьё-то пыхтение возле трибуны. И разъярённый голос Блейка.

– Ты хоть понимаешь, что только что совершил?! – орал он. Его самого я не видела. – Это нарушение статьи двадцать седьмой. Это измена! Отклонение от правил!

Ботинки Чейза отдалились от меня, теперь он стоял на ступеньках.

Я видела его широкую спину, плотно обтянутую рубашкой в чёрно-красную клетку. В его руках были какие-то бумаги. И он швырнул их в Блейка.

– На, почитай. Страница пятая, сверху.

Я повернула голову в бок и теперь видела весь Совет. Кажется, они в ярости. Даже красивая женщина, которая была четвёртым лидером, тяжело дышала и покрылась пунцовыми пятнами.

Блейк принялся листать… что это, кодекс?

– Объяснения нужны? – сухим голосом, поинтересовался Чейз. – Я скоро еду в Де-мойн, Блейк. Хочешь, поищу там тебе очки, чтобы в следующий раз ты читал свои же законы внимательней?

Лицо Блейка стало багровым. Он бегал глазами по страницам кодекса и его челюсти сжимались всё сильнее.

– И что?!! – проревел он во всю глотку. – Ты прерываешь наказание, используя при этом оружие, и тыкаешь мне в лицо кодексом, который я читал тысячи раз?! Ты знаешь, что тебе за это будет?! Кто угодно мог пострадать от твоей пули, сопляк!!!

Чейз выждал короткую паузу.

– От моей пули, могла пострадать только она, – его голос превратился в лёд, – но если бы это случилось, ты бы совсем не расстроился.

– Ты… ты… нарушитель…

– Он выполнял приказ! – прогремел голос Дакира, и я увидела, как он вышел из толпы, остановившись напротив Блейка. Весь в чёрном. Только галстука не хатает.

– Ты тоже, Дакир? – выплюнул Блейк.

– Тебе зачитать? – поинтересовался Дакир. – Закон, зачитать?

Он сделал два больших шага в направлении Совета.

– Получается, господа… и дама, – коротко кивнул женщине, – что написать кодекс мы написали, а вот запомнить никто так и не осилил? Так ведь?

Женщина и пухлый мужик, кажется, его зовут Феликс, нервно переглянулись.

Дакир стоял боком, но я видела, что по его губам скользит улыбка. Только вот глаза… сейчас они казались намного опаснее глаз Чейза. Если бы взглядом можно было убить, тех двоих из Совета уже бы не стало.

– Разве не в нашем же кодексе есть отдельная глава со статьями о том, что мы делаем с людьми, которые только оказались в городе и ещё не были причислены к горожанам? Нет? Не в нашем?.. А разве не в нашем кодексе говорится о том, что мы не имеем права причинять вред человеку, который не относится к жителям Креста?.. Чужак, кем сейчас и является эта девушка, должна была судиться, как и все чужаки, – хотя в большинстве случаев эта процедура была обычным допросом, – но она никак не могла получить наказание, которое может получить только гражданин Креста!

– Т-тогда, что же мы должны были сделать с ней, за то, что при допросе… точнее на суде, она напала на Тайлера? – нервно прокудахтал Феликс, тряся пухлыми щеками.