Тяжело быть светлой, или Высший даймон прилагается

Тяжело быть светлой, или Высший даймон прилагается
Елена Герасимова

Тяжело играть с судьбой, когда не знаешь своего истинного имени. Еще тяжелее, когда два имени, и ни одно из них не истинное. А когда ты светлая ведьма и все, что связано с темным миром ведьм, до жути раздражает? Жизнь для Деаррин превращается в войну. Но ни валькирии, ни даже высшие даймоны ей не могут помочь. На что отважится девушка, чтобы обрести долгожданную свободу? И что в итоге окажется дороже – свобода или любовь?

Тяжело быть светлой, или Высший даймон прилагается

Елена Герасимова

© Елена Герасимова, 2020

ISBN 978-5-4498-6414-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

С хмурого неба, затянутого низко нависшими черными тучами, безжалостно хлестали упругие струи холодного дождя, из-за чего утоптанное не одной парой ног земляное покрытие тренировочной площадки давно превратилось в скользкую жижу, на которой ноги так и норовили поехать. Ее сапоги давно уже промокли насквозь, и между пальцами неприятно хлюпало. Одежда сковала уставшее тело. А серебристые волосы, намокнув, потемнели и превратились в грязные щупальца, прилипшие к напряженной спине. Деаррин смахнула с лица мокрые пряди и, превозмогая боль, зашла на очередной круг, но ноги ее все же поехали, и девушка рухнула в лужу, подняв вокруг себя тучу грязных брызг. Они неаккуратными бляхами осели на лице и одежде. Сердце молодой валькирии бешено стучало, казалось, поднявшись к самому горлу, которое нещадно горело от учащенного дыхания, легкие ее разрывались на части, да и в боку кололо.

– Вставай, Деаррин! Если у тебя нет сил, то тебе просто не место среди нас! – закричала на нее, подбегая и занося свой любимый кнут, арре[1 - Арре – уважительное обращение к старшей валькирии.] Тайса – одна из старших валькирий их экаты[2 - Эката – отряд, состоящий из сотни валькирий.].

Девушка увернулась от хлесткого удара, что пришелся по жиже, откуда на грозно сдвинувшую свои брови валькирию полетели брызги.

– Раздери тебя хартхи! – Вскричала она, вновь занося над головой ученицы свое излюбленное орудие воспитания. – Если ты сейчас же не оторвешь от земли свой тощий зад и не продолжишь тренировку, я завтра же доложу Повелительнице, и ты отправишься обратно гнить в свой мир.

Девушка дернулась посильнее чем, если бы по ее спине прошелся кнут, и, бросив на арре Тайсу полный ненависти взгляд, превозмогая невыносимую боль в измученном теле, медленно поднялась на скользящие в грязи ноги. Сильный удар по спине, заставил сложиться пополам от резкой боли, что обожгла ее, но молодая валькирия не позволила уронить себя обратно в грязь. Отфыркиваясь от попадающих в лицо брызг, как собака, Деа выпрямилась и, отбросив мокрые волосы за спину, шагнула в сторону. Следующий удар прошелся только вскользь, задев по плечу. Девушка вскрикнула, но при этом на негнущихся ногах продолжила пятиться от наступающей на нее опытной валькирии, которая при этом успевала награждать ее неприятными для слуха эпитетами.

– Двигайся, кляча! – кричала арре, помахивая кнутом. – В моей экате нет место такой размазне, как ты, Деа!

Девушка сузила свои необычайные фиалкового цвета глаза с темным ободком по краю и, шатаясь от усталости, сделала еще несколько шагов. Что-то в ее напряженной душе натянулось еще сильнее, неожиданно придав телу сил. Меж тем дождь продолжал нещадно стучать по голове и налившимся свинцом плечам, но сейчас это было уже неважно. Деа шла, оскальзываясь, все быстрее и быстрее, пока вновь не сорвалась на бег.

«Нет, – думала она, – не для того я столько пережила, чтобы вернуться обратно!».

Стараясь игнорировать боль, терзающую ее тело, и сбивающееся дыхание, Деаррин бежала по кругу, в центре которого, усмехаясь и постукивая кнутом по высокому голенищу сапога, стояла арре Тайса и наблюдала за своей ученицей. Ее презрительный взгляд скользил по хрупкой фигуре полуэльфийки, продолжающей с завидным упорством бежать вперед. Валькирия прекрасно видела, девушка сильно измотана ее тренировками, но чтобы стать настоящей девой-воительницей, она должна еще не такое вынести.

«Беги, беги, девочка, – думала Тайса, – не будь я арре, если через полгода ты не вступишь в ряды первой экаты».

А Деаррин, будто слыша мысли валькирии, бежала и бежала, пока натянутая в ее душе до предела струна вдруг не лопнула. И тогда, вместо грязных брызг, что летели из-под ступней девушки, стали вырываться светящиеся искры. Наблюдающая за ученицей валькирия озадаченно замерла, глядя на то, как Деа, все больше ускоряясь, поднимается в воздух, и он светится у нее под ногами.

Какая-то неведомая сила выбросила Деаррин высоко в небо, где за ее спиной раскинулись призрачные крылья, разогнав сгущающийся мрак. Столб яркого света вырвался из груди молодой валькирии, заставив хмурые тучи испуганно сжаться и сдвинуться в стороны, и тотчас погас. Вместо этого свет полной луны, что в гордом одиночестве осталась посреди темного небосвода, легко лег на невесомые, воздушные крылья, завился светящимися линиями, скручиваясь и ластясь к ее рукам, словно кошка. И девушка тихо посмеивалась от наполнившей ее душу радости.

Вскоре все закончилось, и Деа медленно опустилась на землю. Только теперь ее тело наполняла звенящая, упругая сила. Девушка медленно повернула голову в сторону арре Тайсы и улыбнулась.

– Инициированных ведьм мне только не хватало! – зло выдохнула она в лицо ученицы и хотела ударить.

Но Деа развела руки в стороны и тут же свела обратно. Мощная воздушная волна снесла валькирию в сторону деревянных щитов, проломив которые, она упала в жижу и замерла. Деаррин еще раз улыбнулась и, стремительно побледнев, потеряла сознание.

Глава 1

В просторном помещении бани среди купален, исходящих паром, который клубясь, заволакивал все вокруг и собирался под сводчатым потолком, на широких скамьях, покрытых плотными простынями, предавались неге заслужившие отдых валькирии. Между ними сновали молоденькие рабыни – кто-то разносил напитки и фрукты, а кто-то делал девам расслабляющий массаж. Тяжелый, теплый и влажный воздух был наполнен запахами ароматических масел, которых в бане не жалели, обильно смазывая подтянутые женские тела. И в слабом солнечном свете, проникающем сквозь окна под потолком, их округлые ягодицы и упругие груди слегка поблескивали. Нисколько не стесняясь своей наготы, девы-воительницы вставали со своих лежанок, перемещались в одну из купален и погружались в горячую воду, где те же рабыни омывали их тела и волосы, втирая в них специальные смеси.

В общем, девы блаженствовали ровно до того момента, пока в парную не ворвалась я и не стала спешно стягивать с себя одежду, поскольку, оказавшись во влажном и теплом помещении, начала обильно потеть. Одна из рабынь быстро собрала со скамьи мои побросанные наспех вещи и унесла из парной. Я же, ступая босыми ступнями по теплому, устеленному мрамором полу, пробежала к дальней купальне, забралась в горячую воду по самую грудь и откинулась на спину, а мои серебристые волосы, медленно намокнув, опустились под воду. Я расслабленно замерла, прислушиваясь к девичьей болтовне, которые с жаром начали обсуждать мое неожиданное появление, но меня, к счастью, пока никто не беспокоил, и можно было немного подумать.

Нда! Непростую задачу поставила Повелительница Деребра, вызвав меня ранним утром в свои покои, когда я только-только вернулась с побережья.

– Деа, дорогая моя Деа, – сказала она, кутаясь в длинную шаль, наброшенную на плечи поверх тонкой ночной сорочки, в которой изволила щеголять Повелительница до моего прихода.

Но и это не скрывало ее хорошо подтянутую фигуру и плавные движения, оттачиваемые годами бесконечных тренировок и участием в сражениях. Длинные темно-русые волосы Повелительницы гладкими волнами спадали ниже поясницы, обрамляя все еще молодое лицо, будто ей не тысяча с лишним лет, а так же, как и многим моим сестрам, чуть больше сотни.

– Я слушаю вас, эре[3 - Эре – уважительное обращение к Повелительнице (одной из дочерей богини Нойрен).] Деребра, – чуть склонившись, произнесла я и, повинуясь мимолетному жесту руки, приблизилась к ней, заглянула в задумчивые серебристые глаза.

– Деа, – сказала она, склонив голову набок и разглядывая мое лицо из такого положения, – ты знаешь, слышащие вчера сообщили мне, что уловили на изнанке мира слабые вибрации. Говорят, будто грядет Передел. Боюсь, как бы и нас это не коснулось.

– Вы уверены, эре? – поинтересовалась я, чувствуя, как мое сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

– Деа, я бы хотела ошибиться, но сама ночью заглянула в Лунное око, – печально улыбнулась Повелительница и обхватила себя руками. – Увы, слышащие не ошиблись. Действительно, что-то назревает. Все Древо Жизни трещит по швам. В верхних мирах нынче неспокойно стало.

– Но мы-то в самом низу, – неуверенно возразила я, хотя сама отлично понимала, что Передел может и до нас докатиться.

Уже которую ночь моя душа не ведала покоя. Я слышала пока еще очень слабый зов, но вскоре, знала, он усилится, и у меня не будет сил ему противостоять. Жаль, но в такие смутные времена, даже амулет не поможет, заглушить голос моего родного мира – мира ведьм.

– Это неважно, где мы, – усмехнулась одна из самых первых валькирий и легко коснулась моей щеки. – Боюсь, девочка, я не смогу тебя защитить, если ведьмы решат вернуть свою сестру обратно. Знаю, обещала твоему отцу спрятать тебя. Но во время Передела даже боги сами себе не принадлежат.

– Эре…

– Нет, Деаррин, не думай, что я брошу тебя на растерзание этим мерзавкам. Ничего эти драные кошки с их гнилыми душонками не получат. – Повелительница тепло улыбнулась и заговорщически подмигнула.

– Знаешь, дорогая, я отдаю свою старшую дочь замуж за истинного вампира, и в скором времени она отправится в мир к своему суженому, – эре Деребра отошла от меня и приблизилась к окну, за которым только-только начинало светать.

Я промолчала, потому что об этом говорили все, но у валькирий не было принято собирать сплетни.

– Так вот, Деа, я хочу, чтобы ты и еще несколько твоих сестер по оружию отправились вместе с ней. Хоть Адарий и обещал вызвать для охраны своей невесты первоклассных демонов, я не так наивна, чтобы оставить свою дочь без покровительства. Как бы ни были хороши демоны, тем более даймоны, лучше вас с поставленной задачей никто не справится.

– Эре Деребра, но если я не смогу противиться зову? – засомневалась я, пытаясь донести до Повелительницы одним вопросом всю суть проблемы.

– Не переживай, Деа, на этот счет я кое-что придумала. – Рассмеялась валькирия, откинув голову назад, отчего ее волосы спустили еще ниже, обнажив длинную красивую шею.

Я спокойно ждала, когда у Повелительницы пройдет неожиданный приступ веселья, и она соизволит объяснить, что придумала.

– Хм! Пойдем, – эре отсмеялась и, схватив меня за руку, потянула вглубь своих покоев.

Повинуясь ее кивку, одна из рабынь открыла перед ней скрытую гобеленом дверь, и мы оказались в темном узком проходе. Пройдя по нему около полутора сотен шагов, эре Деребра толкнула еле заметную по светящейся щелке у самого пола панель в сторону и вывела меня в смежные покои. Стены просторной комнаты были забраны темно-синим шелком с серебряными вставками. Я подумала, что здесь обитает мужчина, и не ошиблась. Поначалу на глаза мне попались брошенные в разных углах личные вещи хозяина спальни, в том числе и оружие, а уже потом, когда мы без стука вломились в купальню, увидела самого мужчину, который, расслабившись, лежал в заполненной горячей водой купальне. Молоденькие рабыни с еле прикрытыми тонкими и короткими туниками прелестями втирали в его плечи и распущенные красноватого оттенка волосы специальные масла. Мужчина явно наслаждался процессом и гостей не ждал. Тем более, одна из рабынь зашла к нему в купальню и стала поглаживать лицо и грудь.

– Вот чем ты занимаешься? – прошипела эре, отпустив мою руку и подскочив к мужчине.

Рабыни, повизгивая от страха, тут же собрались и сбежали, плотно прикрыв за собой дверь. Да, валькирия в гневе – это нечто страшное, а ревнивая валькирия и подавно.

– Дорогая, – промурлыкал незнакомец и повернулся к нам лицом.

Только теперь я заметила, что это не просто мужчина, это даймон, причем один из высших, поскольку на его лбу не было рогов. И надо признать, выглядел он сногсшибательно. Такая мужественная красота – очень красивые проницательные глаза, золотистые, как у драконов, в обрамлении густых темных ресниц, прямой нос и красивой формы губы, растянутые в легкой улыбке, обнажившей при этом слегка выступающие из верхней челюсти клыки. Кожа даймона была чуть темнее, чем у эре или у меня, но зато его мускулистая грудь и руки так и притягивали взгляд.