Ярейна

– Яшка, значит! – зло прошипела и щелкнула пальцами.

Хлоп! И зажмурившийся от страха небольшой чертенок с пушистой всклокоченной коричневой шерсткой, и дрожащий, словно осиновый лист на ветру, оказался сверху на лавке.

– Это не я! – заявила нечисть, прикрывшись хвостом.

– Нет, я! – проскрежетала ведьма, успокоилась и только напоследок пригрозила: – Вот отправлю тебя к папане, будешь знать!

– Ярушка, миленькая! Родненькая! Не надо к папеньке! – запричитал Яшка, спрыгнул на пол и бухнулся на колени, уцепившись передними лапками за мои сапоги. – Я не хочу! Только не к князю! Не надоооо! Твой дед с меня шкуру обещал спустить!

– Жаль, что он так и не выполнил свое обещание, – задумчиво обронила я, стараясь не смотреть вниз, чтобы не видеть моську черта.

Умеют эти рогатые проказники давить на жалость, поэтому нельзя смотреть им в глаза, иначе никакого воспитательного процесса уже не получится. А я его жалеть не собиралась.

– За что? – возопил Яшка и еще крепче прижался к моим ногам, мог бы, наверное, сапоги расцеловал, лишь бы я не выполнила своей угрозы.

– За что? – протянула и прикусила губу, чтобы не улыбнуться и все не испортить.

Черт замер, даже перестал дышать, просто висел кулем на моих ногах. Ха! Я прекрасно знала, чего он боится. Мой отец демон, а у них с мелкой проказливой нечистью разговор короткий. Вжик! И отправит куда-нибудь в дальние дали на каменоломни, провинность свою «отрабатывать», а потом еще помучает, прежде чем отпустить. Хотя… может и так случиться – оставит там на веки вечные. Ну, это смотря на то, как сильно провинился черт, а также на то, в каком в это время настроении пребывал мой отец. Норов у него крутой. Демон все-таки, но дед еще круче. Порой я сама его побаиваюсь, что ж тут о мелком чертенке говорить. А ведь он за свою относительно недолгую для нечисти жизнь успел уже, ой, как всех допечь своими выходками и шуточками. Так что не зря он боится возврата в родной мир. Не зря. Там с него давно мечтают шкуру спустить, да только Яшка все у ведьм отсиживается, но и здесь ему не живется спокойно. Эх, бедовая голова!

– Ярочка, золотце, пожалуйста, не отправляй меня домой! – заревел Яшка и шумно шмыгнул носом. – Я еще жить хочууууу!

– Так, ну-ка цыц! – прикрикнула, отцепляя от ног его крепко сжатые пальчики.

– Ярочка! – продолжал надрываться чертенок.

– Яра, пожалей Яшку! – заступился за рогатого Боян. – Лучше меня отправь! Я виноват, мне и ответ держать.

– И я тоже, – из-за печки показался чумазый домовой в порванной рубахе и одном лапте. – И меня отправь, хозяюшка.

Я посмотрела на скорбные физиономии и расхохоталась, свалившись на пол. Смех раздирал меня изнутри, и сил остановиться не было, даже слезы из глаз покатились. Вот, довели ведьму, а сами стоят и смотрят, как на умалишенную.

– Ох! Доведете вы меня однажды до греха, – выдавила я сквозь смех и вновь сурово сдвинула брови.

Радим шмыгнул к печи и, отодвинув заслонку, выудил из устья тарелку с блинами. Правда, тут же поставил ее обратно, потому что стол был завален на бок, а есть в таком положении, мягко говоря, неудобно.

– Так, – обронила я, поднимаясь с пола и отряхивая штаны от пыли, – у вас есть возможность исправиться. Наведете здесь порядок, пока я переодеваюсь, так уж и быть – прощу. Если же не успеете – отправлю всех разом к демонам на каменоломни. Ясно?

– И останешься без фамильяра? – полюбопытствовал, облизав наглую усатую морду, Боян. – С кем на Шабаш полетишь?

Кот отлично чувствовал, что хозяйка уже не сердится, поэтому мог позволить себе подобное поведение. Нашел, чем пугать.

– А ты не за меня переживай, Боян, а за свою откормленную морду, – пригрозила я. – Мне не составит труда нового фамильяра завести, а вот что ты будешь делать, оставшись без моего покровительства? Отправишься обратно в деревню мышей ловить? Там тебе сметанки за просто так никто не даст. И красивые глазки не помогут.

Кот промолчал, только зло глазками стрельнул и начал усиленно вылизывать пострадавшую шерсть. Яшка отполз обратно в темный угол и затих, а Радим так и остался стоять возле печи. Его глаза были полны печали. Ха! Кому положено за порядком в доме следить? Конечно, домовому. А теперь «благодаря» стараниям двух усато-наглых морд во вверенном ему жилище творится такой кошмар.

– Я вас предупредила, – напомнила еще раз, подхватила корзинку и отправилась на чердак.

Стоило мне только подняться на несколько узких ступеней, ведущих наверх, как в горнице послышались торопливые шажки и даже цокот копыт. Ага! Вняли, стало быть, моим словам. Ничего, ничего. Ведьму нужно бояться, иначе в конец обнаглеют и на шею сядут. Я довольно улыбнулась и поднялась на чердак. Ну, не совсем чердак. Изначально это место под крышей использовалось мной, как помещение, где сушились травы, развешанные под потолком особым образом. И мне так нравилось на чердаке, что в скором времени помещение было поделено на две половинки, и в одной из них я обустроила небольшую спаленку. Зато здесь было только мое личное пространство, куда даже Боян входил, спросив разрешение. Под одной стеной изголовьем к окну стояла широкая застеленная цветным покрывалом кровать, напротив небольшой шкаф, сундук с теплыми вещами, над ним полки с книгами, а рядом мое любимое кресло-качалка. Тесновато, но все же. В соседней комнатенке стоял стол, удобный стул и несколько маленьких шкафчиков, где хранились необходимые для приготовления зелий и различных мазей ингредиенты, порошки, посуда и парочка специальных горелок. Под скошенным потолком висели пучки трав. Небольшое окошко было распахнуто настежь, потому что в тесном пространстве стоял слишком сильный травяной дух, а на подоконнике сидел ворон и поглядывал на меня своим черным глазом. Этот плут давно повадился прилетать в дом, но только лишь наблюдал. Высматривал.

– Опять бабуля ко мне своего фамильяра подослала, – покачала я головой, поставив корзинку на стул. – И не жаль гонять птицу такую даль?

Ворон промолчал, и не удивительно. Фамильяры редко отваживаются разговаривать с другими ведьмами. Вот и иссиня черная птица молчала, только повернулась ко мне так, чтобы я смогла увидеть привязанную к лапе записку. Пришлось осторожно взять тяжелого ворона в руки и, стараясь не причинить ему боли, ведь и когти, и клюв у него, о-го-го, какие, осторожно развязала красную нить. Записка упала мне в руки, а ворон оттолкнулся и выпорхнул в окно. Проводив птицу взглядом, развернула небольшой листок и прочла только одно слово: «Шабаш!» Послание тут же обернулось горсточкой пепла, который я стряхнула за окно.

– Будто я не помню, – хмыкнула и отправилась переодеваться.

Скинув с себя рубаху и штаны, с удовольствием облачилась в легкое домашнее платье и такие же легкие тапочки, глянула на свое отражение в зеркало, спрятанное в шкафу, и улыбнулась. Да, хороша. Как и большинство ведьм в нашем роду, я могла похвастать длинными, слегка вьющимися волосами, но темного медного оттенка, довольно красивым лицом, и фигура у меня была очень даже ничего. Стройная, ладная. Если все это мне досталось от матери, то вот темный цвет бровей, ресниц, а также синие глаза достались от папочки. У него тоже глазки синие. Ага! Пока он в хорошем расположении духа, а как начнет злиться, так они огнем полыхают. Жуть, одним словом. В детстве я очень боялась, потом привыкла, и теперь вспышки гнева у родителя меня нисколько не страшат. К тому же видимся мы довольно редко, да и мать моя замужем за демоном никогда не была, и посему папочка не так уж много времени посвятил моему воспитанию. Так, временами появлялся в моей жизни, учил кое-чему, а в основном не придирался. Все же я ведьма, дочь ведьмы, и мое воспитание лежало на плечах матери. Хотя… не могу сказать, что она посвятила себя мне целиком и полностью. Мать моя ветреная дамочка и частенько отлучалась из дома ради очередного ухажера. Поэтому мной занималась бабуля, это она научила меня всем премудростям ведьминской магии, поделилась тайными знаниями.

– Дочь младшая у меня непутевая, так может, из тебя толковая ведьма получится, – любила повторять она даже тогда, когда я отправилась на самостоятельное житье-бытье.

А что же мой отец – ревновал ли он ведьму или терпел ее похождения? Мой папочка оказался не менее любвеобильным, чем мать. Мало того, что демон был уже неизвестно какой раз женат, и несколько лет назад вновь стал отцом, так у него еще и любовниц по разным мирам было немерено, и детей целая армия. Я была знакома с некоторыми, но братско-сестринской любви между нами не возникло. К тому же демонам не с руки было водить дружбу с ведьмой, а мне этого и не требовалось. Конкуренция среди чистокровных папочкиных деток жуткая, и соваться в эту кровавую бойню за кусок наследства не хотелось. Я и без этого неплохо жила.

Когда спустилась на первый этаж, была поражена до глубины души. Комната просто сияла чистотой. Пол выметен и даже вымыт, стол поставлен на место и накрыт к позднему завтраку. Слишком сытному завтраку.

– Присаживайся, хозяюшка.

Наряженный, как на праздник, Радим выскочил навстречу и жестом указал на скамью.

– Вот и блинки, и вареньице, и медок, и сметанкой не побрезгуй, – продолжал разглагольствовать домовой, глядя на меня глазами, полными обожания и плохо скрытой надежды.

Я присела за стол, и тут же передо мной появилась чашка с чаем.

– Липовый, – заискивающе улыбнулся Радим.

К домовому мое сердце быстро оттаяло, я от души поблагодарила его за накрытый стол. Он тут же расцвел и на краешек скамьи скромненько присел, ручкой щеку подпер и смотрит, как беру блинчик да в варенье клубничное обмакиваю.

– А я тоже постарался. Вот, мышей наловил.

Боян не смог не похвастать и выложил у моих ног два хвостатых трупика.

– Что же ты творишь, скотина усатая? – взвыл домовой и бросился на кота, но я успела схватить его за шкирку и придержала, дабы избежать очередного побоища.

– Молодцы, порядок навели, но подлизываться необязательно, – похвалила обоих, опустив возмущенного Радима на лавку, а потом попросила Бояна, вынести мышей из дома.

– Я старался, старался, а ты… – обиженно пропыхтел кот, схватил трупики и выскочил через открытое окно.

– А где Яшка? – полюбопытствовала я, взяв с тарелки еще один блинчик.

Эх, умеет наш Радимушка вкусно готовить. Еще ни разу не пожалела, что взяла его в дом. А ведь он когда-то бездомным был, скитался бедняга, пока не попался мне. Я его пожалела и приютила, а он мне уже столько лет верой и правдой служит и кормит, словно на убой. Хорошо еще не растолстела на его печеве, иначе бы уже давно с метлы свалилась. Так, вернемся к насущным делам.

– Яшка, выходи! – притопнув ногой, потребовала я и щелкнула пальцами.

После чего на столе появилось еще две чашки: одна Радиму, другая черту. Я ведьма, мне можно с нечистью за одним столом трапезничать. От меня не убудет, а им лишний намек, что с ведьмой дружить нужно, тогда и отношение будет соответствующее.

– Туточки я.

Яшка вышел из угла, держа на вытянутых лапках целехонькую без повреждений шкатулочку с заговоренной землицей.

– Все исправил, Ярочка, не сомневайся. И земельку всю до крупиночки собрал. Вот.