Рассвет в глубине бесконечности. Первая книга из цикла «Караваны миров»

– Пришельцы говорят, что там довольно богатый растительный мир. Хотя я сам удивляюсь! Эта планета повернута к своему солнцу – красному карлику, всегда одной стороной, как наша старушка Луна к Земле. И на одной стороне всегда практически космический мороз, а на другой должна быть невыносимая жара!

– И когда вылет, профессор?

Профессор облегченно вздохнул «Слава Космосу, он согласился».

– Через месяц. Тебе придется там делать то же, что и на Земле. Выделить культуру, найти какие макрофаги могут бороться с этим штаммом бактерий. Потому что наши собственные лейкоциты, моноциты и гистиоциты совершенно не реагируют на них. И это самое страшное! Они их, как будто и не замечают! Иммунитета против них у человечества нет…

Глава вторая

Мягко сошлись за спиной Артема огромные двери Всемирного института исследований внеземной жизни. Еле передвигая ватные ноги, он доплелся до скамейки в скверике. Перед глазами мелькали изуродованные язвами лица пациентов бактериологического отделения.

«Боже мой… и это в современном мире…» – Артем вспомнил иллюстрации к древним книгам о давно забытых болезнях – проказе, бубонной чуме. – «Вересаев нарочно мне показал этих несчастных, чтобы я не смог отказаться.» Артем откинулся на спинку скамейки. В голове шумело.

– Тяжко?

Артем обернулся. Там стоял невысокий человек с умными серыми глазами и мягким, обволакивающим взглядом. Это был врач экспедиции на Glize Сергей Марцевич, добрый, незлобивый человек, любимец всего экипажа.

– Сергей, – представился он., – а ты Артем, так?

– Так, – вздохнул Артем.

– Значит, вместе полетим.

– Ты – врач? Я тебя видел в лаборатории около этих…, Артем покрутил головой, – Тебе-то зачем лететь?

– В составе экипажа всегда есть врач, – улыбнулся доктор.

– Там есть док-андроид, – едва слышно пробормотал Артем и сполз со скамейки, глаза закатились.

– Так, не зря меня Вересаев послал вслед за ним. Нервишки сдали у пацана, – бормотал Сергей, растирая виски Артему. Постепенно веки затрепетали и глаза открылись. Медленно-медленно они сфокусировались на лице мужчины, который встревоженно наблюдал за Артемом.

– Ну что, нужен врач на борту или нет? – весело сказал Сергей.

– Я что, в обморок ляпнулся? – Артем медленно сел, – Вот это да…

– Да ты в жизни такого кошмара не видел, вот и все. А частенько с тобой обмороки случаются?

– Первый раз, ей-Богу…

– Ты комиссию медицинскую без вопросов прошел? Что сказали по поводу сосудов?

– Да нормально все, сказали…

Артем медленно сел, схватился за голову:

– Кружится все.

– Ну, раз нормально, значит, пройдет. Просто спазм от стресса. На-ка, хлебни коньячку, самое лучшее сосудорасширяющее с незапамятных времен, – неведомо откуда появилась фляжка.

– Спасибо, – Артем сделал глоток. Краски начали возвращаться на его щеки. Биолог посмотрел на Сергея, пытаясь сфокусировать взгляд: средний рост, овальное лицо, короткий толстоватый нос, неожиданно красивой формы чувственные губы и твердый подбородок. Около глаз тоненькие смешливые морщинки. Светло-русые волосы подстрижены «под ежик».

– Мы успеем их спасти?

– Это вряд ли, – Сергей потер переносицу, – летать будем больше года. Да и не факт, что сможем сделать сыворотку против этой дряни. Это-то вот и будет зависеть, в первую очередь, от тебя. Вересаев утверждает, что ты его лучший ученик.

– Может, и лучший, ему видней. А кто еще летит, ты ж, наверняка, в курсе?

– Экипаж отличный, – Сергей уселся на скамейку, – Я с ними не раз летал. Да, честно говоря, Космофлот приветствует постоянные экипажи. Народ привыкает друг к другу, становится сплоченной командой. Не всегда, конечно. Ну, тогда кого-то убирают и включают в состав другого. Но у нас как-то сложилось все удачно. Командир Игорь Соловьев – бездна опыта, столько же самоуверенности, неподчинение карает сурово, хотя добрейшая душа, за каждого из своего экипажа глотку перегрызет! Анзор Чиковани – кричит, что он потомок грузинских князей. А и правда, порода видна издалека. Юморист и ловелас, по совместительству – бортинженер. Без него было бы скучно. Песни свои грузинские поет, аж за душу берет! Красавец! Все девчонки Космофлота мечтают его окольцевать, – врач засмеялся, – Но пока безуспешно. Не торопится генацвале лишиться сладкой свободы.

– Это здорово, что команда дружная. А кто еще? Или мы с тобой, и все?

– Нет, еще есть штурман – Маринка Веселова – белая и пушистая, наивная, трогательная. Постоянно в кого-то влюблена. На данном этапе – в командира. Все время ждет принца на белом звездолете, – он щелчком стряхнул с руки какого-то жучка, – Честно говоря, с ней как-то сложно общаться. Все время ждешь подвоха. Я даже сформулировать это точно не могу. Какая-то отстраненность в ней что ли, вплоть до надменности… Но штурман высшего класса! – Еще в состав экспедиции включили Славку Дмитриенко, геолога. Ас в своем деле! Даже он сам, по-моему, не знает точно, сколько планет он исследовал.! Он готовит —умопомрачительно!

– В полете же специальная еда есть, я читал о ней много и даже анализы делал – удивился Артем.

– Есть-то, есть, да замучаешься ее есть! – рассмеялся Сергей, – А Славик такой шедевр может из концентратов сварганить, что пальчики оближешь! Основная его задача – это, конечно, геология! Но загубил он в себе, редкий нынче, талант повара! Что касается человеческих качеств – настоящий верный друг, если заслужишь такую честь – быть Славкиным другом. Но и непримиримый враг, если заработаешь. Максималист, в общем. Да, кстати, ты в курсе, что на Короне для тебя целый отсек гидропоники есть?

– Серъезно?!

– А ты как думал? Лететь далеко и долго, а мы, как древние полярники, не должны цингой болеть. Сказали – царство микробиолога во время полета, чтобы не бездельничал! Будешь витаминчики-помидорчики растить для нас! Ха-ха-ха! Так что тебе-то точно скучать не придется! – хлопнул Артема по плечу Сергей.

– Да я и не собираюсь скучать. Работать надо, а не скучать.

Артем поерзал на скамейке. Давно мучивший вопрос не давал покоя. Ему нравился этот открытый человек и Артем решился:

– Слушай, Сергей, а страшно летать? Я в первый раз и просто представить не могу…

– Честно? – доктор немного подумал, глядя в небо, – Страшно. Но это нормально, – Сергей прислушался к пению жаворонка, – Каждый боится за свою жизнь. Я налетал уже четырнадцать рейсов, – он покрутил головой, – Но привыкнуть к этому нельзя. Даже Игорек, по-моему, каждый раз через себя переступает, но лучше даст себя выкинуть в открытый космос, чем в этом признается. Просто прими это, как неизбежное. У Соломона на кольце помнишь, что было написано – И ЭТО ПРОЙДЕТ!.

– Хорошо быть философом. Соломону не надо было в космос лететь… Знай себе размышляй, да наложниц навещай, – он широко улыбнулся.

– Ооо, дружище, ему хватало дел и на Земле! Великий был строитель, да и жен у него было штук 700! – засмеялся Сергей, – и несть числа наложниц. А представь сколько тещ! Вау! – он захохотал.

– Ага, а я вот единственной невесты могу лишиться, – словно вспомнил Артем, – Моя Наташка рыдает неделю, говорит – предчувствие у нее и так далее.

Артем уставился в небо. Там плыли веселые кудрявые облака, высоко заливался жаворонок, еле заметная точка. Слева возвышалась стеклянная громада института, наружные лифты неслышно скользили вверх-вниз, перенося сотни суетящихся людей. А вокруг раскинулась огромная парковая зона с бесчисленными аллеями из растений, привезенных с разных концов Земли и даже с далеких звездных систем. В глубине парковой зоны, он знал, был громадный зоопарк, в котором свободно ходили и земные животные, и представители других миров. Изредка оттуда доносился то рев какого-нибудь ящера с Аэлиты, что в созвездии Гончих Псов, то клекот гигантского птеродактиля с далекой планеты ящеров Эльпиды. Эльпиду назвала так терпящая бедствие экспедиция землян еще в прошлом веке из-то того, что это была их последняя надежда на спасение. Эльпида, в переводе с греческого – надежда. Красивая планета, спасшая их, получила это название. Они тогда удачно приземлились, и через пять лет их принял на борт спасательный звездолет, который и прихватил с собой на Землю несколько великолепных экземпляров местной фауны. Животные прекрасно чувствовали себя в земной атмосфере и недавно у пары птеродактилей появились птенцы, что считалось большим достижением научных работников этого грандиозного зоопарка.

Артем оторвался от мыслей о науке.

– Мне, конечно, не верится в эти дамские штучки, предчувствия всякие. Я ученый, реалист, и это в моей жизни главное. Но слез выносить не могу, ей-Богу! Я всю жизнь, с самого детства, ее опекал и защищал. Не могу, когда она плачет.

– Сам-то как, любовь у вас?

– Привык… Но как в груди порхают бабочки – не знаю. Все эти розовые сопли-вздохи. Пустая трата времени. Но девчонка она добрая, красивая. Хороший человечек. Да еще и врач к тому же. – Артем вздохнул.

– Хочешь, договорюсь, чтобы ее тоже взяли? У нас из экипажа палеонтолог Андрей Палеев, катался на горных лыжах на Миранде и ногу сломал. Так что можно попытаться договориться, – Сергей ухмыльнулся.

Артем внимательно посмотрел на Сергея: