Бортовой

Мина. Обыкновенная армейская противодесантная мина, правда, без маскировки, но на боевом взводе. Ячеистый тёмно-серый шар с насаженным на него матовым «тубусом» мазера. Такими минами, обычно закамуфлированными под обычные хондриты, космический мусор или безобидные бакены, ограждают себя в космосе военные базы. Их цель – двигатели и энергосистемы десантных шлюпов. Наводка идёт по электромагнитному полю реакторов, после чего инициируется подрыв ядерного заряда внутри шара – и значительная часть энергии взрыва преобразуется в тонкий пучок когерентного рентгеновского излучения. Не хотел бы я, чтобы этот милый лучик врезал по моей корме… Есть мины и посерьёзнее, но там и габариты соответствующие, и маскировка получше, и цели посолиднее. Но мы – научно-исследовательская экспедиция, чёрт вас подери! Какая сволочь протащила на борт армейскую мину? И зачем?

Мы не десантный шлюп, «Арго» всё-таки чуток побольше будет, почти с эсминец ростом. Но и защиты у нас на порядок меньше. А если мина сработает штатно и разнесёт маршевые двигатели, то застрянем мы здесь всерьёз и надолго.

Зачем это?

Единственный шанс хоть как-то уберечься от серьёзных повреждений – это развернуться носом к мине. Она не сработает, как мазер, не наведясь на реактор, и не взорвётся, как атомный фугас, если мы не напоремся на неё бортом. Но у этой дьявольской штуковины есть ещё один механизм подрыва.

Дистанционный. Кнопочкой.

Если этот урод в трюме поймёт, что мы маневрируем, или, того проще, посмотрит на часы – а взрыва-то и нет, – кнопочка будет нажата с вероятностью в сто процентов.

Создать помехи? Не получится, сам ослепну. Поднять магнитное поле, которым мы обычно защищаемся от потока заряженных частиц? Мазер может сработать, бог его знает, на какие профили он настроен. Остаётся лишь держать рембот строго между «Арго» и миной. Щит из него несерьёзный, но другого у меня нет.

Беззвучная вспышка осветила борт в тот момент, когда до заданного положения – носом к мине – оставалось градусов пятнадцать… Преимущество квантовых мозгов в том, что они соображают быстрее обычных. Неладное первым засёк рембот. Мне не нужно было долго думать, что бы это значило – я попросту скомандовал роботу полный вперёд и одновременно включил магнитное поле.

Это было… больно. Именно так. Вспышка, электромагнитный импульс, хлестнувший по моим системам… Кажется, я выматерился. Не помню. Зато помню, как сработала автоматика аварийной системы – штатная-то вырубилась, вместе с четвертью меня. Помню, как Том скомандовал про тревогу первого уровня и дыхательные маски. И – что меня даже удивило – помню, как в трюме из узкого пространства между ящиками вылетели два цилиндра, тут же изошедшие плотной дымовой завесой. Потом я почувствовал, как открылся – вернее, был выбит небольшим направленным взрывом – люк между грузовым отсеком и техническим коридором… Ушёл. Всё-таки он ушёл, воспользовавшись суматохой.

Кто он? И какого чёрта пытался меня обездвижить?

Окончательно я очухался лишь через пару минут, когда трём четвертям моих систем, оставшимся работоспособными, удалось-таки запустить штатную систему управления. Слава богу, электроника не сгорела, только вырубилась от перегруза. А напуганный экипаж в полном составе собрался в рубке.

Итиро и Таро Мацунори.

Маркус Нойман.

Эрнест Ромашкин.

Виктор Щербаков.

Тна Вуур, личное имя Арнрит.

Том Бэйнс.

Кто из них?

Кто?

И – зачем?

Не думал, что хоть раз в жизни произнесу, пусть даже мысленно, эти слова.

«Мне сейчас не до звёзд и планет…»

– Повреждения серьёзные?

– Не очень. Движки целы, обшивку кое-где покоцало – это легко устранимо. Плохо другое: трансмиттер сдох.

– То есть мы остались без дальней связи? С чего это вдруг?

– Спроси что-нибудь полегче, Том. Механических повреждений нет. Значит, либо его угробило электромагнитным импульсом, либо у кого-то на станции руки кривые. Выясняю.

– Но двигаться-то мы можем? – встрял Виктор Петрович. – Наш полёт был чрезвычайно удачным… если не считать последнего инцидента. Мы везём бесценные данные о формировании планет, и научный мир…

– Простите, коллега, но научный мир ждал наши данные четыре с половиной миллиарда лет. Лишний день или другой роли не сыграют, – со своим фирменным мрачноватым юморком проговорил Эрнест.

– Мы стартуем в срок, – заявил Том. – Это не обсуждается.

– Но повреждение корпуса…

– Подлатаемся. Время ещё есть. Но стартуем мы в срок.

– Опять пахать как проклятым… – буркнул Маркус. Технари плохо выспались и после ударной вчерашней смены выглядели неважно. – Том, с тебя лишний отгул.

– Вернёмся – гуляй. А пока все по местам и за работу.

Настроение у экипажа было понятно какое, и все без исключения вели себя вполне логично. Но кто-то из них был в трюме. Кто-то из них пытался вывести из строя маршевый двигатель… Лёгкий скафандр нашли у выбитого люка, в коридоре. Попытки обнаружить следы ДНК ни к чему не привели: этот кто-то хорошо подготовился. Причём основательно. Противодесантную мину в кармане на борт не пронесёшь. Зато в контейнерах с научными зондами разнообразного назначения и формы – запросто. В разобранном на две или даже три части виде, например. Даже ядерная начинка мины – это не реактор, а бомба, которую в деактивированном состоянии и при неповреждённой оболочке хрен обнаружишь. Фонить она будет не больше любого прибора. А всё это… непотребство может означать только одно: некто был настолько заинтересован задержать «Арго» на этом, как выразился Том, краю географии, что провернул целую операцию по внедрению своего человека в экипаж. Или вербовке, невелика разница. Снабдил миной, какими-нибудь электронными «примочками», инструкцией, кодами связи. Это, в свою очередь, наводило на грустные мысли о возможных сообщниках на станции и, может быть, даже на Земле.

Вот цель заговорщиков оставалась до сих пор неясна. Плохо. Знать бы, зачем это затеяли, полдела было бы сделано.

Может быть, дело было в чувствительной «пятой точке», не знаю. Но я подбросил наживку, а Том, умница, подыграл и ограничил время. Теперь наш противник вынужден играть в цейтноте. Более того, мы теперь знаем, куда он придёт. Остаётся организовать засаду.

– Нас хотели задержать здесь, – Вуур, в отличие от остальных, не покинул рубку и не отправился в медотсек. – В неисследованном секторе, вдали от транспортных узлов и пограничных баз. Тому, кто организовал диверсию, что-то нужно от одного из нас. Неважно, что именно – служба, предмет или информация. Это что-то весьма ценно для него, иначе нет смысла стараться. Но… я теряюсь в догадках, – чуланец совершенно по-человечески развёл руками. Шестипалые изящные кисти при этом сложились «лодочками»: признак недоумения. – Что касается меня, то я не являюсь носителем государственных тайн своей планеты и не имею допуска к жизненно важным земным секретам.

– Предлагаешь подумать, кто бы мог так заинтересовать наших… эээ… оппонентов? – криво усмехнулся Том. – Ну, допустим, пилоты первого класса на дороге не валяются. И к секретам я допущен. К некоторым. На станции таких, как я, ещё человек двадцать.

– Быть может, учёные…

– Вот это теплее, дружище. Фиг его знает, что наши умники хранят в черепных коробках.

Это верно. Учёные такого уровня обязательно что-то эдакое, да знают. Насчёт Виктора Петровича не поручусь, но скрытный Эрнест не только у меня вызывал подозрения в работе на какой-нибудь сверхсекретный научный отдел при генштабе. Вообще-то, именно Ромашкина я подозревал в попытке покопаться в моём ядре. Есть в его характеристике любопытный пунктик – любовь к компьютерным ребусам и пара взломов закрытых ресурсов на спор во время учёбы. Гений с внешностью трактирного вышибалы из исторического фильма самоутверждался в юные годы таким эксцентрическим образом. Мог потихоньку хакнуть меня из чистого любопытства, подметив несвойственные обычному ИИ черты характера… Но если это не он, а наш диверсант? Тогда что?

– Нужно вспомнить, что наша миссия уникальна. Пока, во всяком случае. «Арго» тоже уникален. В нём использованы такие технологии, которые ещё не скоро появятся даже на военных кораблях, – продолжал развивать свою мысль чуланец. – Если бы некто враждебный пожелал ими завладеть, то…

– Вуур, – перебил его я.

– Простите, капитан. Я сказал что-то не так?

– Нет, Вуур. Вы совершенно правы, – озарение, между прочим, могло бы снизойти на меня и пораньше. – «Арго» уникален. Технологии продвинутые. А управляет этим уникальным кораблём уникальный компьютер.

– Вот задница… – Том хлопнул себя по лбу. – Нет, я конченый дебил. Shit, Майк, я всю дорогу воспринимал и воспринимаю тебя как человека! А надо было, блин, пошевелить извилинами и допереть, что для кого-то ты – самый неповторимый калькулятор Земли!

– Не кричи. Я сам хорош, – повинную голову меч, как известно, не сечёт. – До меня только сейчас дошло.

– Дошло до тебя, да? И то, что ты – единственный комп Содружества, который можно шантажировать, тоже дошло, или нет?

– Простите, что это – «шантажировать»? – удивление Вуура не дало мне как следует прочувствовать слова Тома и испугаться по-настоящему.

– Заставить служить, угрожая жизни родственников или обещая разгласить какие-то личные секреты, – надеюсь, мой голос не дрогнул. Очень на это надеюсь. – Страшных тайн у меня нет, но семья…