Он радовался больше, что сумел
Отвлечь от горя сказочную Фею,
И оживить красавицу успел.
А Леший за деревьями скрывался,
И издали за ними наблюдал.
Он верил и не верил в музыканта,
Хоть тот его игрой и восхищал.
Когда же ива в Фею обратилась,
Он тут же, как дитя повеселел.
Заблудшим показал дорогу к дому,
Под нос «мурлыча», песенку запел.
А пред Давидом снова появилась
Тропинка, что расстеленным ковром
Его вернуться в чащу пригласила,
Как гостя дорогого в тёплый дом.
На небе уже солнце собиралось
Немного погодя ложиться спать.
И парню нужно было торопиться,
Чтоб пастуха до ночи повидать.
Как только он вошёл в глубины леса,
Хозяин появился перед ним.
Он весел был и щедро улыбался,
И пребывал теперь уж не один.
С ним рядом, любопытствуя, стояла,
Похоже, мама Феи и жена.
В нос тина неприятно ударяла,
Как будто топь болотная пришла.
Держалась эта дамочка достойно.
Хотя была зелёной и худой,
Вела, как будто видом одаряла,
И явно удивляла красотой.
При этом ничего не говорила,
Речь мужа с нетерпением ждала,
Выказывая этим уваженье
К тому, с кем своё счастье обрела.
А Леший, свою радость не скрывая,
Вслух произнёс торжественную речь:
«Ты парень лес мой солнышком наполнил,
И тяжесть снял с моих усталых плеч.
Я думал, чем могу тебя за это
Осыпать и богато одарить?
Ты с лёгкостью сумел такое чудо,
Что не дано нам было, совершить.
Сперва обвесить золотом хотелось,
Набить карманы слитками сполна,
Но выслушав супругу – передумал.
Другое предложила мне жена.
Тебе ведь предстоит довольно трудный,
И думаю, опасный длинный путь.
А значит, в это время будет важно