Вена

Дом Леопольда и сопутствующие ему строения располагались вокруг Швейцарского двора. Ведущие в него красивые ворота тоже называются Швейцарскими; так же как и сам участок, они получили название во времена императрицы Марии-Терезии, поместившей сюда личную гвардию, составленную из солдат-швейцарцев. Возникший в XVI веке вход во двор (нем. Hof) был оформлен по правилам ренессансного зодчества, явив собой классический тип парадной арки, пришедшей в Италию из Древнего Рима. Помимо декоративного, он имел вполне рациональное значение, поскольку вначале к нему примыкал единственный в крепости мост (нем. Brucke). Подъемный, как полагается, оборудованный тяжелыми рычагами, цепями, скрипучими лебедками, он мог бы служить веками, но императору Фердинанду I претил вид железа, и к 1536 году цитадель получила каменный мост Грабенбрюке, более изящный, пышно украшенный статуями львов и фамильными гербами.

Наряду с другими средневековыми постройками, в Хофбурге уцелела старая капелла, в которой теперь выступает знаменитый Венский хор мальчиков. Рядом с часовней в пяти отдельных помещениях устроена сокровищница, где, помимо главных императорских регалий – короны, скипетра и державы, – можно увидеть римские и германские атрибуты власти. Габсбурги пользовались только самыми ценными вещами, особенно если они предназначались для коронации. В этом нетрудно убедиться, увидев Евангелие в золотом окладе, на котором присягали все германские императоры-австрийцы, роскошные коронационные одежды, виртуозно исполненные ордена и знаки отличия, в том числе самый роскошный, украшенный 150 бриллиантами. В отдельной комнате хранятся драгоценные предметы дома Габсбургов. Незабываемое впечатление производят легендарный Флорентийский бриллиант в 133 карата, некогда принадлежавший бургундскому герцогу Карлу Смелому, алмазная диадема с огромным Франкфуртским солитером и не менее роскошная корона императрицы Елизаветы. К сокровищам австрийской нации причислены платья герольдов, ризы для крещения, а также корона Владислава Венгерского, парадное облачение Карла Великого и венчальное – Наполеона Бонапарта, колыбель, выполненная из позолоченного серебра для Наполеона-младшего, матерью которого, как известно, была принцесса Мария Австрийская.

Расположенная поблизости библиотека заключала в себе множество древних рукописей, 60 тысяч книг, 500 инкунабул (первых печатных изданий), старинных нот и гравюр, около 100 атласов и более 3 тысяч географических карт. В том же здании, помимо большого зала с книгами, имелся рабочий кабинет, особенно любимый основателем библиотеки, императором Францем I. Трепетное отношение этого монарха к своему детищу выражено в указе, согласно которому книжные фонды Хофбурга причислялись к частному имуществу Габсбургов, чтобы, несмотря ни на какие катаклизмы, навсегда остаться в семье.

Вторая по расположению от Швейцарских ворот свободная площадка носит незатейливое название Инденбург, что в переводе с немецкого языка означает «внутри замка». Некогда ее значение, очень важное для города, определяли регулярно проходившие турниры и публичные суды.

Застройка дворцового ансамбля шла настолько медленно, что создание отдельных сооружений растягивалось на века. В XVI веке появились Штальбург и Амалиентракт – дорога, проложенная на северо-западной, узкой стороне площади Амалии, где стоял одноименный дворец. Сложенный из темно-серого камня, он был построен для вдовы императора Иосифа и назван ее именем. В этой мрачной постройке, по традиции, жили вдовствующие императрицы за исключением Марии-Терезии, которая никогда не покидала императорского дворца. Именно здесь в качестве королевы-матери провела последние годы Елизавета. Следующее, XVII столетие, отмечено созданием Леопольдинского тракта, проложенного по юго-западной стороне той же площади Амалии.

Император Франц I

По замечанию английского путешественника, в то время «императорская резиденция была в высшей мере превосходна, великолепна, роскошна». Как видно из форм и отделки дворцов XVIII века, все это показалось недостаточным императору Карлу VI, предпринявшему в Хофбурге перестройку небывалых масштабов. Задуманное требовало блистательных талантов, и монарх не скупился, приглашая именитых архитекторов, скульпторов и художников.

Придворная (ныне Национальная) библиотека

Лучшими произведениями знаменитых зодчих Иоганна Лукаса фон Гильдебрандта и Бернхарда Фишера фон Эрлаха являются здания Испанской школы верховой езды и Рейхсканцелярии. В дворцовых документах указано, что работа была поделена между ними, причем сотрудничество двух талантливых мастеров закончилось ссорой, взаимной ненавистью, а затем и полным разрывом. Специалисты до сих пор не могут с уверенностью назвать конкретного автора каждой из этих построек. Некоторые особенности Придворной (ныне Национальной) библиотеки обнаруживают почерк Фишера. Заложенная в 1722 году по желанию Карла VI, она стала достойным образцом новой венской архитектуры и лебединой песней великого архитектора: он умер через год после начала строительства, успев возвести здание, которое отделывал его сын, сохранивший верность творческим идеям отца. Разбитое на два крыла, увенчанное куполом, помещенным между флигелями, здание библиотеки было украшено фигурами Атласа и Геи. Изящный портал открывал вход в роскошно убранный книжный зал (нем. Prunksaal), протянувшийся через все здание и лишь в одном месте пересеченный высоким овальным помещением. Фишер-младший оформил его в мягких коричнево-золотистых тонах, великолепно подходивших к деревянной отделке стен. В середине комнаты дерево сменялось серым и белым мрамором, но из-за холодных оттенков камня палитра получилась неожиданно теплой, возможно, благодаря соседству с ярким убранством. Богатую, продуманную до мельчайших деталей палитру дополняли сверкавшие позолотой разноцветные кожаные переплеты книг, фрески потолка и, конечно, мебель, выполненная словно для музея.

Прункзал Придворной библиотеки

Превосходная акустика Прункзала позволяла устраивать не только домашние, но и большие придворные концерты; известно, что в нем не один раз выступал Моцарт. Опиравшийся на колонны купольный свод покрывала фреска «Соединение наук» с изображением аллегорий и своеобразными портретами императоров-основателей, в том числе Карла VI и учредителя библиотеки Максимилиана I. Мраморные статуи остальных Габсбургов «охраняли» 10 зеркальных шкафов для самых ценных книг и, кроме того, стояли на галерее, отделанной панелями из орехового дерева.

При посещении иностранных гостей в Прункзале устраивались торжественные приемы. В остальные дни государь, домочадцы и немногие из придворных могли пользоваться собранием, включавшим в себя уже 300 тысяч томов. Библиотечные фонды собирались несколькими поколениями семьи и, помимо позднепечатных книг, включали в себя 12 тысяч инкунабул. Особую ценность представляли египетские папирусы, первое издание «Библии бедных» 1430 года и псалтырь, выпущенный в 1457 году. Сюда же из старого замка были перенесены «звери» Франца I, как потомки монарха-ученого именовали его зоологическую коллекцию, состоявшую из 2 тысяч чучел местных и заморских животных.

Роскошное книгохранилище стало последним из трех творений Фишера на Иосифплац – площади, названной в честь императора Иосифа II. Крылья придавали библиотеке замкнутый вид, что вполне согласовалось с канонами классицизма. Тому же стилю соответствовал возвышавшийся посреди двора памятник самому императору, выполненный по подобию конной статуи Марка Аврелия на Капитолийском холме в Риме. Отлитый из бронзы в 1806 году, он придал ансамблю площади торжественность, которая привлекла австрийских чиновников, по сей день заседающих в Рейхсканцелярии. Даже в отсутствие царственных особ Хофбург неизменно ассоциируется с властью, поскольку здесь находится кабинет президента Австрии и венский конгресс-центр. Остальные залы принадлежат музею и потому всегда открыты для публики.

Площадь Иосифа со зданием Рейхсканцелярии (справа)

Современные посетители не обходят стороной и Штальбург, возводившийся в качестве императорских конюшен. Вначале он располагался за пределами замка и был связан с ним внутренним коридором, выходившим прямо на Иосифплац. Первыми «хозяевами» здания стали лошади так называемой испанской породы, выведенной в Австрии в XVI веке. Подобные горбоносым иберийским коням, они предназначались для армии. Однако, помимо выносливости и прочих полевых качеств, австрийские иберийцы отличались элегантным внешним видом и вскоре начали использоваться в выездке. Развившееся в старину виртуозное мастерство венской верховой езды дошло до нашего времени в виде конного балета, который исполняют жеребцы, воспитанные в доныне существующей Испанской школе верховой езды, учрежденной на базе императорских конюшен. Манеж для нее строил, вероятно, Фишер-младший, хотя в классических формах здания и, особенно во внушительных размерах (длина – 55 м, ширина – 18 м, высота – 17 м) чувствовалось участие Фишера-старшего. Четырехугольник партера обрамляет высоко приподнятая галерея, оборудованная местами для зрителей; балкон верхнего яруса опирается на колоннаду нижнего. В былые времена в манеже проводились торжества и особо значимые концерты. Так, во время Венского конгресса здесь играл оркестр, которым дирижировал Бетховен.

Храм Святого Михаила на одноименной площади

Манеж в Испанской школе верховой езды

Одновременно с отделкой Иосифплац работы проводились в передней части замка, там, где на месте разрушенного старого театра медленно возникал, обретая пышные формы, новый вход со стороны города. Ворота получили название в честь Святого Михаила, как площадь, куда они выходили фасадом. Так же именовался стоявший поблизости с 1220 года храм с романо-готическим фасадом, в склепе которого покоились такие знаменитые деятели Австрии, как поэт Метастазио, советник трех императоров (Карла V, Фердинанда и Рудольфа II) барон Траутсон, путешественник барон Сигизмунд Герберштайн. Высокий ранг владельцев Хофбурга требовал пышных выездов, немыслимых без триумфальной арки. Таковые в то время имелись во всех европейских столицах, кроме Вены.

Вход в Хофбург с площади Святого Михаила

Для правителей Австрии ее роль надлежало сыграть парадному входу в резиденцию, возведение которой после большой реконструкции закончилось вместе с XIX веком. В последние годы царствования Габсбурги проезжали во дворец под крутыми сводами парадной арки, чтобы оказаться на героической Хельденплац (от нем. Held – «герой» и Platz – «площадь»), там, где сегодня находится стоянка фиакров.

Вид на императорскую резиденцию и арочные ворота (в центре)

Последней перестройкой резиденции занимался Готфрид Земпер, находившийся, как и заказчики, под влиянием культуры Древнего Рима. Предложенный им проект был грандиозен по масштабам и оригинален в отношении плана. Получив огромный участок, автор хотел воплотить давно задуманную идею игры архитектурных форм. На чертеже полукруглое крыло нового дворца расположилось напротив такого же по форме музея с триумфальной аркой, перекинутой через Рингштрассе. У архитектора получилось нечто похожее на главную площадь Рима времен Траяна, но, к сожалению, он сумел осуществить лишь половину задуманного, то есть построил одно крыло, успев соорудить помпезный портал с привычными для дворцовой архитектуры статуями Геракла в различных видах, аллегорическими фигурами Мудрости, Справедливости и Силы. Музейная скульптура символизировала могущество морских и сухопутных войск колониальной Австрии. Новый императорский дворец был закончен к 1893 году, однако на второе крыло не хватило средств, а грандиозная арка, как оказалось, препятствовала движению транспорта. После смерти Земпера проект перешел к его ученикам, но так и не был реализовал полностью.

Новый Хофбург – центр незавершенного имперского форума

По идее, всякому государству нужно иметь два дополняющих друг друга центра: духовный и светский. Невероятно роскошный Хофбург с его длинными, симметричными, похожими на крылья постройками и колоннадами мог бы стать «имперским форумом», или светским центром, для чего требовалось относительно небольшое по имперским масштабам строительство. Когда деньги появились, воплощению мечты помешала война, за которой последовало свержение Габсбургов. В создании же центра духовного необходимости не было, поскольку он уже давно существовал в стенах главного столичного собора.

Дом Святого Стефана

В середине XIV века Вена испытала небывалый расцвет. Бойко шла торговля, бюргеры словно наперегонки переселялись в большие красивые дома, город обрел университет, а одновременно с возведением здания высшей школы началась перестройка главного городского храма. К середине следующего столетия он предстал в совершенно ином, готическом облике, более подобающем столице. Произошло это вскоре после того, как Фридрих III Красивый получил от папы римского разрешение на создание Венского епископства. Обретя столь мощную опору, Габсбурги могли наслаждаться мыслью о полной власти, теперь распространившейся и на духовную жизнь австрийцев.

Правивший в начале XVI века ловкий, мудрый, в меру агрессивный эрцгерцог Максимилиан I значительно усилил влиятельность семьи, употребив такое верное средство, как монархические браки. Сам он взял в жены Марию Бургундскую и получил в приданое Нидерланды. Женитьба его сына Филиппа, кстати, тоже получившего прозвище Красивый, принесла Габсбургам Арагон и Кастилию вместе со значительными владениями в Новом Свете. Внуки Максимилиана были сосватаны за принцесс Богемии и Венгрии, что давало австрийским монархам право распоряжаться в этих странах.

В своем государстве Максимилиан ввел новое управление, заложил основы прижившейся в Европе политики союзов, провел несколько удачных войн, поменяв рыцарское войско на принципиально новую, наемную армию ландскнехтов, состоявшую из швейцарских пехотинцев, профессиональных чешских солдат и предварительно обученных австрийцев – младших крестьянских сыновей и подмастерьев. Избранный императором Священной Римской империи, он впервые занялся делами Германии, сумев навести хоть какой-то порядок среди хаоса, ранее царившего в ее странах. Талант руководителя и полководца в Максимилиане сочетался с любовью к искусству. Основав музыкальную капеллу при дворе, он способствовал расцвету Дунайской школы живописи. Благодаря ему Вена превратилась из обычного средневекового города в блестящую европейскую столицу.

Вена в XVI веке. С гравюры Мериана

Правда, это превращение происходило не так быстро, как хотелось бы правителю, и в XVI веке главный город Австрии все еще оставался крепостью с однообразными домами. Венская архитектура, как и любая другая европейская архитектура позднего Средневековья, производит странное впечатление, присущее всем готическим городам. Рассматривая старые планы и рисунки, нетрудно заметить, что все городские строения уподоблены боковой стене главного нефа собора и своими формами повторяют его стрельчатую арку. В отличие от королевского дворца храм располагается точно посредине города. Из-за недостатка площади жилища сжаты настолько, что выглядят почти нереально, напоминая театральные декорации.

Венский собор по традиции доминировал над местностью. Раньше, приближаясь к столице, путники замечали его шпиль прежде, чем все, что скрывалось за крепостными стенами. Небольшие приходские церкви имелись во всех районах и тоже располагались в центре каждого из них так, чтобы прихожане могли отовсюду видеть их стрельчатые башни. В современной Вене кольцевая улица Рингштрассе проходит там, где издавна возвышались защищенные рвами стены. Если ее кольцо, отчасти сформированное Дунайским каналом, напоминает об империи, то величественные формы собора, до сих пор господствующего над низкой застройкой исторической части города, память связывает с католицизмом, точнее с эпохой, когда он занимал слишком большое место в жизни европейцев.

На рубеже XV–XVI веков цивилизованный мир охватило явление, известное под названием Реформация. Так принято обозначать процесс освобождения церкви от влияния папы римского и перехода ее к подчинению светским властям – королям (Англия), князьям (Германия) или городам (Швейцария, Нидерланды). В момент, когда сторонники Мартина Лютера овладели умами большинства народов Европы, некоторые страны, в том числе и Австрия, выступили под знаменем контрреформации, выразившейся в том, что католическая церковь перешла в зависимость от правящих династий. Впрочем, после короткого периода борьбы за лютеранский католицизм, как оказалось, нереальный, страна вновь выразила почтение папе и стала католической, теперь уже навсегда.

Символом истинной веры австрийцев послужил собор Святого Стефана, или Стефандом, как его принято называть в народе. Каждый австрийский император старался внести свой вклад в его и без того величественный облик, отчего здание, заложенное в виде романской базилики, превратилось в нечто фантастическое, глубоко своеобразное, в целом не подходящее под описание какого-либо известного стиля.

Первый камень в основание храма Святого Стефана заложил Генрих Язомиргот в 1144 году и уже через 3 года население Вены, возможно, с тем же правителем, присутствовало на освящении.

Стефанaдом. Гравюра, XIX век

Средняя часть нынешнего фронтона и обе передние башни, по слухам, были построены Октавианом Фолькнером из Кракова. Доказательством блестящего таланта польского зодчего служат сохранившиеся доныне хоры и обе башни, вначале составлявшие западную часть сооружения. Средневековые хронисты с восторгом отзывались о самом здании, не уставая расхваливать ворота, в которых четко выражен романский стиль. Сегодня они открываются только в праздничные дни. Паперть (галерея, примыкающая ко всем, кроме восточного, фасадам храма) с каждой стороны обрамлена семью колоннами, доходящими до ворот боковой ограды. Столбы, завершенные пышными капителями, служат опорами для вытянутых в высоту полуарок, украшенных по подобию колоннады. Еще пышнее отделка архитрава (части покрытия колонны, лежащей непосредственно над капителью), созданного воистину золотыми руками мастера, имя которого, к сожалению, неизвестно. Неменьшего внимания заслуживают так называемые языческие башни. Сложенные из песчаника, разделенные на четыре этажа, они в числе немногих построек собора сумели пережить сильный пожар 1258 года.

Венский кафедральный собор Святого Стефана

Готический облик дом Святого Стефана приобрел в 1359 году, когда его возрождением из руин занялся герцог Рудольф IV Габсбург. И вновь состоялась торжественная закладка, и вновь правитель, не зря прозванный Великодушным, орудовал лопатой, не отказываясь, впрочем, от помощи мастера Венцла из Клостернойбурга. К 1433 году зодчий Ганс Проходиц завершил работу над огромной Южной башней, тогда как парная ей Северная башня, заложенная на два десятилетия позже, долго оставалась недостроенной. Причиной этого, скорее всего, послужил недостаток средств, но жители Вены с подачи несерьезных историков склонны верить фантастическим слухам. Говорили, что спланировавший ее архитектор Ганс Пухсбаум торопился и, заложив основание, попросил помощи у дьявола. Нечистый запросил слишком большую цену и мастер не смог выполнить условия, отчего башня, действительно возведенная очень быстро, вскоре обрушилась. Своды собора Пухсбаум выводил сам, без всякой чертовщины, поэтому они уцелели и по сей день удивляют редким для того времени совершенством конструкции.

В конце XVI века мастер Софои соорудил на верхней площадке многострадальной Северной башни маленькую башенку.

Впоследствии предлагались проекты ее сноса и установки более солидного венца, но после долгих обсуждений стало понятно, что все привыкли к асимметричному силуэту Стефандома и здание решили оставить в неизменном виде.

Скульптура на фасаде собора

Удивительно, но 137-метровая Южная башня – воплощенная в камне фантазия Ганса Проходица – вовсе не кажется громоздкой, даже на фоне современной застройки. Поднимаясь ярусами от самой земли, она плавно сужается кверху, демонстрируя свой неповторимый узор: лес фантастических деревьев, где из стволов вырастают ветки, обрастая тонкими, переплетающимися между собой веточками, которые образуют разнообразный орнамент, также медленно уходящий вверх. Присущая наружным узорам игра света и тени повторяется и в интерьере. Внутренние помещения храма столь же внушительны, как и фасад.

Днем просторный зал (длина – 108 м, ширина – 35 м, высота – 28 м) заливает мягкий рассеянный свет. В сумерках или в пасмурную погоду тени сгущаются, заставляя таинственно мерцать все, что покрыто золотом или отполировано до блеска. Специалисты называют главный принцип, которым руководствовались создатели собора, оживленным членением. Именно это в первую очередь заметно внутри, где вертикальные формы, так же как и снаружи, дробятся и собираются воедино, словно исполняя бесконечный танец. Непередаваемое ощущение торжества усиливают звуки органа и хора, что вместе с архитектурой заставляет каждого, кто присутствует в зале, почувствовать причастность к вечному, высокому, истинно духовному.

Молитвенный зал собора Святого aСтефана

Полный обзор убранства собора занимает несколько дней, но в целом о его богатстве можно судить по виду алтаря. Немногие из столичных церквей могут похвалиться таким роскошным черно-мраморным престолом. Огромную художественную ценность представляют собой средневековые витражи и скульптуры, подобные памятнику герцогу Рудольфу IV, императору Фридриху III, бургомистру Форлауфу и обоим его советникам, в гражданскую войну обезглавленным на одном эшафоте со своим господином. Кафедра, высеченная из камня Антоном Пильграмом в начале XVI века, по праву признается образцом каменотесного искусства. Изображенные на ней картины в центральной части символизируют борьбу добра со злом, причем в качестве злых духов выступают жабы, ящерицы и прочие гады, устрашающе обвивающие перила. Под лестницей, у самого основания кафедры художник поместил собственный портрет, изобразив себя в виде человека с циркулем и угольником в руках, взирающего на дело рук своих из окошка.

Надгробные памятники и укрепленные на стенах погребальные плиты удостоверяют благие дела тех, кто заслужил право быть похороненным в кафедральном соборе. Помимо членов правящей фамилии, здесь покоятся прославленные зодчие Фишер и Гильдебрандт, ученые, богатые купцы и, конечно, епископы. В северной части собора некогда отпевали Моцарта и принца Евгения Савойского, которого, в отличие от великого композитора, похоронили здесь же, в маленькой Тирновой часовне. К середине XIX века царственные тела стали хранить в другой усыпальнице, а в склепе собора помещали сосуды с внутренностями усопших Габсбургов.

Пожалуй, ни одно городское строение не испытывало столько несчастий, сколько перенес прекрасный дом Святого Стефана. Благополучно пережив Первую мировую войну, он сильно пострадал во Вторую, когда во время одной из бомбардировок загорелись деревянные конструкции и здание пылало несколько суток. В огне погибли готические скамьи, скульптуры, обрушились верхние части здания, упал знаменитый 213-тонный колокол, отлитый из трофейных турецких пушек в начале XVIII века. Восстановление заняло больше 10 лет, реставраторы работали тщательно, однако многое было утрачено безвозвратно. Сегодня более светлый тон камня выдает разрушенные места, что, впрочем, не портит общего впечатления и тем более не мешает восхищаться шедевром старых мастеров.

Скульптуры внутри собора

Угроза нападения мусульман будоражила европейские страны с незапамятных времен, но для Австрии она стала реальностью осенью 1529 года. Турецкий султан, заявив, что хочет провести зиму в Вене, не был слишком самоуверен, ведь за его спиной стояла 250-тысячная армия, а город защищали ветхие стены и 20 тысяч солдат графа Сальма. Тем не менее австрийская столица выстояла. Записки некого Зигмунда фон Герберштайна, посетившего крепость вскоре после снятия осады, позволяют судить о том, настолько жестокой была борьба: «Вена сильно изменилась… Предместья, немногим уступавшие по величине самому городу, разрушены и сожжены, чтобы враг не мог ими воспользоваться, а может быть и для того, чтобы сузить линию обороны. К тому же вся страна была выжжена врагом, и редко можно пройти на расстояние ружейного выстрела, не натолкнувшись на труп человека или лошади».

Статуя Антона Пильграма у основания соборной кафедры