Любовь и курица

Географичка неторопливо вышла на крыльцо.

– Чем обязана столь позднему визиту? – высокопарно сложила на груди руки она.

– Хотел порадовать соседку прекрасными цветами, – придумал пикапер, протягивая училке уставший за день пучок, в котором Виолетта узнала один из пунктов плана «А» по возвращению Витьки.

Учительница приняла Анькины нарциссы и выбросила в мусорное ведро рядом с крыльцом.

– Спасибо. Это все? – гордо подняла она острый подбородок.

– Дорогая, я не могу забыть тебя. Прости меня! Нам с тобой было так хорошо вместе, – страстно прошептал поклонник, целуя ее тонкие пальцы, узкие запястья и поднимаясь все выше, нежно привлекая ее к себе.

Виолетту пробрала знакомая приятная дрожь. Она вспомнила трепетное начало их романа и почти растаяла, но красавчик продолжил:

– Давай будем встречаться тайно, чтоб твой Данил да моя Анька не узнали.

– Что? – как от кнута, дернулась географичка, отбирая у него руки. – Ты хочешь меня со своей невестой совмещать? Запасной причал нашел?

Витька понял, что ляпнул лишнего и училка сейчас отошьет его навсегда.

– Виола, не бросай меня! Это из-за чертова физрука? Пропади он вместе с драндулетом! Вечно пытается женщин у меня отбить, – услышал он возвращающийся по темной улице урчащий звук, – вот и Аньку в детстве увести хотел. Только ничего не вышло! И сейчас не выйдет!

Фара въехавшего во двор мотоцикла ослепила парочку, и от злобного отчаяния Витька показательно засосал Виолетту в губы, по-хозяйски схватив ее. Физрук заглушил мотор, уперев яркий луч в прелюбодеев.

Дискредитировать географичку перед новым хахалем Витьке, кажется, удалось. На лице выступившего из мрака на свет Данила сквозило плохо скрытое негодование, чему обрадовался колошмаченный слабыми училкиными кулаками Витька. Но тут из темноты вдруг вышла его невеста, с каменным лицом взирая на целующегося с кем попало жениха. Физрук по-своему сориентировался в ситуации, сцапал Аньку, только что подвезенную по пути до дома, и тоже поцеловал.

Возмущенная новым обманом изменника Анька от обиды и неожиданности ответила физруку взаимностью и теперь яростно целовалась с поклонником детства, на виду у ошалевше расцепившися Витьки и Виолетты.

– Та-ак! Что-то я не поняла, кто кому с кем теперь у вас, вообще, изменяет? – высунулась из темноты баба Капа с блокнотом, выпорхнув в белой ночнушке на свет, как гигантский ситцевый мотылек.

– Анька, шалашовка, изменяет  мне с физруком! – ревниво пожаловался соседке Витька.

– Ты первый начал, – оправдалась повариха, еле переводя дух от показательного адюльтера.

– Данил, какого Джеймса Кука ты целуешься с Анькой? Мы договаривались только на цветы! – к собственному удивлению возмутилась географичка.

– Ты же вернула проходимца своего? План «А» сработал. Я теперь свободный человек. С кем хочу, с тем и целуюсь, – притянул физрук за плечи Аньку.

– Я запуталась совсем, – опустила наблюдательный блокнот старуха, – но одно ясно: Анькин тайный поклонник с букетом – это Данил. Хотя теперь уже не тайный, – записала она.

– Ах, ты козел рогатый! – крикнул Витька то ли о себе, то ли о физруке. Крайняя степень негодования придала ему храбрости, и он бросился на соперника с кулаками.

– Переходим к плану «Б» – начистить тыкву, – применил хитрый приемчик бывший боксер, и выпивший строитель, упал, споткнувшись о собственные ноги, но резво вскочил и снова бросился на штурм физрука.

Баба Капа радостно застрочила спортивный репортаж, наконец, дождавшись желанного треша на деревенском ринге. Немного повозив Витьку в пыли, Данил устал и захотел пива, за которым ездил в магазин.

– Слушай, Витяй, выпить хочешь? – придержал он за шкирку машущего кулаками соперника. Строитель уже выбился из сил, и предложение оказалось, весьма, кстати.

– Хочу, конечно, – ответила за него баба Капа, вытаскивая из кармана ночнушки раскладной стаканчик.

– Хорошо, давай поговорим, кому какая телка достанется, – согласился задохнувшийся Витька, отряхивая штаны.

– Еще чего! – прилетел откуда-то из темноты старый чемодан. Ударившись об землю, крышка распахнулась и в траву выпали разноцветные семейки. Пропустив поединок, Анька сбегала домой, собрала вещи изменника и принесла к новой пассии.

– Ань, ты чего? Я еще не решил, с кем остаюсь, – испугался кардинальных перемен Витька.

– Зато я все решила! С меня хватит вранья твоего. Остаюсь с Данилом. В детстве у нас любовь не вышла, так, может, сейчас сложится, – вопросительно взглянула она на физрука.

Данил развел руками в сторону Виолетты и согласно покатил мотоцикл в соседний двор. Анька деловито потопала следом. Географичка у крыльца, молча, сжала кулаки. Невидимые в темноте слезы застлали фигуру уходящего к поварихе физрука.

– Дорогая, я теперь опять полностью твой, – встрял в ее сожаления Витька, таща в дом чемодан. Со психу Виолетта хотела выгнать его, но не стала добавлять и так в фееричную ночь добавочных искр.

– Ну, дела! Телеканал «Домашний» отдыхает! Даже «Великолепный век» курит дрожащими руками! – довольно уставившись в нервно курящего Витьку, восхитилась баба Капа. – Одного я не смекаю, почему Данил сразу побежал за прошлой любовью, а его дед за мной нет? По красоте и шарму-то вроде мы с Анюткой почти одинаковые. Ужели возможно построить новое счастье на старом? – рисуя в блокноте корявые цветочки, с задумчивой улыбкой вздохнула она.

Глава 3. Лучший подарок невесте

После переселения на другой конец села кота и внука Федот обрадовался, что не надо варить сосиски на два дополнительных рта. Экономия, однако. Но через пару-тройку дней старик заскучал. Особенная тоска навалилась на него после веселого карточного вечера, когда остатки пенсии перекочевали в вино-водочный отдел и карманы встреченного там же татуированного товарища, начисто выигравшего его, дурака, в «Дурака».

Лежа на продавленном диване с больной головой и без копейки в кармане, Федот впервые задумался о собственном одиночестве и о фразе «стакан пива подать некому». При живой жене он таких закидонов себе не позволял. С ее, разумеется, настойчивой помощью. Если бы внук не ушел жить к какой-то новой бабе, старик не остался бы в столь плачевной ситуации. Уж пиво-то физрук всегда таскал домой в избытке.

– А кот-то не дурак, в отличие от меня, – охнул дед в холодильник. Раздавшееся эхо подтвердило подслеповатым глазам, что он пуст, как и портмоне.

Вспомнив разрушенную об географичку курицу, Федот захлебнулся слюной и понял, что поторопился вычеркнуть прошлую любовь из своего пылающего сушняком сердца и пустого, словно кошелек, желудка. Как вернуть, наверняка, обидевшуюся Капитолину, он решительно не знал. Но, звякнув ногой об кошачью миску, вдруг придумал повод зайти в гости к бывшей возлюбленной.

– Добрый день в хату, Матвеевна! – умытый и празднично приодетый Федот, постучав, вторгся в светлую горницу бабы Капы.

Старуха, пьющая за столом бергамотовый чай, распахнула челюсть, и пряник удивленно выпал изо рта на вышитую скатерть. Поправившийся кот радостно вытер об парадные штаны голодного хозяина сытую морду и гостеприимно замурчал.

– Пришел вот за животиной своей, – объяснил неожиданный визит старик, принюхиваясь к запахам домашней еды и пытаясь схватить Кастета, вьющегося между ног.

Подозрительный кот в руки не давался, изгибаясь и проскальзывая сквозь скрюченные пальцы. Словно разгадав хитрый план деда, Кастет ловко подставил ему подножку, и старик упал, растянувшись  у порога.

Баба Капа очнулась и восстала за столом.

– Кастета не отдам! – грозно заявила она. – Опять будешь бедную скотину голодом морить!

– Тогда, может, меня к себе возьмешь в придачу к коту? Тошно мне без него, сил нет, как одиноко, – поднимаясь с пола, сделал предложение руки и сердца кряхтящий жених.

– Ты что это, Палыч, сватаешься ко мне что ли? – изумилась бабка.

– Типа того, Матвеевна, – засмущался Федот.

К бабе Капе уже очень давно никто не подкатывал, но она, как и большинство женщин, знала незыблемые законы ухаживаний.

– Без подарка не сватаются, – сложила губки бантиком она, намекая хотя бы на букет, чтоб, как соседка Анька, выпендриться потом перед подругами.

– Будет тебе самый лучший подарок! – на радостях шлепнул кепкой об пол жених. – А чаем пока угостишь? – жадно воззрился он на пряники.

Наевшись гостеприимно предложенных наваристых щей со сметаной, сытый Федот, шагая домой, окончательно утвердился в решении завоевать бывшую. Дело встало за подарком. Перевернув все шкафы и антресоли, старик наткнулся на красивый шарф покойной жены, но вовремя представил, что случится, если Капитолина поймет, чей он, и нервно потер шею. Не вариант.