История одного человека

История одного человека
Елена Ивановна Медведева

Мы писатели своей судьбы и нам решать, какой будет финал. Идти вперед и не сдаваться – это самое главное для меня.

Предисловие

Когда забрел ты не туда, хотел назад вернуться.

А совесть, словно провода на шее затянуться.

То кажется, что все конец, пути назад не сыщешь.

И только ангел на плече тихонько скажет:

« Слышишь. Как сердце стук пугает тьму,

я рядом, ты не бойся. Мы выйдем вместе на тропу.

Прошу, не беспокойся».

Часть первая

Глава первая

Давно хотела написать свою историю жизни, которая кажется, мне довольно интересной и поучительной. Но каждый поймет и отреагирует по-своему. И вот нашла свободное время и села за писанину. Это будет долгая история, начиная, с моего детства и кончаю сегодняшним днем. Кто-то, читая ее, узнает себя или найдет сходство своей жизни. Много думая и размышляя, перед тем как сесть писать, как писать и про что. Решила просто выложить свои мысли и свой взгляд на все что происходило со мной. Ну, начнем;

Я родилась в простой советской (в то время) семье в Тульской области. У меня был старший брат и сестра (я самая младшая). Мое сытое и безоблачное детство закончилось, когда мои родители решили развестись, мне на тот момент было шесть лет. Отец, хотел оставить меня с собой, так как матери я не особа была нужна (почему? узнаете дальше) но ему не отдали, так как нас было трое, и делить нас было нельзя по закону. Мать сошлась с мужчиной, который увез нас всех в Орловскую область поближе к своей семье. А надо сказать, что тут жили наши бабушки и все родственники и, не смотря на это, мать все бросила ради мужика.

Замуж за моего отца она вышла лишь потому, что ей была нужна свобода от родителей которые ее вечно опекали, их познакомила сестра отца, которая работала вместе с матерью. Отец тоже был молод только после армией с разбитым сердцем (его не дождалась девушка). Они повстречались всего два месяца как решили пожениться. Их родители, не смотря на то, что недолюбливали друг друга, сыграли им свадьбу. Решили проблему с жильем, обставили квартиру мебелью, а они продолжали пить, гулять и рожать детей.

Когда у них уже было двое детей, они решили развестись, но, к большому сожалению моей матери, она оказалась беременна мной. Она всячески пыталась сделать выкидыш, но тщетно, и моя родная тетка повезла ее на аборт (об этом она мне призналась, когда я похоронила отца). Отец пригрозил ее, что если она избавится от ребенка, значит, нагуляла и тогда он ей оторвет голову. Угроза отца дала о себе знать и в самый ответственный момент мать передумала (о чем не раз еще пожалеет). Они обратно сошлись и ждали моего появления на свет.

Не смотря не на что, я родилась здоровым и крепким ребенком. Отец был рад, ведь я была похож на него, и назвал меня своим «последочкам». Мать отказалась кормить меня грудью, да и нянчиться со мной не горела желанием. Моим воспитанием занимался отец и, поэтому я много материлась и хулиганила как мальчик. Я много времени проводила с отцом, он брал меня на работу (он был трактористом повешенной квалификации) и везде с собой таскал. Нас изначально поделили родственники. Мы с братом относились к отцовской семье, а сестра, которая очень часто болела и лежала в больнице в основном с бабушкой, к матерной стороне.

И вот представьте, себе маленькую девочку, которая обожала своего отца и, которую оторвали от него, увезла мать, не любившая ее. По началу, все было не плохо, мы жили в своем доме, где было куча места для игр. Мы пошли в школу и прилежно учились, хотя мои отношения с матерью мягко сказать были не какие. Мать с отчимом начали пить и иногда запойно. Работали редко и у нас начали появляться долги. Мой матери не было еще и тридцати лет как ее уже кодировали и, не смотря на то, что ее детство было на много лучше чем мое, выросла она полным эгоистом без грамма совести.

Вот тут и начался тот этап в моей жизни (и не только в моей) под названием «Выживания». Жить мы стали интересно, но страшно. Вечные скандалы, драки и попойки не давали нормально жить. Отчим начал заниматься воровством и его все-таки посадили, а мать осталась беременная от него. Но самое страшное для нас было еще впереди.

Когда родился младший брат, мне было десять лет. Он был еще маленький, сейчас и не вспомню точно, когда наша мать стала пить по «черном». Вдобавок к этому она могла неделями не появляться дома. Все заботы о маленьком ребенке легли на мою старшую сестру, можно смело сказать, что она его и воспитала. Мы с братом везде носились и не знали хлопот. Только лишь голод и холод доставляли нам дискомфорт. Будучи детьми, мы еще не осознавали как это страшно. Как не странно, но нам не было страшно и даже на оборот, нам было спокойней без матери. На нас не кто, не орал, не бил и не дышал перегаром. Еду, мы добывали себе сами, ходили за грибами, ловили с братом рыбу. На полях рвали кукурузу, горох и копали чужую картошку на полях. Иногда брат подрабатывал и нам давали соседи хлеб и молоко. И я даже помню случай, когда соседка отдала нам трех литровую банку тушенки, которая сверху покрылась плесенью. Нас это не смутило, и мы наварили целую кастрюльку картошки, и потолкли с тушенкой. Мы сразу разделили все поровну и наелись до отвала, а то, что осталось, припрятали (в случаи, если мать придет) на потом.

Единственное что мы боялись это то, что мать могли лишить родительских прав и нас отправят в разные детские дома. Разлука нас пугала больше всего на свете, мы дорожили друг другом. Нас заранее предупреждали, когда приедет комиссия, и мы приводили в порядок дом и мать. Она трезвела. Выходила на работу и, это было счастья. На ближайшие два-три месяца. Потом она начинала обвинять нас во всех ее бедах и начинала пить опять.

Глава вторая

Потом начался другой этап в нашей жизни «Рабство». Мы должны были работать у матерных любовниках. Выполняли всю грязную и тяжелую работу для детей, пока они пили, ели и «наслаждались» жизнью, а нам доставались объедки с их праздничного стола. Наша мать устраивала свою личную жизнь, а мы были ее рабами и спонсорами (это алименты и детское пособие). Был один момент, через который у меня остался шрам. Мы все втроем тяпали картошку, по приказу матери у, ее ухажера. Естественно нам не хотелось, и я придумала план, как избежать работы. Я взяла и тяпкой ударила себе по ноге и пробила ее. Мать как не в чем, не бывала просто, перевязала мне ногу и заставила дальше работать. Мой план не сработал и, тогда мы побросали инвентарь и убежали в лес, оставшиеся в этот день голодными. Только представьте себе, до какого состояние нужно довести ребенка, что б он сам себя начал калечить? При этом я даже не плакала, хотя реально было больно.

Но дальше, больше. У нас было как в сказке, чем дальше, тем страшнее. Это сейчас я пишу с юмором, а тогда было не до смеха. Вроде бы все встало на свои места, мать пошла на работу, мы готовились к школе. И тут нам заявляют, что мы переезжаем в другую деревню в чужой для нас дом. Мать нашла где-то престарелого мужчины (который был еще и инвалидом) и собирается переезжать к нему. Сказать, что мы были в шоке, не сказать не чего. Нам было много обещано, а по факту нас реально превратили в рабов. Нам приходилась реально зарабатывать себе тарелку еды, а за не послушания били кнутом. Больше всего доставалось брату, потому что он заступался за нас.

Опять начались пьянки, драки, и прибавился не детский труд. Нам было поручено уже в ноябре месяце собирать в лесу дрова, выковыривая их из под снега в дырявых варежках. Ухаживать за скотиной. Я конечно понимаю что детей надо приучать к труду, но не взваливать на них все обязательства, а самим сидеть дома и пить горячительное. Время на уроки у нас не хватала и, из-за неуспеваемости мы начали пропускать школу (а мы учились уже все в одном классе). Ходили на рынок и воровали там всякую мелочь и вкусняшки. Лучше всего получалось у меня. Начали курить и попробовали спиртное. Мать нас не одевала и вообще забыла, что мы ее дети. Одеты мы были в обносках, а про обувь вообще молчу. Все деньги шли на скотину, а хозяйство у него было большее и на алкоголь. Это были страшные времена для нас, мы не кому были не нужны, про нас все забыли и даже отец. Он снова женился и жил с новой семьей под теплой крышей с едой на столе и даже не подозревал через, чего проходят его дети. Он регулярно платил алименты, но, ни разу, не написал нам письма. Нам было плохо, мы ненавидели весь белый свет. Но как говориться « Сколько веревочки не вейся конец придет» вот и нашему терпению пришел конец.

Последней каплей в полной чаше, был случай. Это было перед новым годом и у нас в классе собирали деньги на подарки. С нас как с многодетной семьи нужно была сдать с троих как за одного. Мы попросили у матери, зная, что у нее есть наши законные деньги, на что услышали в грубой форме, что денег нет. И прямо тут же послала брата за водкой и достала деньги. Пока он бегал за водкой, мы опоздали на школьный автобус, и нам пришлось идти зимой пешком почти восемь километров. Это потом мы поймем, что для нас это не расстояние.

Обида, гнев на мать и отчаяние что мы не чего не можем сделать, душило нас. Я уже не помню, кто из нас предложил бежать от матери к отцу, но идею поддержали. Выбросив сумки с учебниками в кусты, мы направились в сторону города Орла. Единственное что я оставила, так это карандаши. Рисование было моей страстью, так же уже тогда я писала сказки и стихи, но мать все выбрасывала, называя это мусором.

Мы шли, сначала нам было страшно и мы дважды поворачивали назад, но потом, мы договорились, если нас будут возвращать к матери, убежим снова, и лучше будем скитаться, чем жить с ней. И мы, смело прибавив шаг, направились на встречу своей новой жизни. Когда стала портиться погода, брат стал пробовать поймать попутку. Нам повезло и на двух попутках мы добрались до города Орла. Нас подвозили и на удивления не спрашивали не о чем, и даже покормили. Посмотрев расписание поездов, мы стали ждать своего в сторону Тулы (примерно четыре часа). Мы с сестрой сели в зале ожидания, а брат пошел в поисках еды. У нас не было ни копейки, и на что покупать билеты мы даже не задумывались. Мне было двенадцать лет, сестре четырнадцать, а брату пятнадцать. Пока мы ждали брата, к нам подошли сотрудники милиции и забрали нас в отделения до выяснения личности.