Вся эта эстрада

– Сережа, – Лили подбежала к мужу, прижалась к его спине, – что происходит, Сережа?

Он развернулся, докурив сигарету.

– Ничего, абсолютно ничего.

– Ты даже не спросил, как прошли концерты.

– А как они могут пройти? Как обычно – с аншлагами! Ты ж у нас звезда! Великая народная. Твой голос разве что из утюга не звучит. Твое имя во всех газетах. На тебя вон уже молятся эти твои обожатели. А я кто? Я так – состоявшийся неудачник. Принеси – подай…

– Что ты такое говоришь! – испугалась Лили. – Ты – режиссер моих программ, мой продюсер, мой советчик и строгий критик. Без тебя и меня сейчас не было бы. В конце концов, ты – прекрасный музыкант!..

– Да, но только музыка моя никому не нужна! – оборвал ее Сергей. – А имя мое, как режиссера-постановщика твоих программ, в гастрольных афишах в лучшем случае пишут где-нибудь в нижнем углу мелкими буквами. Без меня бы тебя не было… Да ты прекрасно обходишься без меня. Кастрюльки с кипятильниками на гастролях за тобой и твой директор носить может. На рынок сбегать, творожок купить. Невелика честь. А занимаюсь этим я – «прекрасный музыкант». Музыкант, от которого коллектив ушел… Это раньше я был музыкантом, а теперь выхожу на сцену раз в полгода, подыграть тебе в какой-нибудь песне. А ты – звезда. Ты – Лили Загорская!..

– Сереженька!.. Сережа, ты же не виноват, что ребята ушли. Ну захотелось им славы, решили, что могут обойтись без нас. Что теперь поделаешь. Кем они стали? Где сейчас? Кто их знает? А нас знают, любят; мы не пропали.

Слабая попытка Лили успокоить мужа и в этот раз потерпела неудачу. Слова жены взбесили его еще больше.

– Это тебя знают и любят! А обо мне уже и не помнят!

– Господи, ну что ты говоришь! Ты же мое все!..

В отчаянии Лили готова была разрыдаться.

Сергей развернул ее, грубо схватив за плечи, дыхнул в лицо перегаром.

– Я твое все? Оставь эти сказки журналистам! Что же ты соглашаешься на запись песен к фильму этого…как его там, если я твое все? Ты ж знаешь, как мне это неприятно. Осточертело, ей Богу!

Не то от встряски, не то от резкого запаха у Лили закружилась голова. И лишь стальная хватка мужа позволила ей удержаться на ногах.

– Не может же героиня три песни петь одним голосом, а четвертую – другим, – прошептала она, справляясь со слабостью. – Отпусти меня, ты делаешь мне больно. Я все поняла: у тебя очередной приступ ревности. Зря ты так себя и меня изводишь, зря. Не к кому ревновать.

– Ревность – удел неуверенных в себе. А я в себе уверен, – возразил Сергей.

– Так в чем же дело?

– А ни в чем! Просто я хочу, чтоб моя жена была моей женой, а не народным достоянием. И не мчалась в Москву по первому зову всяких там новоявленных Михалковых, потому что они – друзья Жана Болотова, а Жан Болотов – это святое! Он даже из-за границы умудряется лезть в нашу жизнь. Парадоксально, но факт.

– Ну причем здесь Жан! Я его тысячу лет не видела. Что за глупости, Сережа? А картина действительно хорошая. И я с удовольствием в ней поучаствую. Песни такие душевные. Я рада, что именно меня пригласили на запись. Мне это интересно, понимаешь! Хоть что-то в моей жизни может быть так, как я хочу?

Брови Сергея поползли вверх.

– Это что ж получается: материал, который я для тебя подбираю, тебе неинтересен? Над моими песнями ты работать не хочешь. Ты готова часами спорить, если тебе что-то не нравится. А не нравится тебе каждая вторая песня: это я петь не стану, это не мой формат, это слишком просто, это слишком сложно, это не будет хитом!.. Да ты сама себе и продюсер, и режиссер. И после этого ты заявляешь, что я – твое все!

Хлопнув дверью, Сергей вышел из комнаты. Медленно опустившись в кресло, Лили закрыла лицо ладонями. Спорить с мужем, когда он в таком состоянии, бессмысленно. Себе дороже. Это там, на сцене, она – народная артистка, любимица миллионов, пример для подражания. А в жизни… Обратная сторона медали, как правило, редко бывает безоблачной и идеальной.

– У вас там что, аномальная зона, бермудский треугольник? – телефонная трубка разрывалась от криков. – Третий день не могу никому дозвониться! Что происходит, в конце концов? Меня рвут на части: привези на майские праздники Загорскую, а Загорская, похоже, плевать на всех хотела. У нее затянувшиеся весенние каникулы. У нее и у ее муженька. Они, видите ли, отдыхают!

Лили терпеливо ждала, когда словарный запас директора иссякнет, ибо остановить Игоря в такие моменты все равно, что пытаться затормозить локомотив, несущийся с огромной скоростью.

– Ну что ты молчишь, что молчишь?!

– Слушаю, – спокойно ответила певица, не скрывая улыбки.

– Кого слушаешь? Кого ты там слушаешь?!

– Тебя, милый мой, тебя! Ты же и слова вставить не даешь.

Немая пауза в трубке.

– Ну вот, я же еще и виноват: слова ей сказать не даю. Как в той поговорке: у кого руки по локоть в тесте – у невестки.

– Невестка ты наша, – рассмеялась Лили. – Так что там случилось? Кто тебя на части рвет? Кому я понадобилась?

– О, ты всем нужна! – голос директора звучал уже более миролюбиво. – Ты когда в Москву собираешься?

– В понедельник. Во вторник с утра у меня съемки на телевидении. Выходные хочется провести дома с семьей. Жанну столько не видела! Два месяца в Москве к сольным концертам готовились. Ты ж знаешь.

– Еще бы! Но придется планы менять. Вадим тебя разыскивает, с ног сбился. Нашли, наконец, финальную песню, которая всю картину перевернет. Услышишь – будешь в восторге! Оркестровая фонограмма готова. А тебя вызвонить не могут. Мне всю плешь проели. Хотели уже гонцов в Одессу послать.

Он засмеялся. Лили наоборот стала серьезной. Сергей будет не в восторге, а значит, очередного скандала не избежать. А ведь только-только все наладилось. Жанна такая счастливая бегала: родители рядом, и не ругаются, не спорят. Мама у плиты, родная, домашняя, и на кухне пирогами пахнет, и в школу разрешают не ходить… Прям семейная идиллия. Сегодня с утра Сергей с ней к филармонии гулять отправился, а Лили уборкой занялась. Похоже, закончить ее уже не судьба.

Положив трубку, Лили прошла на кухню, налила в стакан воды, достала с полки пузырек с валерианкой, плеснула почти половину и залпом выпила. Видели бы сейчас ее поклонники…

– Мама, мамочка, зря ты с нами не пошла! – со звонкими криками влетела в комнату Жанна, – Там так тепло! Уже настоящая весна. И птички поют, и цветочки! Мы бы вместе гуляли.

– Кнопка, – Сергей провел рукой по волосам девочки и улыбнулся, – наша знаменитая мама может гулять только в парандже. Ты ж прекрасно знаешь. А от раздачи автографов и вспышек фотокамер она на работе устает. Так что, лучше, пусть мамочка отдыхает, не выходя из квартиры. Особенно плодотворно у нее это на кухне получается. О, телефон!.. Я подойду.

Он поспешил в зал, а Жанна, подбежав к Лили, прижалась к ней, и с тоской в голосе произнесла:

– Эх, мамочка, я так тобой горжусь, но лучше б ты у меня была простой учительницей, а не певицей. Мы бы тогда вместе гуляли. И не расставались надолго.

У Лили защемило сердце. Разлуки с дочерью она всегда переносила очень болезненно. Вспомнились первые гастроли после ее рождения. Лили оставила восьмимесячную кроху родителям мужа и вместе с «Прибоем» отправилась на Урал… Тогда еще был «Прибой». И Сергей выступал на сцене. И считал, что рождение ребенка и творчество – вещи несовместимые. Впрочем, он и сейчас того же мнения.

– Жанна, бегом в свою комнату! Нам с мамой необходимо серьезно поговорить.

Сергей возник на пороге так внезапно, что Лили вздрогнула, Жанна прижалась к ней еще крепче.

– Ты что, не поняла? Давай, быстренько!

Это было сказано таким тоном, что девочка мышкой прошмыгнула в дверь, даже не подняв на него глаз.

– Что случилось? – недоумевающее хлопала ресницами Лили, поражаясь столь резкой перемене настроения мужа. – Кто звонил?

– Кто звонил? – Сергей надвигался, словно грозовая туча. – Кто звонил?.. А ты не догадываешься? Ты когда в Москву собралась? Тебе там уже студию заказали. Вадим весь на взлете. Спрашивает: ну что, когда она приедет? А я даже не в курсе, что ты вообще куда-то собираешься. Здорово, да! Я – твой продюсер – обо всем узнаю последним. О том, что по совместительству я еще и твой муж, вообще промолчу. Великолепно! Ты не перестаешь меня удивлять. И это после нашего разговора!

У Лили сердце упало куда-то в пятки. Она невольно сделала несколько шагов назад, ударилась об стол, так, что в глазах выступили слезы, и замерла, не решаясь что-то сказать в свое оправдание. Да и какой теперь в этом смысл – Сергей все равно не поверит, что она сама узнала об этой записи только сегодня утром и даже не успела переговорить с Вадимом. А Сергей уже дышал ей в лицо:

– Это так я тебе нужен, так жизненно необходим!.. Да тебе плевать на меня, на мои слова, на мои планы, в конце концов. Ты решила – ты сделала по-своему. И так всегда было. Всю жизнь. Можешь ехать хоть сейчас. Но без меня. Я не одобрял и не одобряю эту картину. И твое участие в ней считаю пустой тратой времени. Но если для тебя это важнее, чем общение с дочерью, что ж, вперед и с песней!