Завороженные. Следствие ведёт Рязанцева

– Умеет предсказывать события.

– Да, ладно.

– Не веришь? Я ей вот тоже не поверила, как и ты – начала про совпадения говорить, а теперь думаю, нет, права Светка.

– И что же она предсказала?

– Ну не она сама, а сны её. Знаешь, в ночь, когда на даче произошло это ограбление с убийством, ей приснился вещий сон.

– И что? Она видела убийцу?

– Не знаю. Говорит, что женщину видела, красивую и страшную одновременно.

– Как это?

– Ну, бывает такая красота – жуткая, дьявольская, роковая.

– Ты лучше скажи, как мама твоя, а то мне без тебя одиноко по вечерам, не с кем по парку погулять, крик ворон послушать и сказки про ужасно красивых роковых женщин, – Махоркин потянул её к себе.

– Да ну тебя. – Лена игриво оттолкнула мускулистое тело. – С мамой всё уже хорошо. Скоро выпишут.

– Отлично, значит скоро моему одиночеству конец.

Он снова притянул её к себе, и в это время в дверь постучали.

– Да что же это такое? – недовольно буркнул Махоркин и направился к двери.

– Александр Васильевич, вот дело, которое вы запрашивали, – протянул папку дежурный, – только что доставили.

– Оперативно, – похвалил неизвестно кого Махоркин.

– Ещё бы, – ухмыльнулся дежурный. – Всем в отпуск охота, и лишний висяк ни к чему. Сбагрили за милую душу.

– Давай скорее, – Лена вырвала папку из рук дежурного и плюхнулась на стул. В первую очередь её интересовали фотографии. Перед тем, как прочитать материалы, лучше посмотреть на картину происшествия свежим взглядом. Она несколько раз перелистала фото, подняла глаза на Махоркина и протянула один из снимков. – Смотри!

На фотографии в неестественной позе лежал пожилой мужчина с огнестрельным ранением в живот. Лицо мужчины было накрыто ковриком.

Глава четвёртая

Уличный фонарь так светит в окно, что даже можно не включать свет. Прогретый за день дом после заката начинает отдавать тепло внутрь, и в комнате становится нестерпимо душно. Хочется наконец выключить кондиционер, раскрыть окна и дышать. Аромат августовского вечернего воздуха, как слоёный пирог. Нижний слой ещё пахнет тёплым асфальтом и высохшей травой, средний источает тонкий аромат ночных фиалок, а сверху воздушный слой взбитого безе, в котором намешано и солнце, и пение птиц, и жужжание каких-то мошек, хаотично клубящихся в жёлтом свете фонаря. Самое время поставить на балконе журнальный столик, попивать чай с жасмином, любоваться звёздами и делиться переполняющими тебя мыслями или внимать чужие.

– Надо ехать на дачу, в городе становится невыносимо, дышать нечем, – Евгения Анатольевна раскрыла расшитый золотыми пайетками чёрный веер и царственно замахала им перед лицом.

– Я боюсь, – тут же откликнулась Светлана.

– Мам, ты только из больницы, – напомнила Лена.

– Ну и что? Когда-то же надо туда поехать, так чего откладывать? Ребёнок, вон, – женщина кивнула в сторону спальни, где мирно посапывал внук, – в духоте мается, да и для моего сердца не лучший вариант – сидеть в душной квартире.

– Женя, ну правда, не стоит тебе опять на это смотреть. Там ведь так всё и осталось лежать. Пол в крови. Надо сначала порядок навести. – Попытался остановить рвущуюся в бой супругу Аркадий Викторович.

– Вот и поедем наводить порядок.

– Нет, мам. Отец прав – не стоит тебе. Давай мы завтра со Светкой с утра туда съездим, приберём всё, а ты с Жекой и отцом к вечеру приедешь.

– А разве тебе не надо на работу? – Света недоверчиво покосилась на сестру.

– Так это и будет по работе. Я взяла дело дяди Пети на расследование, мне надо всё самой там осмотреть. Мам, а кроме иконы, что-нибудь ценное на даче было? Могли они кроме оклада ещё что-нибудь прихватить?

– Да что там брать? Я ж на даче ничего ценного не храню.

– А я всё-таки побаиваюсь, – мялась Светка. – У тебя оружие есть? Вам, вроде, положено.

– Есть, есть, не бойся, будем вооружёны до зубов: швабрами, вениками и вёдрами. Если что – отобьёмся.

На уборку ушло три часа, к двенадцати всё было вымыто, разложено по своим местам и ничего уже не напоминало о происшедшем.

– Ну вот, звони маме, пусть выезжают, а то мне на работу пора.

– Ты что, меня одну оставишь их дожидаться?

– Свет, ну вот, чего ты такая трусиха?

– Ага, а вдруг он вернётся. Говорят же, что преступник всегда возвращается на место преступления.

– Не всегда. Так говорят про маньяков, а тут орудовал обычный грабитель.

– Обычный? Ничего себе. Дядю Петю убили. Ты просто на своей работе очерствела, привыкла к убийцам и уголовникам.

– Всё, началось…

– А что? Не так, что ли? Для тебя работа дороже нас.

– Не могу же я не ходить на службу. И как, по-твоему, я могу расследовать это преступление, сидя возле вас?

– А и не надо сидеть, сейчас родители приедут, ты поезжай, а вечером после работы возвращайся. Одних нас здесь не оставляй.

– Свет, я Саше обещала, как маму из больницы выпишут, так я к нему перееду.

– Ничего. Подождёт твой Махоркин, никуда не денется. Ты о маме подумай, у неё сердце, а у меня ребёнок маленький. Неужели твой Махоркин не может подождать? А я думаю, так даже лучше. Вам будет дополнительный стимул найти преступника. Как только поймаете убийцу, так сразу к нему и переедешь.

– А если не найдём?

– Ты найдёшь, я знаю, и я тебе в этом помогу.

– Ты?! – Лена рассмеялась. – Это как? Во сне увидишь?

– Смейся, смейся, а я уже придумала.