Петля любви

Туда я попала сразу после института. И хотя многие недоброжелатели упорно распускали слухи, что это папины друзья мне помогли, это не так. Я сама подала резюме, прошла собеседование, и меня выбрали из кучи претендентов. Три года упорного трудилась, и вот я – главный маркетолог, заветная должность. Работу свою очень люблю, много времени провожу там, тружусь не покладая рук, и через три недели мне обещали командировку в Германию на стажировку, наверное, поедем вместе с мужем.

Муж у меня тоже замечательный. Мы с ним познакомились в институте на последнем курсе. Константина, конечно, знала с первого курса, но он не обращал на меня внимания. Он такой красавец, за ним бегали все девчонки в институте, и не мудрено, что меня он почти не замечал. Обратил внимание случайно, на вечеринке по случаю Хэллоуина, и я пришла в костюме ангела с большими крыльями на спине. Он подошел ко мне и сказал: Зачетный у тебя костюм! Ангел мой! И все, мы больше не расставались. Поженились сразу после окончания института. У меня в наследство от бабушки осталась просторная квартира на Кутузовском, мама с папой сделали нам ремонт, заново обставили квартиру, и после свадьбы мы поселились там. Поэтому мне часто говорят, что я родилась с серебряной ложкой во рту.

Считаю, что все это от зависти. Я много работаю, в институте была лучшей на курсе, закончила с красным дипломом, школу с золотой медалью, и на работе я много работала, чтобы меня начали продвигать. Поэтому всем завистницам говорю: Работайте над собой и добивайтесь успеха.

Моим примером для подражания всегда был папа – Александр Гончаров. Он был известным хирургом, стажировался в Германии, сумел открыть свою клинику в Москве. И конечно – мама, она маленькая кареглазая брюнетка была тоже на стажировке в клинике и так понравилась папе, что он женился на ней уже через две недели.

Мама отлично знала немецкий и английский языки и помогала папе в работе, в написании научных статей, в общении с иностранными клиниками. Папа ее боготворил и называл «моя помощница».

Они очень любили друг друга ( тут у меня слезы навернулись на глаза). Они любили меня, я – их.

Единственный раз мы поссорились, когда я решила выйти замуж, Костя им сразу не понравился, и они долго пытались меня отговорить от свадьбы. Но прошел год, и они смерились.

Из нас с Костей получилась хорошая пара, хотя он не так много получает, и не поднялся по карьерной лестнице, но ведь это не важно, главное – это наша дружная семья.

В тот самый день я точно помню, что ушла на работу, а Костя нет. Мой муж остался дома, вот только не могу вспомнить почему?

Ага….Кажется, он потерял работу и искал новую, и должен был пойти на собеседование…

Да, да, вспомнила, я пришла с работы раньше…

А дальше все размыто, но точно дома был кто-то еще!

И этот кто-то подал мне стакан с водой!

И все…

В памяти лишь размытые пятна, тени на стене, а потом: петля на шее, качающийся старый обшарпанный стул, веревка из грубых волокон с тугим узлом…

Откуда взялся старый стул, папа и мама купили нам в квартиру после ремонта все лучшее. У нас были дорогие итальянские стулья! Почему я стояла на каком-то старом шатающемся стуле?

И откуда взялась веревка! Я точно знала, что находится в шкафу, и что лежит на каждой полочке. Веревок там не было.

А эта была пеньковая веревка, скрученная из множества волокон, такую, наверное, не так уж просто найти? Или нет?

Невыносимая боль, она не физическая, она – душевная, раздирает мне душу, какое-то невыносимое горе????

Какое горе? Все же было у меня хорошо…

Ах, да…

Мне сказали о гибели родителей, вот оно что!

Поэтому я горевала. Но в петлю бы от этого точно не полезла. Значит, кто-то меня заставил? Или усыпил.

Наверное, в том стакане было успокоительное, но кто его мне подал? Человек, который принес дурную весть?

А зачем? Вопросы множатся как пчелиный рой, но я не могу на них найти ответа, я заперта в четырех белых стенах!

Рядом нет мужа, он объяснил бы мне все…

Но его нет, он не приходит меня навещать, пропал.

Почему он пропал и куда?

Что случилось тем вечером у нас дома?

И где сейчас мой муж?

Глава 4 Алина

Через неделю добрый доктор Айболит разрешил мне прогулки по коридору. И после завтрака охранник открыл для меня дверь!

О! Как я об этом мечтала, мне казалось, что выйдя из своей конуры – палаты я попаду совсем в другой мир, там смогу найти телефон, и позвонить мужу.

Какое разочарование ждало меня!

Там за белыми дверями меня ждал коридор, покрашенные в зеленый цвет стены, окна с решетками, и две комнаты, в которых на стульчиках, таких же скрипучих и старых сидели больные умалишенные люди и смотрели передачи, в основном детские.

В длинных коридорах не было ничего примечательного, в них выходили белые, как и у меня, двери с глазками, за ними безликие комнаты с двумя или тремя койками.

Самое интересное – это холлы с зарешеченными окнами. Взглянув в одно из таких окон, я поняла, что нахожусь где-то за городом. Больницу окружал лес, из каждого окна открывался вид на заросший густым кустарником сад, с узкими песчаными дорожками, унылый бетонный забор с прикрепленной вверху колючей проволокой, что усиливало ассоциацию этого места с тюрьмой. А дальше за забором простирался дремучий лес, сквозь него не проглядывало ни одного строения, поэтому я сделала вывод, что мы находимся где-то далеко за пределами Москвы.

–Привет!– кто-то позади меня пытается со мной поздороваться.

Оглядываюсь. Позади меня только огромный фикус в горшке с бочку, окно с решетками и скамейка, прикрученная к полу. Но только я отворачиваюсь, мне в спину летит уже знакомое: Привет…

– Кто ты и где ты, – если голос у меня в голове, значит я того…

– Я здесь за фикусом, сядь на скамейку, есть разговор.

Спокойно сажусь, тут все ненормальные, чему удивляться. Эта, видимо, изображает из себя разведчика во вражеском тылу. Но все лучше, чем разговаривать с мычащими существами, коих здесь множество, которые и слова понять не могут и только пускают слюни.

– Ты кто? – вновь спрашиваю я.

– Алина, – говорит кто-то за горшком.

Я осторожно скосила глаза, между горшком с фикусом и стеной забилась в узкое пространство девушка худенькая и хрупкая на столько, что от нее остались только огромные глаза орехового цвета.

– Не смотри на меня, заметят…

– Ты зачем туда залезла?

– От медсестры скрываюсь, та хотела заставить меня пойти мыться.

– А что в этом плохого?

– Медсестра – садистка заставляет меня мыться под холодным душем.